– Эй, парни, не устраивайте здесь драку.
– Да я вообще не хочу с ним драться, – пролепетал Федор, едва не рухнув на парня. Вовремя тот его оттолкнул.
– Дайте ему по морде, – кричала пожилая мадам.
Ее старичок в бессильной злобе потрясал тростью, но сам ударить Федора боялся.
– Сейчас я ему хлебало разукрашу, – пообещал парень, но тут встрял опять бармен.
Один из товарищей парня, что-то негромко сказал ему, но бармен заорал:
– Идите отсюда на улицу и там делайте, что хотите. А здесь нечего кулаками махать. Не хватало еще стекла высадить. Я, что ли за них платить буду. Валите отсюда на улицу.
– Пойдем, выйдем, – предложил парень, не отпуская Федора.
– Пойдем, – ответил Федор с безразличием. Ему уже было все равно, что последует дальше. Единственное, что ему сейчас хотелось, это упасть куда-нибудь, чтобы тело почувствовало покой и заснуть. И он почти не помнил, что происходило, когда они очутились на улице.
Парень поволок Туманова за кафе, где валялась груда пустых ящиков, вместе с каким-то хламом, о который Федор спотыкался.
– Давай, побазарим.
Федор против базара не возражал. Вот только язык окончательно отказывался служить ему, и слова получались обрывистые и малопонятные.
Но, кажется, тому парню и не обязательно было разговаривать с пьяным дебоширом из кафе. Резко, без замаха он ударил Федора в лицо и расхохотался перед своими приятелями. Такого здоровяка уложил одним ударом.
Федор лежал с закрытыми глазами в сладком полусне. Чувствовал, его кто-то тормошит, шарит по карманам. Но глаза открывать не хотелось. Пусть делают, что хотят. Ему на все наплевать.
Стоять на ногах, когда кружится голова, когда ведет из стороны в сторону, это сущее мучение. Но теперь он лежит и чувствует только одно, покой, к которому так стремился.
Ненадолго этого покоя его лишил испуганный возглас парня:
– Так он – мент!
Глаз Федор так и не открыл. Только улыбка разлилась по его счастливому лицу. Хотелось ответить, но язык точно задеревенел.
Парень говорил еще что-то, но Федор уже не воспринимал смысла сказанного. Все перед ним окуталось мраком.
Глава 8
Федор открыл глаза и никак не мог понять, где он?
Небольшая комната, стены которой покрашены в темно-зеленый цвет. В ней едва уместилась железная кровать без матраса, застеленная ветхим одеялом, провонявшим неприятным запахом. Нет окна. И нет ни стола, ни табурета. А чтобы тот, кто попал сюда, не свихнулся от темноты, под высоким потолком, покрытая толстым слоем пыли, тускло горела лампочка. Единственный источник света.
Зато в торце стены – массивная металлическая дверь с «кормушкой».
Тоскливо оглядев свое пристанище, Федор сразу понял, куда он попал. Другой вопрос, за что? Вроде ничего такого не делал.
Он ухватился обеими руками за спинку кровати и подтянулся, так, чтобы можно было сесть. В голове творилось черт те что. И среди этого хаоса, ему не давала покоя мысль о своем заточении. Он пытался вспомнить, что произошло там, в кафе и потом. Но память как нарочно, подводила его. Федор потрогал голову и вздохнул.
С трудом поднявшись на ноги, покачиваясь как маятник из стороны в сторону, он, шаг за шагом, медленно добрел до железной двери.
Вот чем оказалась хороша эта узкая камера. Он не упал. Стоило вытянуть руки, и он упирался то в одну, то в другую стену. Это служило опорой. И сейчас эта опора ему была необходима, как никогда. Состояние такое, будто он заново учился ходить и как ребенок едва вставший на ноги, очень боялся упасть.
Несколько раз Федор постучал в дверь кулаком. Не мешало бы все-таки узнать, как он оказался тут и кто его сторожа.
– Эй! За дверью, – крикнул Федор.
Ждать долго не пришлось. Казалось, за той стороной двери только и ждали, когда он очнется. А тишина была, потому что не хотели нарушать до времени его покой. А теперь, когда он заявил о своем пробуждении громким стуком, за дверью загремели ключами.
Дверь открылась, и перед Федором появился невысокого роста, худенький человек в сером повседневном костюме, слегка потертом, с папкой в руке. С минуту он молча рассматривал помятое лицо Туманова, потом сказал:
– Я заместитель прокурора города. Моя фамилия – Липков.
Федор тоже не терял времени даром и в свою очередь тоже успел рассмотреть пришедшего. Теперь кивнул головой.
Этот человек в представлении не нуждался. Многим операм довелось познакомиться с Липковым. В городской прокуратуре он занимал должность заместителя по надзору за криминальной милицией. И все, кто имел с ним дело, оставались не в восторге. Он был известен еще и тем, что был служакой беспристрастным и на все смотрел через букву закона. И как поговаривали, ради соблюдения закона, он и мать родную не пожалеет. И если уж он удосужил Федора своим присутствием, стало быть, дела действительно дрянь у опера Туманова.
Взгляд Липкова сделался жестким, словно перед ним находился человек, которому предстояло вынести обвинение. Для начала, этим своим жестким взглядом он измерил Федора с головы до ног.
Туманов был на голову выше ростом, плотнее и выглядел солидней, в сравнении с маленьким тщедушным Липковым. Такие заместителю прокурора никогда не нравились. Он свою значимость определял не ростом, а должностью. Вот Туманов большой и намного превосходит его по силе, а кто он теперь в сравнении с Липковым?
Липков стоял и молчал, раскачиваясь с мыска на пятку, как бы испытывая терпение Федора. И когда игра в молчанку ему порядком поднадоела, задал свой первый вопрос.
– Вас, наверное, интересует, за что вы задержаны? – спросил он и голос при этом у Липкова зазвучал издевательски.
Федор старался казаться спокойным, хотелось верить, что это заточение, всего лишь недоразумение, которое скоро разрешится. Но видно Липков задал такой вопрос не спроста. И Туманов напрягся.
– Да уж хотелось бы узнать. Если, конечно, это не является государственной тайной, – стараясь не терять чувство юмора, произнес Федор.
Строгий заместитель прокурора скупо улыбнулся, если это можно было назвать улыбкой.
Глядя на его точно каменное лицо, создавалось впечатление, что улыбка этому человеку просто не доступна. Она только мешает ему.
– Мне нравится, что вы не раскисаете, как некоторые ваши коллеги. И даже еще можете шутить, – заметил Липков и тут же добавил: – Что ж, пошутите пока. Потом, я думаю, вам будет уже не до шуток.
Федор решил не вступать в ненужную полемику. Тем более что в сложившемся положении, это не в его пользу. И может только навредить.
А Липков, видя, что Федор готов его слушать, сказал, как будто обрадовавшись чему-то такому, чего пока еще не знал задержанный оперативник:
– Так вот, Федор Николаевич. Ваше задержание ни коем образом не может считаться тайной. И уж никак не государственной. Скоро сюда приедет ваше начальство и вам будет предъявлено обвинение.
Больше Федор молчать не мог. «Обвинение? О чем он? В чем меня хотят обвинить? Уж, не в изнасиловании ли официантки из кафе?» – скомкано подумал он и спросил у Липкова:
