интересный мужичок. Советую пообщаться, но держать ухо востро. И с тетками, которые в его деревню замуж вышли, можете пообщаться. Тоже будет вам материал для репортажа, а родственникам богатых людей наука. Хотя не все такие добрые, как мы…
– Вы и сейчас были у староверов?
– Можно подумать, вы, Юля, не знаете, кто сейчас там живет, – хмыкнула дамочка.
– Представители «Росалмторга».
– Думаете, мне хотелось с ними встречаться?
– А как вам удалось избежать встречи? – заинтересовалась я.
– К счастью, столкнулась в лесу с одним мужиком из деревни. Он меня знает. Предупредил и на эту тропу вывел. А тут появилась бешеная Алена…
«Дважды нефтяная вдова» скривилась.
– Вы с ней и раньше сталкивались?
– Она считает, что я у нее мужика увела, – хмыкнула холеная дамочка. – Но вы-то, Юля, понимаете, что мне мужик из деревни староверов не нужен даже как экзотика? Не повезу же я его с собой! Что мой муж скажет? Мужики-то могут себе позволить привозить всякие экзотические игрушки, а нам не дозволено.
Я подумала, что ту же Алену и Настену вполне могут вывезти в Петербург в ближайшее время, и Настена, наверное, не будет возражать. Только вот что с ними станется в нашем городе? Вполне могут оказаться в гареме у какого-нибудь нефтяного или газового короля! Я дала себе слово, что прослежу за их судьбой.
– Изначально что вы планировали делать, когда направлялись сюда? – спросила я у прибывшей из Петербурга дамочки.
– Выяснить ситуацию с алмазами, – снова хмыкнула та.
– Думаете заняться добычей?
– Я? Сама? Бог с вами, Юля! Я, так сказать, только потребитель этого товара. Мне не алмазы нужны, а бриллианты, причем в изделиях. Конечно, бывают дорогие камни сами по себе – крупные, нетипичного цвета. Тогда они представляют ценность из-за размера. Кстати, после огранки камень теряет примерно половину веса. А если он еще и фантазийный…
– Какой-какой?
– Основная масса обнаруживаемых камней – так называемые камни «нечистой воды». Но если цвет более насыщенный, то камень уже относят к разряду «фантазийных». Насколько мне известно, все найденные здесь – нечистой воды и мелкие.
– А вы хотите найти крупный и фантазийный?
– Можно просто крупный или просто фантазийный. Хотя это совсем не просто… Я хочу дать задание своим родственникам. Или родственникам нынешнего мужа. Или родственникам предыдущего. Поэтому и иду к ним. Обустроюсь при подходе к деревне – скорее всего на горе. Может, в лес переберусь. Когда увижу, что кто-то из моих покинул пределы деревни, перехвачу и нацелю на поиски. Взамен пообещаю или вывезти отсюда с камнями – если хотят, или корову, коз, свиней. В общем, обговорю плату.
– А что староверы сказали?
– Их постояльцы интересуются камнями, и только камнями. А жители деревни не интересуются и никогда не интересовались.
– Вы про камни от кого услышали?
– От знакомого, родственники которого тоже живут в нашем поселке, а он – от детективов, побывавших здесь в начале лета. Наши родственники пока про камни не слышали, и детективы им про месторождения, естественно, сообщать не стали. Но аборигены уже слетели от них с катушек. Правда, народу тут немного, а вскоре станет еще меньше – за алмазы убивают. Вам-то это объяснять не нужно. К тому же уже две крупнейшие компании сюда представителей прислали. Так что нужно побыстрее снять сливки – и линять. На разработку месторождения я не претендую.
– Кому пришла идея направить ваших родственников на поиски? И где они будут искать? У своей деревни?
– Ну да, там река протекает, очень похожая на ту, на берегах которой находили камни. Если в наносах одной оказались алмазы, то нужно посмотреть и в наносах другой. Как раз занятие для родственников. Если что-то найдут, мой муж уже вплотную займется вопросом. Сам он сюда поехать не может, а я – вполне. Никто не знает, что я здесь бываю. Поэтому и прошу вас меня в своем репортаже не показывать. Снимете деревню. Советую только прилетать в компании с крепкими мальчиками – чтобы охраняли вас, а то мало ли что… Но это вы без меня решите. Ну как, договорились?
– Если в деревне родственников все окажется так, как вы рассказали.
– Да я сама точно не знаю, как у них устроен быт, ведь в деревне-то никогда не была. С удовольствием ваш репортаж посмотрю. Кстати, если вы их покажете, то богатые люди по всей стране могут последовать нашему примеру. Надеюсь, вы понимаете, что наши фамилии нельзя упоминать?
– Понимаю, – усмехнулась я. – Вырежем.
Но меня еще интересовали колдуны, и я спросила у собеседницы, что она может рассказать про них.
– Лично не видела ни одного. Хотя староста и в особенности братец его выглядят так, как я в детстве колдунов представляла. Слухи ходят. Детективы их много собрали и нам сообщили. Наши тетки, которые в деревню староверов перебрались, тоже колдунов не видели. Но ведь это же не значит, что их нет? Тем более что люди ходят в горы лечиться. Значит, кого-то находят? Может, знахарь какой старый в чащобе живет, потомок тех, кто ушел в горы от советской власти. Не знаю.
Я задумалась. Мне было очень интересно, зачем все-таки «дважды нефтяная вдова» наведывалась к староверам. Но лучше спросить это у самих жителей деревни. Ведь сегодня ночью ее собирается атаковать отряд бойцов Ивана Захаровича. Плюс есть Настена. А может, разговорится и Алена, раз так ненавидит городскую дамочку. Или с тетками удастся поговорить – в смысле, с теми, которые перебрались из поселения родственников в деревню староверов.
– Вы меня проводите? – спросила «дважды нефтяная вдова». – Я вам с горы покажу деревню родственников. Чтобы вы знали, куда должен прилететь вертолет.
Я посмотрела на часы, прикинула, что мы с Пашкой как раз успеем прогуляться с ней, а потом уже должны быстрым шагом возвращаться обратно к подножию горы, где нас заберет железная птица.
С самой высокой вершины из всех, на которых сегодня мне довелось побывать, открывался потрясающий вид. Внизу росла то ли рожь, то ли пшеница, на удалении стояли аккуратные домики и мельница. Даже с моим биноклем лица людей рассмотреть не представлялось возможным, но они там точно жили. Место для обустройства было выбрано очень удачно – в долине между двух хребтов. Похоже, там был великолепный микроклимат, ведь горы защищали низину от ветра. В ней бежала не очень широкая река, причем не с таким быстрым течением, как та, на берегу которой наш отряд встал лагерем.
– А электричество у них есть? – уточнила я у «дважды нефтяной вдовы».
– Еще не хватало им сюда электричество проводить!
– Генератор?
– Нет. Свечки с вертолета сбрасываем и батарейки к фонарикам. А так могут и при свете горящих дров читать. Хотя скорее всего они рано ложатся спать – телевизора-то нет, а работают много. Но точно не знаю, спросите сами.
Пашка сделал «панорамку», мы распрощались с «дважды нефтяной вдовой» и тронулись в обратный путь, перекусывая по пути. Правда, перед расставанием я задала дамочке еще один вопрос, который не давал мне покоя, – про врезавшуюся мне в память картину с изображением сексуальной нефтяной скважины. Собеседница усмехнулась и сообщила, что полотно теперь висит у нее дома – в личной квартире, а не в той, которую она делит с третьим мужем. В ее личной квартире собраны вещи, напоминающие о первых двух мужьях и прошлых любовниках. Нельзя же ими дразнить третьего законного мужа?
«И нужно иметь запасной аэродром», – добавила я про себя.
– Что думаешь? – повернулась я к любимому оператору, когда мы остались вдвоем.
– Дело нечисто, – хмыкнул тот. – Готов поверить, что сюда выселили надоевших родственников, тем более что разговоры о желании наших разбогатевших граждан избавиться от «паломников из провинции»,
