никого нет. Теперь, скорее всего, им придется задержаться на работе еще дольше. Ваняшин посмотрел на приятеля Грека, но тот в своих намерениях оказался тверд и к телефону не притронулся.
За своих помощников это сделал Федор Туманов.
– Слушаю, Туманов, – сказал подполковник.
Услышав его голос, дежурный повеселел.
– Как хорошо, что ты еще не ушел. Не придется тебя выдергивать из дома…
– Давай по существу, – предложил Туманов, зная наперед, что дежурный не стал бы его беспокоить ради того, чтобы поболтать просто так. И в этом он не ошибся.
– Николаич, очередной труп, – сказал дежурный.
Федор смял пустую сигаретную пачку и с ожесточением швырнул ее в урну. Сколько раз собирался бросить курить, да разве с такой работой бросишь. Все на нервах и успокоить их можно только стаканом водки да выкуренной сигаретой.
Грек услужливо подвинул Туманову свою пачку. Федор вытянул из нее сигарету, закурил, другой рукой прижимая трубку к уху.
– Судя по всему, там поработал тот, кого вы ищите, – сказал дежурный.
– Почему ты так думаешь? – зло спросил Туманов, и для того у него была причина. Всего за каких-то пару недель в городе произошло несколько убийств женщин. Причем, все убийства были похожи одно на другое: человек, совершавший их, перерезал жертвам горло острым предметом. Некоторых из своих жертв он насиловал. Но во всех случаях неизменным оставалось одно: у каждой женщины он забирал золотые украшения. Причем, если кольца и перстни он еще как-то снимал, то для того, чтобы вынуть сережки, срезал мочки ушей. И когда опера приезжали к очередной обнаруженной кем-то из случайных прохожих жертве, зрелище было ужасным. Похоже и этот звонок дежурного не сулил ничего новенького. Есть труп, но нет ни единой зацепки, чтобы по ней узнать того, кто совершил очередное жестокое убийство.
И услыхав, о чем идет речь, майор Грек не выдержал:
– Мать его… Эта тварь нам даст передохнуть? Хоть из кабинета не вылезай.
– Передохнем, когда возьмем его, – сказал на это Ваняшин.
Туманов ничего к сказанному помощниками не дополнил. Да и нечего дополнять. Пока убийца на свободе, стоит ожидать новых жертв, и значит, отдыха им не видать.
– Позвонила женщина, – сказал дежурный. – Она гуляла с собачкой и обнаружила труп девушки с перерезанным горлом. Так что, думаю, вам лучше не терять время попусту, – посоветовал оперативный дежурный, прежде чем положил трубку.
Туманов тоже положил трубку. И с минуту в кабинете была тишина. Со стороны это могло показаться несколько странным, но оперативники не проявляли суеты, были уверены на все сто в том, что свидетелей там нет и не было. Тот, кто совершает эти убийства, весьма осторожный человек и предпочитает обходиться без свидетелей. Да и следов не оставляет. Но Туманов все же решил взять с собой кинолога с собакой.
– Авось да повезет на этот раз и собака возьмет след, – сказал он, когда кинолог привел к микроавтобусу своего четвероногого друга.
Место, где произошло очередное убийство, находилось метрах в пятидесяти от проезжей части, а до ближайших домов и того меньше. Это была небольшая поляна, густо заросшая со всех сторон кустарником. И убийца выбрал это место не случайно. Знал, что тут ему никто не помешает, глумиться над жертвой. И даже если девушка будет кричать, то из-за шума проезжавших машин ее никто не услышит.
Фары оперативного микроавтобуса высветили круг примятой травы. Это сразу навело Туманова на мысль, что жертва, а ею оказалась полураздетая девушка с перерезанным горлом, отчаянно сопротивлялась. И трудно сказать, сумел бы убийца совладать с ней, не нанеся, он ей такую ужасную рану.
Федор склонился к трупу, возле которого сидел на корточках криминалист Семин и внимательно рассматривал разрез на горле, как видно и послуживший причиной смерти несчастной.
– Тот же случай, – сказал Семин, обернувшись к Туманову и указав на перерезанное от уха до уха горло и отсутствие мочек ушей.
Стоявший рядом представитель городской прокуратуры в этот неподходящий момент вздумал высказать в адрес сыщиков свои нарекания. Судя по виду, его уж точно выдернули из дома, а может быть из тепленькой постели молодой любовницы и он впопыхах даже надел рубашку наизнанку.
– Какой-то маньяк убивает женщин, а вы, подполковник, не можете его поймать, – с недовольством начал он. – Должно быть стыдно. Вы такой опытный сотрудник. Начальство вас хвалит, а вы не тпру… ни ну!
– Николаич, не обращай внимания, – шепнул Федору на ухо Грек. – Ему наверное жена не дала, вот он и злится.
– Погоди, Саня, – сказал Туманов Греку и встав перед зампрокуром и глядя ему прямо в глаза ответил: – У вас рубашка не той стороной надета. Это нехорошая примета.
– Что? – взвизгнул прокурорский работник, посчитав высказывание подполковника недостойной выходкой. Он даже изменился в лице. Лицо его сделалось до крайности строгим, как у начальника не привыкшего, когда подчиненные с ним так разговаривают. И поедая Туманова глазами, он злобно прошипел:
– Если через десять, максимум двенадцать дней этот маньяк не будет найден, я подам вашему генералу представление о понижение вас в должности и звание. Вам понятно, Туманов? – спросил он и не дожидаясь, что ему ответит подполковник, пошел к новенькой черной «Волге», поджидавшей его.
– Вы будете первым, кому я сообщу о задержание, – сказал ему в спину Туманов, но заместитель городского прокурора сделал вид, будто не услышал этого.
– Напрасно Федор Николаич, ты так с ним, – посочувствовал криминалист Семин Туманову, наперед зная, что теперь у подполковника будут неприятности. – Дело по розыску маньяка, находится у него на контроле. И если что, не сносить тебе головы.
– Голова одна, а начальников полно. Так что ну его, – Федор махнул рукой, давая понять, что не желает больше о строгом зампрокуроре говорить и глянув на валявшуюся рядом дамскую сумочку, спросил: – Документы у убитой есть?
Семин уже заглянувший в сумочку, отрицательно покачал головой. Он был в резиновых перчатках, осторожно извлек из сумочки все содержимое, что только лежало в ней. Оно оказалось небогатым: дешевенькая губная помада, косметичка и использованный железнодорожный билет. Туманов взял его.
– Киев – Москва, – прочитал Федор, не забыв глянуть на дату. – Вчера эта девушка выехала из Киева, а сегодня уже убита в Москве. – Он вздохнул, посмотрев на отъезжавшую черную «Волгу» с заместителем прокурора. Даже показалось, будто тот погрозил Туманову пальцем. А может, так было и на самом деле, за тонированными стеклами точно не разберешь. Но подполковника сейчас заботило другое.
– Жаль, что при ней нет документов, – сказал он Семину. – Это бы облегчило нашу работу и не пришлось бы устанавливать ее личность.
Семин изобразив сожаление, только развел руками. Хотя трудно сказать, сожалел ли он в действительности в настоящий момент о чем-либо. Заметив, что Туманов тронул убитую за руку, криминалист поспешил сказать:
– Около часа прошло с момента ее убийства…
Но Туманов показал ему на пальцы правой руки.
– Я не это имел в виду. У нее на пальцах были перстни. Она сопротивлялась. Пальцы были напряжены. Припухли. И потому, когда убийца снимал перстни, на пальцах остались кровоподтеки.
– А ты наблюдательный, Федор Николаич, – похвалил криминалист Семин подполковника и тут же спросил: – А еще что твоя наблюдательность тебе подсказывает?
Федор осмотрел одежду девушки. Ее разорванную полупрозрачную блузку, юбку. Трусики убийца стащил с убитой. Они валялись рядом с ее телом. Ажурные сексуальные трусики. Скорее всего, на девушке они смотрелись очень возбуждающе.
– Но она не похожа на дешевую проститутку, приехавшую в Москву на заработки, – сказал Туманов.
