– Супер! Скажи мне, Дарлинг, ты очень богатая?
Не удержавшись, я расхохоталась, но потом заверила ее, что да, потому что могу все принять, стать кем угодно, что мне достаточно раздобыть пластиковую корону и закрепить ее у нее на голове, чтобы она стала королевой. Мое богатство заключалось в тех волнующих моментах, когда по моей коже скользил сотканный вручную шарф из тончайшего хлопка, леденящие алюминиевые диски кованых подвесок, бусы из стеклянных шариков и жемчуга.
Я насытилась этими ощущениями настолько, чтобы ни на йоту не сожалеть об уходящем времени. Придуманные мною платья были лучше всех на свете, и, приближаясь к совершенству, я уже не шла, а танцевала.
– Твои платья великолепны! – воскликнула девчушка, всплеснув руками.
– Давай отправимся ко мне, и я тебе их покажу. Если вглядеться в них хорошенько, каждое может поведать тебе историю, у каждой истории есть свое начало, развитие и конец, будто это написанные мною книги. Мое богатство и есть все эти истории.
– Мне хочется походить на африканскую принцессу.
– Ты ею будешь. У меня есть все для посвящения в африканские принцессы. Я целых два месяца путешествовала по Африке. В результате можно набить целый чемодан браслетами, которые надевают на запястья и щиколотки, добавить в ним разные бусы, юбки, бурнусы, парео, я научу тебя их носить.
– И ты мне подаришь все это?
– Да. Я дам тебе ключ от своей квартиры, ты сможешь туда иногда заходить, но при одном условии: никогда никого туда не приводить. Я буду звонить тебе, чтобы узнать, как там мой шкаф.
– Ты уезжаешь?
– Да.
– Тебе не грустно?
– Пока не знаю.
– Но зачем ты уезжаешь?
– Из-за мужчины, который оказался сильнее, чем мои платья.
– Если ему не нравятся твои платья, тебе будет скучно с ним. Он ученый?
- Да.
– А ты?
– Нет. Мне это всегда казалось занудством.
– Почему?
– Потому что я была скверной девчонкой, предпочитала заполнять свой шкаф, а не тетрадки. Не стоит брать с меня пример.
– Отчего ты такая, Дарлинг?
– Каждый человек мыслит по-своему и по-своему видит жизнь. В общем-то, люди чувствуют себя куда лучше, счастливее, если думают и действуют как все. У меня так не выходит. Пожалуй, мне не стоит подражать.
– Мне бы хотелось одеваться как ты, чтобы и на меня оглядывались на улице.
- Но ведь этого можно добиться и другими средствами.
– Что же ты не попыталась?
– Потому что знала, у меня ничего не выйдет. Никто еще не ответил на единственный вопрос, который тревожит всех: почему мы, смертные существа, оказались здесь и кто нас сюда поместил?
Жизнь так проста, достаточно взглянуть на мой шкаф. Живые одеваются, мертвым это больше не нужно; они ограничены одним костюмом, домашним платьем, да и те быстро становятся им велики. А я... я живая, мне хочется веселиться, хочется, чтобы все оглядывались на меня, когда на мне надет плащ из «Бориса Годунова», когда звенят мои колокольчики, — а потом я исчезну, молчаливая, одетая точь-в-точь как все.
– Это все так грустно.
– Нет, это правда. Нам отпущено не так уж много времени, поэтому не стоит себе лгать, нужно постараться провести это время как можно лучше. А вдруг тебе удастся сделать нечто совершенно небывалое?
– Может, я сумею ответить на твой вопрос?
– Может, сумеешь.
– А если не выйдет?
– Значит, будешь как все.
– За исключением того, что я буду одета как африканская принцесса.
– Ты будешь как все, кроме той самой африканской принцессы, о которой ты и думать забудешь...
– А меня полюбит кто-нибудь за то, что на мне будет наряд африканской принцессы?
– Нет... Здесь я заблуждалась. Мужчинам мы больше нравимся вообще без одежды. Слушай, куда ты несешься? Иди помедленнее.
– Дарлинг, мне просто не терпится увидеть твой шкаф, это как побывать у Деда Мороза. А я что могу подарить тебе, Дарлинг?
– Знаешь, есть невидимые для глаз подарки. И вот они-то прекраснее всего на свете.
Я оставила перед дверью философа зеленовато-синий пакет для мусора, где, переложенные листами шелковой бумаги, покоились наряд Алисы в Стране чудес, прямое узкое платье из красного сатина в духе Мэрилин Монро, корсет из сетчатого нейлона с перекрещивающимися на спине бретельками, юбка из органзы с застежкой-молния на боку, комплект от «Highlander» из тартана, пара черных, обтянутых шелком туфель, застегивающихся ремешками на щиколотках, и тренировочный костюм, в котором я спала рядом с ним.
Я была отчего-то уверена, что ему будет приятно получить эти шмотки. На пакет я пришпилила записку на розовом листочке: «Прощай, философ, мне будет не хватать тебя. Дарлинг».
Платье для сборов
_ Ты готова, Дарлинг?
Бог, поставивший свой мотороллер внизу у подъезда, звонит по мобильному. Он ждет под козырьком. Нужно внимательно собраться, чтобы не выскочить из дому в туфлях на шпильках.
Совершенно ясно, что мне нужна практичная одежда и зонтик, патетически мрачный, из серо- голубой ткани с пропиткой, напоминающей морские волны на нормандском побережье.
Мои платья не отличаются ни практичностью, ни патетикой, вот поэтому-то я и расстаюсь с ними. Отправиться куда-либо с мужчиной – значит дать ответ на вопрос: что вы возьмете с собой на необитаемый остров? Выбор – это отказ, это невообразимо трудно. Мне так нравился созданный Кристианом Диором в 1956 году черный костюм (я откопала его на развалах блошиного рынка на Клиньянкур), и эта сумасшедшая вещица от Адуро Тайямо, и вязанное крючком платье от Марсии де Карвальо или цыганская юбка «Ungaro». Все это разные лики моей индивидуальности.
Бог по мобильнику безмятежно спокойно предложил помочь собраться, – казалось, он пребывал за тысячу лье от терзавшей меня драмы.
Удивленный моим отказом, он принялся ждать, ведь выбора у него не было. Мой же выбор был невероятно сложен.
– Ну вот наконец и ты! Как ты долго. Квартира опустела?
– Да.
– Ты что, избавилась от всех платьев?
