– Зина! Прекрати! – с нажимом произнес молодой Боровицкий.
– Нет, я… – девушка запнулась. Все взоры за столом были устремлены на неё. Ей сделалось страшно.
– Ну, что же вы, Зина? – Розалия Марковна смяла в руке салфетку и положила перед собой.
– Уж не знаю, какая кошка между вами пробежала, – сердито продолжил хозяин дома. – Только, милейшая Розалия Марковна, меня совершенно не устраивают ни тон, ни содержание бесед, которые ведутся вами в присутствии моей дочери, вашей воспитанницы, и всего моего семейства. Я, разумеется, отдаю дань вашей удивительной образованности, но вольнодумство и непочтительность, которые вы проявляете в последнее время, переходят всякие разумные рамки. Не знаю, что с вами обеими сталось, но только я бы желал не слышать более дерзких рассуждений. Я желал бы видеть в своем доме прежде всего гувернантку. Именно гувернантку! Подумайте над моими словами!
– Разумеется, вы можете отказать мне от места! – спокойно пожала плечами госпожа Киреева. – Но это вовсе не означает, что я тотчас же покину вашу семью.
– Что вы такое говорите? Вы намекаете, что мы не сможем сразу выплатить вам все жалованье? – всколыхнулась Полина Карповна.
– Нет, я… – но Розалии Марковне не удалось закончить фразы, да её уже и не услышали.
В этот миг раздались быстрые шаги, дверь распахнулась, и в столовую ворвался Сережа. Его лицо и руки были перепачканы сажей, волосы спутались.
– Сереженька, голубчик, что с вами приключилось? – всплеснула руками Боровицкая.
– Церковь Святой Троицы сгорела, батюшка на пожаре погиб! – выпалил юноша.
– Сгорела? Целиком? – Анатолий вскочил. – Дотла?
Сережа, Анатолий и Розалия молча смотрели друг на друга. Розалия вдруг тоже побелела и закусила губу. Зина с удивлением увидела на лице гувернантки то, чего так жаждала. Испуг и растерянность.
Глава седьмая
Ссора за столом завершилась суетой вокруг Желтовского. Ему принесли воды, чтобы привести в порядок руки, лицо, платье. Усадили за стол, и дальше весь разговор велся вокруг сгоревшей церкви и смерти священника. Ни Розалия Марковна, ни Зина более не проронили ни слова. Стало темнеть. Ветер стихал, с деревьев капало. Воздух был пронизан влагой. Уставший и поникший Сережа заторопился домой, маменька, должно быть, уже с ума сходит. С уходом Желтовского столовая вмиг опустела.
– Вот что, сынок, – отец решительно стукнул трубкой. – Мать тебе сообщила о визите Гнединых?
Анатолий весь сжался, как собака, которая ждет удара палкой от хозяина.
– Подумай на досуге, как половчее да покрасивее поступить. В подобных делах я тебе не советчик, с матерью поговори. Да только знай, второй раз тебе такого везения не будет! Так закрутить голову барышне! Да еще какой! Лови удачу и не будь дураком, а то придется, как мне, всю жизнь…
Тут старый вояка понял, что сболтнул лишнего и смолк. Молчал и сын. Повисла неловкая пауза. Полковник снова стукнул трубкой, хотя надобности в этом не было никакой.
– А что это Зина повздорила с Розалией? Да и та в последнее время что-то распетушилась? Не знаешь?
– Желаете, чтобы я поговорил с гувернанткой? – встрепенулся Анатолий. – Так я, пожалуй, сейчас и пойду!
Боровицкий не успел ничего ответить, как молодой человек убежал прочь от опасных разговоров. Проходя мимо комнаты гувернантки, он быстро и еле слышно постучал в её дверь условным стуком. Через полчаса молодые люди встретились в своем потайном месте, хотя лес уже погружался в густые сумерки. Они едва различали силуэты друг друга и молча обнялись.
Постояв так несколько секунд, Анатолий осторожно отодвинулся, и попытался в темноте разглядеть лицо возлюбленной. Оно было сердитым и несчастным.
– Что ты напустилась на Зину сегодня? Она глупая девчонка, ты не должна обращать на её выходки никакого внимания. Нам надо быть очень, очень осторожными!
– Сколько?
– Что сколько?
– Сколько времени нам еще надо быть очень осторожными? Сколько времени они будут меня унижать, а ты будешь делать вид, что это тебя не касается?
– Роза, прошу тебя! Нельзя совершать ошибку, она может слишком дорого мне обойтись!
– Тебе?
– Нам, конечно же, нам!
Он снова хотел её поцеловать, но на сей раз отстранилась она.
– Церковь сгорела, батюшка погиб, – значительным голосом произнесла Розалия.
– Это печальные обстоятельства, но они ничего, ровным счетом ничего не меняют. Ты не должна волноваться, все документы у меня.
Розалия отвернулась, в её глазах сверкнули слезы. Анатолий с тоской подумал, что она сейчас заплачет, и тогда он пропал!
– Пойдем, пойдем к водопаду. Сейчас выйдет луна, такая красота! Помнишь, мы уже однажды любовались ночью на водопад!
Спотыкаясь в темноте о корни деревьев, осторожно отгибая ветви, чтобы не пораниться, они двинулись
