— Ладно, — покорно произнес Борода. — Этот этап гонок вы выиграли, господа. Давайте договариваться.
— Давайте попробуем, — агрессивно сказал я.
— Разбежимся мирно, — предложил Борода-два. — Вы к Периметру, мы в обратную сторону, к точке прокола. Идет?
— Нет! — отрезал Стрелок. — Не идет. Это чтобы вы тайком двинулись за нами и перестреляли в спины?
— У меня нет других вариантов, — признался Борода-два. — Осталось только положить друг друга прямо здесь. Давайте, по счету «три»: кто набьет больше противников. Раз… два…
— У меня есть, — заявил папаша. — Сейчас мы все вместе идем к Периметру и пересекаем его. У бара «Шти», где будет слишком много вооруженных свидетелей, чтобы нам беспрепятственно резать друг друга, мы отдаем вам оружие, и вы возвращаетесь в Зону к своей точке прокола. Беспредельничать в Чернобыле-4 нам не дадут, так что за свою безопасность можете не волноваться.
— Не пойдет, — покачал головой Борода. — Даже не касаясь того, что выход за Периметр и возвращение сюда для нас дополнительный риск — где гарантия, что вы не закопаете нас по дороге? У вас больше стволов, чем у нас.
— Мое слово сталкера, — угрюмо проговорил Стрелок.
— Чего стоит твое слово, Меченый, я уже убедился.
— А я тебе ничего раньше и не обещал! — вспыхнул папаша.
— Я дам слово, — внезапно влез Патогеныч-один. — Клянусь Бусей, что все будет так, как обрисовал этот фрукт, которого вы зовете Меченым, а мы Стрелком. Я прослежу, даже если на самом деле у него в отношении вас другие планы.
Патогеныч-два несколько мгновений пытливо вглядывался в своего двойника, а потом убрал руки с пробойника.
— Эй! — предостерегающе окликнул его Борода-два, не спуская с меня глаз.
— Да пошел ты. — Патогеныч-два тоже не спускал внимательных глаз со своего близнеца. — Что, в вашей реальности Буся еще жива?
— Живее всех живых, — заверил его мой приятель. — Дожидается меня в Питере. А в вашей что… Нет?
— Кажется, теперь я начинаю понимать Эдика, — пробормотал Патогеныч из другого мира. — Почему он вдруг дернул к вам за дочерью, позабыв про все на свете… — Он решительно зачехлил пульт управления пробойником и сунул его за пояс. — Расслабься, Борода, все будет нормально. Я себя хорошо знаю. У меня есть принципы. Этот хренов байкер не даст нас закопать, раз поклялся. Расслабься, говорю.
— Нестандарт с нас головы снимет, — с сожалением проговорил Борода, не убирая руки с пульта. — Мы не можем вернуться без Меченого.
— Есть такое слово — форс-мажор. — Патогеныч-два пожал плечами. — Ты можешь предложить другой вариант разбежаться без стрельбы? Вдвоем нам против них действительно не выстоять. Даже с изломами. Или у тебя есть контрпредложения?
Борода-два нехотя опустил пробойник.
— Ладно, — проговорил он. — Банкуйте, раз у вас шесть тузов в колоде.
Мы всей командой двинулись к вершине холма, чтобы подать сигнал нашим.
— Слушай, а Буся — это подруга или собака? — поинтересовался я у Патогеныча на ходу. — Чем это ты так дорожишь? Ни разу не рассказывал…
— Мотоцикл, — сказал Патогеныч. — Слушай, не лезь ко мне с этим, ладно?
— Замазали, — согласился я.
Когда мой приятель говорит таким тоном, лучше к нему действительно не лезть.
— Стоп, — вдруг сказал Стрелок и тут же, без перерыва, заорал: — Ложись!
Мы все попадали там, где стояли, даже Динке не понадобилось отдельное приглашение.
— В чем дело? — Я подполз к папаше и попытался заглянуть через гребень холма — туда, куда смотрел он. С его места уже было видно, что происходит внизу.
— Это не друзья, — погребальным голосом проговорил Стрелок. — Это «Монолит».
Глава 13
Мертвый Профессор
Да, это действительно были монолитовцы. Чуть приподняв голову над земляным бугром, я рассмотрел массивные фигуры людей внизу, явно упакованные в защитные экзоскелеты. Обычные бродяги порой пользовались такими, когда забирались дальше Милитари. Но если вдруг встретил больше двух человек сразу, облаченных в экзоскелеты, можешь быть совершенно уверен: это парни из клана «Монолит». Они обитают в районе Радара, и только такая супердорогая амуниция может гарантировать им жизнь в центре Зоны.
Дьявол. Значит, все-таки вчерашний проверенный сценарий: оставить нас без патронов, разоружить, взять в плен. А зачем изобретать что-то новое, если старый способ хорошо работает? Тварей, разорванных пулями, Меченому наверняка не жалко — новые наплодятся, их и так уже столько, что куда ни плюнь за Периметром, непременно в тварь попадешь. А вот новые члены «Монолита» вербуются и зомбируются не так быстро, как хотелось бы. Бойцов надо экономить, кто бы спорил.
Однако выходит, что сегодня Меченый небрежно сработал. Даже очень небрежно. Патронов-то у нас осталось достаточно, чтобы сделать из каждого его бойца дуршлаг. Гаубицы другого мира ничуть не хуже гауссов, а из гаусса пробить экзоскелет можно запросто. Опять же не уверен, что защитному скафандру не повредит выстрел из гравитата. То есть скафандру, наверное, и не повредит особо, тот еще и не на такие нагрузки рассчитан, а вот телу под ним — очень даже может. И еще у нас есть химера, способная процарапать бронированную дверь. Нет, сегодня у монолитовцев нет шансов. Что-то у них с Меченым в этот раз категорически не состыковалось.
И, похоже, монолитовцы сами понимали, что шансов у них не так много. Потому что я вдруг увидел очередную совершенно невероятную вещь — уж и не знаю, которую по счету за сегодняшний безумный день.
— Они подняли белый флаг! — изумленно проговорил Стрелок.
По склону холма неторопливо поднимался монолитовец без оружия, который держал над головой полощущийся на ветру большой белый платок.
— Ни черта не понимаю, — пожаловался Патогеныч.
— Не ты один, — сознался я. — Кажется, Меченый хочет переговоров.
— Это может быть ловушка? — тут же спросил Борода-два.
— Запросто, — кивнул я, снова выглядывая с холма. — Подойдет ближе, а под экзоскелетом у него — десять кило пластита. И бух…
— Чепуха, — заявил Стрелок. — Пластит туда не залезет.
— В любом случае подозрительно, — сказал я. — Надо бы мне встретить его на нейтральной территории и порасспросить. Если что пойдет не так, погибну я один. Зачем всем рисковать?
— Самоотверженно, — оценил Борода. — Но так не пойдет. Поговорив с Меченым, ты получишь преимущество перед нами. Нет, не пойдет. Либо этот монолитовец говорит со всеми, либо ни с кем.
Я неохотно признал, что он прав.
— Ладно, — кивнул я. — Пусть забирается сюда. Не будем облегчать ему труд и спускаться, а?
Вскоре боец «Монолита» вскарабкался на холм и решительно зашагал к нам. Приблизившись, парламентер поднял забрало шлема, и я сразу увидел огромные зрачки — совсем как у его коллеги, через которого со мной вчера разговаривал возле Радара Меченый. Значит, и этот парень, скорее всего, под влиянием Хозяина Зоны, и сейчас с нами будет говорить Эдуард Борисыч собственной персоной.
— Привет, Меченый, — мрачно проговорил я. — Как жизнь? Голова не болит?
— Меченый? — удивился монолитовец. — Нет, прошу прощения. Моя фамилия Лебедев.
