говори этому подполковнику обо мне. Я ведь тут пока живу без прописки. А то еще начнет докапываться. Знаешь, как бывает? – сказал он, улыбнувшись и набравшись смелости, поцеловал Олесю в щеку.
Олеся кивнула. Как менты умеют докапываться, она знала. Приехав в Москву, довольно долго сама жила без прописки. И при каждом случаи, когда ее останавливали на улице, приходилось платить. А однажды двое патрульных потребовали от нее другой платы. Слишком уж понравилась она им. Тогда ей пришлось выбирать, или секс с двумя ублюдками в форме, либо «обезьянник». Олеся выбрала первое. Просто тогда было некуда деваться.
А теперь она злилась на Туманова, посчитав его обещание придти, не чем иным как посягательством на ее личную жизнь. Особенно сейчас, такое неподходящее время для общения. И чего так внезапно приспичило ему повидаться с ней. Олеся мучилась от этого вопроса. Расхаживая по комнате, она то и дело подходила к окну и поглядывала вниз. Увидела остановившуюся черную «Волгу», из которой вылез сам Туманов и с ним Ваняшин.
– А где же этот усатый цыган? – вспомнила она про Грека. – Вечно крутится под ногами подполковника, как хвост.
Дверь она отперла им заранее, и когда в нее позвонили, крикнула:
– Входите. Открыто.
Туманов с Ваняшиным вошли.
Олеся не хотела, чтобы оперативники зашли в кухню и увидели цветы и чашки с чаем. Наверное, чай следовало бы вылить, а чашки убрать в полку. Но Олеся сразу об этом не подумала. А сейчас было поздно.
На ее предложение пройти в комнату, Туманов отказался, сказав, что не стоит в обуви топтать посланный на полу ковер и прошел в кухню.
Олеся смутилась, особенно когда посмотрела на Ваняшина. Тот таращился на нее. Причем всякий раз когда видел ее, смотрел так, словно собирался раздеть ее. Олесе это не нравилось, а сам Ваняшин в ее глазах выглядел хамом.
Глянув на цветы, Туманов как бы между прочим заметил:
– Вижу, отбоя нет от поклонников?..
Олеся промолчала, делая вид, что сказанное ее не задевает. Хотя на самом деле слышать подобные замечания ей было неприятно. Да и какое этому Туманову дело до ее личных взаимоотношений.
– Да оно конечно все так, – вздохнул подполковник и сказал: – Только позвольте вам напомнить про убитого водителя такси. Так вот он был убит возле вашего подъезда.
Олеся едва сдержалась, чтобы не сказать Туманову какую-нибудь грубость. Напоминать ей ни о чем не надо. Она помнит и так. Теперь у местных сплетниц только и разговоров о том случаи. И всякий раз когда Олеся проходит мимо все они на нее таращатся, словно она виновата, что того парня убили. И шушукаются ей в спину.
– И что, по-вашему, мне теперь надо как монашенке закрыться в четырех стенах и в одиночестве ждать приближения старости? – язвительно спросила она.
– Поберечься вам надо, – посоветовал Туманов и посмотрел на чашку с чаем, которая предназначалась для Валентина.
– У вас кто-то был, – проговорил Туманов, не скрывая любопытства. По крайней мере, возражать бы он не стал, если бы Олеся кое-что порассказала им про гостя.
Только не такая она дура, чтобы разболтать им про Валентина. Может он послан ей судьбой. И чтобы она стала капать ментам на будущего мужа? Да никогда в жизни. Олеся сердито повела головой.
– Ну уж это слишком, – высказала она замечание. – Да и с чего вы взяли, что у меня кто-то был?
Туманов указал на чашку с чаем.
– Это я для вас налила, – ответила Олеся, стыдясь за свое вранье.
– Чтоб он заранее остыл? – издевательски произнес подполковник и сделав маленький глоточек, облизал губы: – О, да я вижу вы и сахара уже насыпали. Это у вас такая привычка встречать милиционеров сладким чаем?
Олеся покраснела. А Туманов подвинувшись ближе, сказал:
– Олеся, боюсь, вы не осознаете, что делаете.
Девушка выразительно посмотрела на подполковника, явно не понимая его замечания. Да Олеся и не стала этого скрывать.
– Что вы имеете в виду? – спросила она.
Но вместо ответа получила вопрос. Отставив чашку с чаем в сторонку, подполковник Туманов спросил:
– Постарайтесь вспомнить, кому вы говорили о том, что будете принимать участие в проведение операции?
– Какой операции? – Олеся заморгала глазками, делая вид, что не понимает сути вопроса. Но Туманов догадался, что на самом деле, это всего лишь притворство, и не более. Но из-за уважения к женскому полу разъяснил:
– Кому вы говорили о том, что будете ездить по вокзалам, чтобы привлечь на себя внимание преступника? И еще не менее важное. Помните, я вам сказал такую фразу, что преступник отсиживается в норе, поджав хвост…
Олеся кивнула.
– Да. Помню. Только я об этом никому не говорила… Хотя постойте. – Девушка замолчала, стыдливо отводя глаза в сторону, потом сказала: – Я говорила Александру…
– Рыжему боксеру Александру Карасеву? – уточнил Ваняшин.
Олеся опять кивнула.
– Да.
– А зачем вы ему дали номер телефона Федора Николаевича? – спросил Ваняшин.
Олеся посмотрела на Туманова, потом на Ваняшина.
– О чем вы? Никакого номера я ему не давала. Спросите у него, – предложила Олеся, испытывая на Ваняшина обиду за то, что тот позволил себе усмехнуться. – Чему вы усмехаетесь?
– Видите ли, спросить Карасева мы уже ни о чем не сможем, – за Ваняшина ответил подполковник Туманов.
Олеся с недоумением посмотрела на Туманова. Немного странно от него слышать такое.
– Почему? – тихо спросила она, пока еще не подозревая, что имел в виду подполковник говоря так.
– Потому, что Карасев мертв, – сказал Туманов, чем просто шокировал Олесю. Вот так новость. Рыжий Саша – мертв.
– Как?.. – только и сумела выговорить она. Вот ведь только видела его возле своего дома. Стояли, разговаривали.
– Его нашли убитым в своей машине, – сказал Ваняшин.
Олеся почувствовала в ногах слабость. В голове не укладывалось все, что говорили оперативники. Она села на стул, схватила отставленную Тумановым чашку с чаем и выпила ее.
– За что его убили? – тихо спросила она.
Туманов пожал плечами.
– Это мы как раз и выясняем.
– Подождите. Но при чем здесь я? Поверьте, к его смерти я не имею никакого отношения.
– А разве мы сказали, что подозреваем вас? – прицепился Ваняшин к сказанному девушкой. Олеся посмотрела на него внимательным взглядом.
– По-моему, вы меня все-таки в чем-то подозреваете. Иначе с чего бы вы стали задавать мне вопросы, кому я говорила про операцию и все такое… – Олеся не договорила, в сердцах махнула рукой, помолчала, но держать в себе переполнявшую ее обиду не могла. – Клянусь, номер вашего телефона я ему не давала, – сказала она обращаясь к Федору Туманову. – Пару дней назад мы встретились с ним. Он зачем-то приезжал. Я так до сих пор толком и не поняла цель его приезда. Он сказал, что проезжал мимо, увидел меня и остановился. Возможно, так все и было на самом деле. Но я спешила. Мы немного поговорили. Я пошла домой, а он уехал. Вот, собственно, и все. Больше я Карасева не видела.
– Олеся, Карасева убили метрах в семидесяти от вашего дома, – сказал Туманов. Олеся резко дернулась
