— Огонь! — заорал я. — Но потом ты мне все объяснишь!..
Перекрикивать грохот двух автоматических винтовок было трудновато, поэтому не уверен, что он расслышал мою последнюю фразу. Угу, объяснишь, подумал я. Тот Меченый, который нынче покойник, тоже страсть как любил все объяснять. Плохо кончил, между прочим. Не дай бог и этот такой же объясняла.
Кабаны в нескольких местах разом проломились сквозь заросли, как легкие танки армии ФАПАС через стены соломенных африканских хибар. Шквальный автоматный огонь уложил на месте двух самых резвых, однако остальных это нисколько не смутило. Голодные твари перли напролом, с налитыми кровью глазами, ни на что не обращая внимания, и успокаивались лишь нашпигованные свинцом. Ярость из них можно было вышибить только вместе с жизнью.
Заслышав стрельбу, парни из моей команды, которых я оставил за поворотом, мигом рассыпались по обступившему тропу подлеску и начали спешно выдвигаться в нашу сторону, на ходу разворачиваясь в боевой порядок. У Не Меченого команды не было — он пришел один. Ветераны быстро разобрались, что мы с ним воюем не между собой, а плечом к плечу, и с нескольких точек поддержали нас огнем. Подлесок наполнился оглушительным воем, визгом и ревом омерзительных тварей, тела которых рвали беспощадные сталкерские пули.
Один из кабанов ломился через кусты прямо ко мне. Ломился тяжко и медленно, то и дело проваливаясь в наполненные болотной водой ямы среди мертвых зарослей. Я не видел его через переплетение ветвей, и мне не хотелось стрелять вслепую на звук, чтобы не тратить зря драгоценные патроны. Поэтому пока я рубил огнем по диагонали справа от себя, предоставив Не Меченому заниматься левой передней четвертью циферблата пространства. Я так увлекся этим занятием, что едва не пропустил своего непосредственного противника. Однако он сам не позволил мне сделать это, заранее предупредив о своем приближении.
Неподалеку от меня вдруг возник источник кошмарной вони. В Зоне много всяких характерных и необычных запахов, и среди них редко попадаются приятные, но этот по своей тошнотворности превосходит очень многие. Это запах чернобыльского кабана-самца.
Хрустнули ближние кусты, и из них высунулась морда гигантского секача. Высотой он был мне по грудь. Никогда не видел таких больших кабанов. Он тяжело, с присвистом дышал, и от него невообразимо разило прокисшим мясным супом. Не думаю, конечно, что здесь кто-нибудь кормил его супом — на самом деле это мокли и гнили его страшные радиационные язвы.
С фырканьем кабан дернул огромным рылом, принюхиваясь. Где-то совсем рядом пряталось много вкусно пахнущего мяса. Видимо, он уже настолько притерпелся к собственному запаху, что не замечал его, и тот не мешал хозяину чуять добычу. Четыре кривых клыка, торчавших из пасти чудовища под самыми невероятными углами, омерзительно зашевелились и захрустели, подслеповатые глазки шевельнулись, но зафиксировать цель мутант не успел, потому что я ударил по нему из «калаша».
Черные куски зараженной плоти полетели во все стороны. Раненая тварь страшно взревела басом и заметалась в кустах, давя и калеча менее крупных собратьев. Однако умирать отказывалась наотрез. Она оказалась слишком велика, чтобы ее можно было уверенно остановить из «Калашникова». В муках агонии огромный кабан целиком выломился из кустов, едва не зацепив меня кривыми клыками; я отпрыгнул, разом потеряв линию огня. Заметив краем глаза, что я малость не справляюсь, Не Меченый быстро развернулся и всадил в моего кабана одиночный заряд.
По правде сказать, я сразу, еще в начале схватки отметил про себя, с каким непривычно оглушительным «дых! дых!» работает автоматическая винтовка моего внезапного напарника. Однако я совершенно не ожидал, что она имеет столь бешеный убойный эффект. Кабана-великана ударило в бок с такой силой, словно в него попали из вертолетной пушки. Четвероногого мутанта развернуло чуть ли не на девяносто градусов. Кусок металла, явно двигавшийся со скоростью, в несколько раз превышавшей скорость пули, выпущенной из «калаша», безжалостно вырвал из лопатки твари солидный клок мышц, проделав в боку сквозную дыру такого размера, что в нее свободно прошел бы мой кулак, причем я даже не испачкался бы. Гнилая кровь брызнула коротким фонтаном, секач издал жалобный рев, колени его подогнулись, и он тяжело рухнул в прошлогоднюю листву, нелепо дергая ногами.
О как. Записали. И ведь Не Меченого во время выстрела должно бы отбрасывать отдачей, которая при такой силе выброса боеприпаса наверняка чудовищная, а его только покачивает. Либо у него в прикладе оборудован какой-то невероятный чудо-амортизатор, что вряд ли, либо его оружие не использует принцип взрывного расширения пороховых газов. Скажем, как гаусс-винтовки, которые разгоняют боеприпас за счет использования электромагнитной силы. Однако поверьте мне на слово, даже эти суперсовременные пушки здорово уступают мортире моего неожиданного помощника.
Стадо мутантов оказалось не очень большим, и мы довольно быстро рассеяли его и обратили в бегство. Полтора десятка кабанов — не противник для полудюжины сталкеров, вооруженных «калашами», двумя гаусс-винтовками и одной неопознанной крупнокалиберной дурой, по мощности превосходящей даже гауссы.
Проводив последнюю отступающую тварь очередным раскатистым «дыдых!», Не Меченый резко развернулся ко мне.
— Это ты влез в дьявола-хранителя? — быстро спросил он, задрав ствол своей гаубицы.
— Ну, — коротко ответил я, сжимая в руках дымящийся автомат, толком не зная, как реагировать на происходящее. Раз он Меченый, значит, в курсе и про дьявола-хранителя. Впрочем, этот тип утверждает, что он не Меченый. И он явно не Меченый, хотя очень похож. Но про дьявола все равно знает.
Кажется, я по-прежнему ни черта не понимаю.
— Отлично. — Он окинул меня оценивающим взглядом. — Весишь сколько?
— Девяносто два, — машинально признался я. У военного человека ответ на такой вопрос выскакивает автоматически.
— Я чуть помассивнее… — На мгновение он задумался. — Ладно, сойдет для начала. — Не Меченый стащил с запястья странного вида металлический браслет, на котором помаргивали красный и зеленый светодиоды, протянул мне. — Надевай, быстро!
— Зачем это? — настороженно поинтересовался я.
— Надевай, говорю! Это диагност.
— Что еще за диагност?
— Хемуль, долго объяснять. У тебя могут начаться осложнения.
Опа. И имена знаем, стало быть. Зафиксировали.
— Какие еще осложнения? — Я становился все подозрительнее и подозрительнее. — Доктор ничего мне не сказал про осложнения.
— Доктор тоже не все на свете знает. Хемуль, некогда спорить. Каждая секунда на счету. — Не Меченый всунул браслет мне в ладонь. — Послушай, я здесь, чтобы помочь вам. Ребята, вы вляпались в очень серьезную историю, и ничего еще не закончилось. Я непременно все объясню, только сначала нам надо добраться до безопасного места. А это будет непросто, особенно если ты вдруг по дороге начнешь загибаться от органического поражения. Быстро надевай диагност, дурень!
Я повертел загадочный приборчик в руках. С такой хренью мне еще сталкиваться не приходилось. Впрочем, в военных лабораториях какой только техники не придумают. Особенно если разрабатывают ее для диверсионных целей. Кстати, эта версия многое объясняла. Если какие-то спецслужбы целенаправленно готовили Не Меченого для скрытной заброски в Зону и выполнения здесь какой-то важной миссии, то немудрено, что его снаряжение разительно отличается от нашего — оно изготовлено в единичном экземпляре, стоит баснословных денег и гораздо более эффективно, в чем я уже убедился на примере мутанта, пробитого насквозь одним выстрелом.
Не Меченый до сих пор не проявлял никаких враждебных намерений. А расколотое чертово яйцо и дьявол-хранитель, надо признать, подсознательно все время беспокоили меня. Никак я не мог поверить до конца, что они так удачно взаимопогасили друг друга. Точил меня все-таки червячок сомнения, что какая-то из вышеперечисленных пакостей вполне могла оказаться сильнее.
Ладно. Попробуем это чудо враждебной медицинской техники в деле. Надеюсь, не укусит.
Я защелкнул браслет на левом запястье, пониже ПДА, и показал Не Меченому. Тот пристально всмотрелся в мерцание светодиодов. Лично я не обнаружил в их показаниях никаких изменений. Видимо, моему собеседнику тоже так показалось, потому что он произнес:
