невероятной грацией, с таким изяществом! От шума бота и плескавшейся воды они пришли в волнение, и несколько птиц, издав резкий гортанный крик, взмахнули крыльями и медленно, величаво поднялись в воздух. Серафима Львовна с изумлением и восторгом обнаружила, что раскрытые крылья имеют уже иное, ярко-розовое и черное оперение. Птицы медленно кружили в воздухе, и на фоне заходящего солнца эти распахнутые крылья, розовые с черными концами, казались крыльями ангелов, случайно посетивших дельту великой реки. Бот приблизился к берегу, чтобы гости могли всласть полюбоваться птицами. Аристов ловко прыгнул на берег, не боясь промочить ног, и подхватил с воды еще не остывшее перо фламинго. Нежно- розовое, пушистое, трепетное. Отряхнув капли, Егор галантно преподнес его Серафиме Львовне, как будто это был удивительный цветок. Она приняла дар и воткнула его в брошь на груди.
Цветы тут тоже росли. Да, да, те самые, знаменитые лотосы. Белые и чуть розовые, они притаились среди водорослей и гниющих стеблей тростника. Цветы мерно покачивались на воде, на их острых лепестках дрожали капли. Зоя хотела сорвать один, но передумала, жаль было губить такую красоту!
Помимо изящных длинноногих розовых фламинго в зарослях оказалось еще много обитателей. Утки, лысухи, ибисы, марабу.
– Кто это? – спросил Лавр, наводя фотоаппарат на очередную птицу.
– Это черные ибисы, – пояснил Северов.
Капитан бота, поняв, что интересуются именно ибисами, принялся что-то громко и с жаром говорить, мешая английские и арабские слова. Его понял только Северов и, смеясь, перевел:
– Посмотрите, это самые полезные существа на Ниле. Есть белые, а есть и полностью черные. Они очищают поле от массы всяких гадин. Черные полезнее всех. Господа знают, как необходим фимиам при каждом служении и жертвоприношении. Так вот, фимиам этот растет в далекой Аравии, на деревьях. Деревья эти охраняют крылатые змеи. Да так, что к ним не может подойти ни один человек. Тогда арабы берут стираксу, особого вида смолу, и жгут её у деревьев. От этого идет такой отвратительный дух, что ужасные драконы улетают в смущении. Арабы-де без опасения подходят и берут фимиаму столько, сколько им вздумается. Изгоняемые таким образом из их отечества змеи в большом числе стаями летят в Египет. Удивительно красиво смотреть, как такая вереница несется по воздуху! Кожа змеи отливает самыми пестрыми красками, крылья напоминают крылья летучих мышей. Звери эти невелики, но очень опасны. А так как они тянутся в Египет в огромном числе, то никто из нас не остался бы в живых, если бы не черные ибисы. Ибисы собираются стаями на границах Аравии, поджидают там змей и пожирают их. Битва идет каждую весну в воздухе. На земле лежат горы костей. Я сам не видел, но другие рассказывают.
От этой бесхитростной сказки кормчего, поведанной с большим воодушевлением, всем стало смешно и радостно. Петя совершенно расхрабрился и ступил в заросли тростника, где виднелись головы гигантских марабу. Северов поведал, что эти птицы тоже, как и ибисы, очень полезны, так как пожирают змей и улиток. Их даже держат во дворах, вместо домашнего животного, и бывают они до 5, а то и 7 футов высотой.
Помимо птиц и насекомых, египетский мир оказался богатым и иными диковинными тварями.
Однажды видели плескавшихся в воде крокодилов. А одно из этих жутких созданий лежало на берегу, открыв ветру свою пасть. Среди острых зубов беззаботно прыгала пичуга, которая вычищала крокодильи зубы от остатков пищи. Тот же явно получал удовольствие от такой странной услуги.
– Какая красивая вода! – заметила Серафима Львовна, когда крокодил исчез за поворотом берега.
– Нил – это жизнь Египта, – поучительно заметил профессор. – Исчезни сегодня Нил, исчезнет и Египет. Нил разливается каждый год, начиная с июня, и эти разливы обеспечивают жителям плодородную землю и влагу. Сама по себе нильская вода мягкая, сладкая. Древние женихи говорили невесте: «Ты сладка, как нильская вода».
– На Каирских фабриках её используют как дистиллированную, – заметил Северов. – Она даже в цистернах не загнивает и не цветет, даже при самой сильной жаре. В январе у неё самый приятный вкус. Но все же как бывший врач я не советую вам пить сырую воду, пусть даже нильскую. Ваши нежные желудки должны привыкнуть к здешней воде и пище. Иначе может выйти неприятность определенного свойства.
Увы, предсказание Северова не замедлило сбыться. Уже ночью первого дня у Пети, Серафимы Львовны и Соболева приключилась неприятность вышеозначенного свойства. Пришлось всю ночь провести в уборной, куда они бегали наперегонки. Тут-то и пригодился Северов, который быстро сварил лекарство в маленьком сосуде, побросав туда каких-то трав. Больные, выпив настоя, почувствовали явное облегчение. Поутру только Петя не покидал своей каюты, чувствуя себя еще слабым и разбитым.
Бот плавно двигался вблизи от берега. За бортом шлепали колеса, вода шумела. Солнце еще не было таким злым и жарким. Дамы сидели в креслах и нежились под его лучами.
– Вот было бы чудесно искупаться! – Зоя потянулась в кресле, выгнув все тело. На ней было легкое тонкое платье, в котором она выглядела сказочным эльфом. Лавр, стоявший тут же, незаметно бросил на девушку быстрый жадный взгляд и поспешил запечатлеть на века. Серафима Львовна по случаю африканской жары позволила себе отказаться от корсета и, как и Зоя, облачиться во все легкое и воздушное.
Понукаемый Зоей, Аристов отправился к кормчему – и вот уже бот приближается к берегу, и там наскоро сооружается нечто вроде купальни из ломанного тростника. Милости просим!
Зоя облачилась в легкую тунику, которая позволяла ей купаться, не нарушая правил приличия. Она так хотела поскорее прыгнуть в прохладную воду, что не стала дожидаться брата и первая бросилась в темную поверхность Нила. Серафима Львовна после ночного недомогания решила остаться в кресле и с улыбкой наблюдала, как Зоя, точно молодое животное, фыркала, резвилась, визжала в воде. Потом девушка двинулась вдоль берега. И в следующий миг раздался её дикий крик. Серафима Львовна вскочила и замерла от ужаса. Рядом с головой девушки она увидела огромную гладкую коричневую голову не-коего чудовища. Оно плескалось совершенно рядом с Зоей. Его тело, показавшееся из воды, было массивным, крепким. Чудовище раскрыло громадную зубастую пасть, и Серне показалось, что он сейчас проглотит Зою. Соболева тоже закричала. В следующий миг раздался всплеск. Лавр, который стоял на палубе, бросился в воду прямо в одежде и ринулся на зверя с голыми руками. Тот обернулся на нового врага и снова открыл ужасную пасть, издав страшный рык. И тут прогремел выстрел. Это подоспел Аристов, который из каюты услышал крик сестры и выскочил с ружьем. Он промахнулся, но чудовище тяжело вздохнуло, нырнуло и появилось из воды уже далеко от людей. Там зверь вылез из воды, потряс массивными боками и пошел, тяжело ступая в ближайшие заросли тростника.
Лавр выхватил Зою из воды, когда она уже потеряла сознание и начала тонуть. Он выбрался сначала на берег, а потом перенес драгоценную ношу на борт. Петя тоже выбежал из своей каюты, забыв о недуге. С великой досадой на себя и весь мир он вынужден был лицезреть, как ненавистный Лавр, высокий, стройный, гибкий, несет хрупкое тело его любимой. Вода стекала по его голому черепу, загорелому лицу, и весь он имел вид торжествующий и героический. Но в то же время нечто хищное, животное было в его движениях,
