тебя у постели Форчена ночью, я обязательно приеду. Могу помочь тебе удержать мужа в доме, если возникнет такая необходимость.
– Аларик, спасибо тебе за все. Теперь, когда я знаю, что агент будет искать Венгера, мне стало намного легче. Спасибо за то, что выяснил, куда они направились. Мне не удалось бы этого сделать.
– Попозже я заеду.
Взявшись за луку седла, Аларик прыгнул в седло. Клер отступила назад и смотрела, как он скачет по дороге. Взглянув на дом, она поспешила к Форчену.
Когда Клер вошла в комнату, Бадру помогал Форчену снова лечь в постель.
– Он встал? – с волнением в голосе спросила она.
– Да, мэм, но только для того, чтобы сходить в туалет. Пенти принесла ему миску супу.
– Форчен? – позвала его Клер, наклоняясь над ним. С остекленевшим взглядом, весь в бинтах, он сидел на краю кровати. О'Брайен повернул голову, и Клер поняла, что действие опия еще не прекратилось.
– Где Майкл?
– С ним все в порядке. Он с Алариком. Форчен кивнул головой. Клер видела, что он был слишком слаб, чтобы ясно мыслить. Она взяла настойку опия в руки, чтобы после еды вновь дать ему несколько капель.
– Думаю, доктор Ньюсем не предполагал, что ты встанешь сегодня.
– Мне нужны силы, – пробормотал Форчен. Появилась Пенти, и Бадру, придвинув к кровати Форчена стол, поставил на него тарелку супа.
– Спасибо, Пенти. Спасибо Бадру. Я сама помогу мистеру О'Брайену, – поблагодарила их Клер и, повернувшись к мужу, добавила:
– Позволь мне покормить тебя.
Форчен совершенно безучастно смотрел на нее, и Клер поняла, что он еще не совсем пришел в себя.
Он съел половину тарелки супа и выпил горячего чая, заваренного Пенти на различных травах. Клер предположила, что он был приготовлен, видимо, по старинному семейному рецепту. Когда Форчен лег, она услышала стон.
Он что-то говорил, но Клер не могла разобрать ни слова.
– Майкл, – услышала она, наклоняясь к нему. – Майкл… Вернуть его… Подонок… Венгер…
– Тише, Форчен, спи, – произнесла Клер, убирая со лба его густые волнистые волосы.
Она повернулась и подошла к окну. Клер не могла сидеть на месте, беспокойно ходила по комнате. Ей хотелось отправиться на поиски мальчика; если бы Форчен был здоров, они поехали бы в Саванну.
Часы, даже минуты казались ей бесконечными. Она сидела у постели Форчена и ждала. На смену дня пришел вечер. В шесть часов заехал доктор проверить состояние О'Брайена и перевязать его.
Подойдя к кровати, он посмотрел на Клер.
– Клер, вымойте руки. Будете помогать мне. Вы должны научиться делать перевязки… Пока раны не затянулись, я буду приезжать каждый день. А потом вы сможете обходиться без меня… Вы легко теряете сознание?
– Нет. Но я никогда не видела ничего подобного.
Когда доктор приступил к работе, Форчен открыл глаза.
– Что вы сделали? – спросил он слабым голосом.
– Заштопал тебя. Кто-то пытался проделать в твоем теле много дыр… Разве во время войны ты не привык к таким ранениям?
– Это сделал Венгер.
– Знаю. Клер рассказала мне.
Доктор продолжал обрабатывать раны. Он попросил Клер держать бинты. Она стояла рядом и внимательно следила за его движениями.
Услышав стон Форчена и увидев его исказившееся от боли лицо, Клер вздрогнула. И все же она следовала указаниям доктора Ньюсема. Когда они закончили перевязку, О'Брайен снова уснул.
– Завтра он почти полностью придет в себя. Придется отказаться от опия, иначе он не сможет встать и набраться сил. Старайтесь не волновать его. Я оставлю бинты… Завтра утром вы сможете сами сделать перевязку. Повторяйте все то, что мы делали сегодня. Можете попросить Бадру помочь вам. Он знает, как перевязывать раны.
– Да, сэр. Спасибо.
– Я приеду завтра утром… Нет, вечером, и проверю его состояние.
Клер проводила Доктора Ньюсема до двери и еще раз поблагодарила его. «Как далеко от Атланты отъехали Венгер и Майкл?» – думала она, закрывая за ним дверь.
Поздно вечером Бадру помог Форчену сходить в туалет. Затем Клер накормила его легким ужином, который был более существенным, чем суп. Он съел жареного цыпленка и одну картофелину. Клер понимала, что завтра ей будет нелегко убедить Форчена в том, что ничего не произошло.
Она сидела в кресле. В доме стало тихо.
Пенти и Бадру ушли к себе. Клер посмотрела на свое муслиновое платье. Было бессмысленно одевать
