историю. Но я отчего-то не вижу в этой защитной сфере еще шести Хемулей.
— В смысле? — не понял папаша.
— Ну, как же. По-твоему выходит, что если я приторможу, то через полсекунды в меня врежется тот Хемуль, который позади. Если совершу рывок, догоню того, который впереди. Полсекунды — слишком маленький срок, за это время они не могут уйти далеко. Почему же я их не вижу?
— Ты не можешь встретиться сам с собой из других миров, — начал терпеливо пояснять Стрелок. — Ты не можешь ускориться сам и ускорить весь мир вокруг себя на те полсекунды, которые отделяют тебя от Хемуля, который впереди. Не можешь замедлиться, чтобы тебя догнал тот Хемуль, который сзади. Вы все движетесь одновременно вместе со своими мирами, и между вами всегда лежит граница в полсекунды, которую вам не преодолеть. Ну, как бы тебе объяснить… — Он закатил глаза к темному потолку, по которому плясали зеленоватые отблески. — Представь, что ты бежишь по лестнице в многоэтажном доме. Двумя пролетами ниже тебя с той же скоростью бежит другой человек, двумя пролетами выше — третий. Ты поднажал — остальные тоже ускорились, ты перешел на шаг — остальные синхронно тоже сбавили ход. Вы не способны встретиться, не способны увидеть друг друга. Вы даже не подозреваете о существовании друг друга, понимаешь? Но тем не менее вы движетесь по одной и той же территории с разницей в полсекунды, замедляясь и ускоряясь одновременно. Именно эта разница и критична, а остальные декорации не меняются. Между вами нет физической границы, однако преодолеть границу временную вы все равно не в силах.
— Выходит, если тот, кто бежит впереди, наступит, например, в пыль, я смогу увидеть его след? — сумрачно осведомился я.
— Нет, — покачал головой Стрелок. — Не сможешь. Впрочем, ты прав, метафора действительно хромает. Наверное, более правильной будет такая. Вы втроем бежите с разницей в полсекунды не по лестнице, а по трем параллельно движущимся эскалаторам. Понимаешь? То есть каждый из вас рано или поздно окажется в одной и той же точке пространства, увидит один и тот же рекламный щит на стене, ту же самую трещину на потолке, тот же мерцающий плафон на балюстраде. Только другие участники забега, когда ты попадешь в эту точку, либо уже миновали ее, либо еще до нее не добрались. Ты можешь оставить на ступенях отпечаток подошвы, сделать на поручне зарубку ножом, просто плюнуть, наконец, но никто не обнаружит следов твоего пребывания. Потому что они бегут по собственным мирам-лестницам, которые движутся одновременно с твоим чуть впереди или чуть позади — даже несмотря на то, что вы вроде бы минуете одни и те же места.
— И все-таки у нас есть шанс встретиться, — упрямо возразил я. — Если я сумею перемахнуть через барьер, разделяющий эскалаторы.
— В яблочко, — удовлетворенно отозвался Стрелок. — Похоже, суть ты уловил. Именно этот трюк я сегодня и проделал при помощи оборудования Нестандарта.
Ни черта я на самом деле не уловил, но картинка все же вышла довольно наглядная. И я уже понемногу начинал верить в тот бред, который нес мой собеседник. Уж больно складно все у него выходило.
— Так какая же реальность настоящая? — спросил я. — Ну, первая? Изначальная? Самая ранняя? Наша, твоя или какая-то другая?
— Понятия не имею.
— Как же так? — удивился я. — Ты ведь наблюдал процесс с самого начала. Наверняка ведь обратил внимание, какой из миров самый ранний, откуда пошел отсчет полусекунд.
— Хемуль, я не знаю, какое мое желание в какой реальности осуществил Монолит, — произнес Стрелок. — Для меня они все равноценны. Когда я ощутил себя одновременно в семи местах, а потом начал погибать раз за разом, мне было не до того, чтобы запоминать, которое из них изначальное.
Хм. Уж я бы наверняка запомнил такую важную информацию. Впрочем, чего взять с гражданского.
— А твой мир? — спросил я. — Ты сказал, что он сильно изменился? И каким же образом? Судя по футуристическим технологиям, у вас там теперь очень неплохо…
— Там плохо, сталкер, — покачал головой Стрелок. — Там очень плохо. Гораздо хуже, чем здесь. Нет, конечно, Зона была уничтожена, Монолит оказался разрушен, Хозяева Зоны погибли все до единого. Все получилось так, как я планировал. Вот только это не принесло счастья человечеству. Совсем наоборот. Мировые державы тут же наложили лапу на осколки Монолита. Когда я вернулся к Кордону, между частями миротворческих сил, принадлежавших разным государствам, уже шли ожесточенные бои за контроль над открывшейся территорией бывшей ЧАЭС и сохранившимися артефактами. Куски Монолита вывезли США, Россия, Великобритания, Германия, Украина и Польша. Чуть позже путем шпионских комбинаций или банальной перепродажи ими завладели также Франция, Италия, Китай, Индия, Япония, Бразилия и Израиль. Через некоторое время отдельные осколки, все еще обладавшие остатками божественного могущества, попали в руки стран-изгоев и международных террористов. Через два года началась Третья мировая война…
Я молча смотрел на него. Доводилось мне бывать на настоящей войне. Но даже я с трудом мог представить мировую войну с использованием осколков Монолита. Слишком уж это было страшно.
— Ситуация в мире и так была напряженной, — угрюмо продолжал папаша. — Россия вторглась на Кавказ и в Среднюю Азию, навстречу Китаю, который сделал то же самое с востока. Штаты оккупировали Боливию, Венесуэлу и Кубу, параллельно развалившись на Северо-Восточное Содружество и Юго-Западную Конфедерацию. Евросоюз, к власти в котором наконец пришли решительные люди, методично расчленял и поглощал Северную Африку. Достаточно было одной искры, чтобы этот тлеющий пороховой погреб взорвался, а тут — на тебе, целый факел. — Стрелок сплюнул. — В начале XXI века очень модной была теория о том, что демократические государства якобы никогда не воюют между собой. Оказалось, воюют, да еще как. Главное, как подать своего противника в СМИ: тоталитарной диктатурой, в которой власти убивают журналистов, или просто незрелой демократией, в которой разгоняют мирные демонстрации, на самом деле финансируемые враждебным государством… А может, настоящие демократии и правда не воюют друг с другом — вот только к тому времени, как был уничтожен Монолит, развитые либеральные государства, с трудом пережившие мировой финансовый кризис, уже давно переродились в общества омерзительного демократического тоталитаризма. А хуже всего было то, что осколки Монолита, как выяснилось, возможно использовать в качестве чудовищного оружия массового поражения, применение которого практически нельзя отследить. Они оказались зародышами новых Зон. Несколько недорогих и несложных манипуляций — и обширные территории противника превращаются в зачумленную, не предназначенную для жизни людей территорию, огромную Зону, а кто это сделал — неизвестно… Начались ответные удары по странам, подозреваемым в этих подлых диверсиях, а когда истерзанным коварными противниками членам Совета Безопасности ООН уже нечего стало терять, в ход пошло ядерное оружие.
О как. Жестко, однако. Впрочем, превратить часть территории противника в Зону — это, пожалуй, будет еще и похуже ядерной бомбардировки.
— Сейчас, пятнадцать лет спустя, Земля в моей реальности стала почти непригодна для существования рода человеческого. Она представляет собой практически одну огромную радиоактивную Зону, которой управляют самозваные Хозяева — бывшие мировые лидеры, уцелевшие в ядерной войне, главы транснациональных корпораций, международные военные преступники, имеющие доступ к осколкам Монолита. Как это ни парадоксально, существование Чернобыльской Зоны, в которой сумасшедшее «О- Сознание» надежно оберегало доступ к Исполнителю Желаний, оказалось гораздо лучше ее исчезновения. Выходит так, что отвратительная язва на теле Земли спасала планету от рака. — Он сухо кашлянул. — А что касается технологий… С того момента, как я уничтожил Зону, мировой науке стали широко доступны уникальные артефакты и феномены, которые ранее было слишком сложно добыть из-за непроходимых аномалий и установок зомбирующего излучения. А с тех пор, как началась война, гигантские ресурсы были вброшены враждующими сторонами в разработки, связанные с военным применением артефактов. По большому счету последние полтора десятка лет сохранившиеся остатки науки и промышленности ничем больше серьезно не занимались, кроме войны. Поэтому, разумеется, наша реальность оторвалась в этом отношении от вашей. Искусство массового убийства шагнуло далеко вперед, вместе с ним получила мощный толчок медицина катастроф, а также индустрия защитных средств вроде сферы Смидовича. Практически все современное оружие основано на аномальных эффектах Зоны. Но во всем остальном наш мир по сравнению
