— Король? У тебя в королевстве других дел уже больше не осталось? В Асгарде сейчас уйма дел для Посвященных, а праздно любопытствующим там делать нечего!
— Ладно, я чувствую, что ты меня не поймешь, — сказал Конан. — Давай вернемся к тому, с чего я начал — мы готовы вернуться назад, но нам нужен сопровождающий как залог нашей безопасности. Мне очень не поправилось, как ты расправился с моими людьми, и я не рискну оставить тебя у себя за спиной. Что ты можешь предложить?
— Ничего!
— Тогда, Бригус, ты не оставляешь мне выбора. Кто-то из нас должен будет умереть. Готовься! Но если передумаешь, дай мне знать.
— Вы грозите смертью Черному Бригусу? — раздался сзади чей-то спокойный голос.
Пока Конан переговаривался со спрятавшимся в пещере магом, а Конн и Перек упоенно слушали этот диалог, к ним сзади тихо подошел какой-то человек и, услышав последнюю фразу короля, заговорил с ними. Кони обернулся к нему, хватаясь за меч, но оставаясь на месте. А вот Перек, стоявший позади него, от неожиданности и мгновенного осознания того, что он не уследил за противником и подпустил на непозволительно близкое расстояние врага, кинулся на того с занесенным для удара клинком, чтобы пусть запоздало, но прикрыть своего повелителя и его наследника. Бросок Перека оказался ошибкой.
Конан и Конн успели понять, что человек, подошедший к ним, не собирается немедленно нападать на них, но в ответ на занесенный клинок он лишь слегка качнул своим посохом, и подкосились ноги аквилонского гвардейца, закатились его карие глаза, потеряла силу рука, привычная сокрушать врагов в беспощадной схватке, и Перек замертво упал на камни. А старик с посохом сокрушенно качал головой, глядя на мертвое тело перед собой:
— Ах, люди меча, люди меча, — горестно сказал он. — Все бы вам разить врагов направо-налево. Нет, чтобы сначала понять, кто тебе настоящий враг…
Одет он был в длинный балахон, на ногах старые стоптанные сандалии, объемистый мешочек синего цвета на поясе, седые волосы стянуты узорной тесемкой. Длинный посох, окованный снизу полоской потемневшей меди сверху заканчивался пучком веточек, покрытых зелеными листочками.
— Очень опасно, — тихонько шепнул Конан сыну. — Не расслабляйся ни на миг и не выпускай его из виду. Я присмотрю за пещерой.
Король постарался незаметно вытащить свой кинжал и взял его в левую руку обратным хватом, скрывая клинок за предплечьем, готовый в случае надобности бить внезапно для противника. Старец остановился в нескольких шагах от отца с сыном, никаких признаков страха он не показывал, но встал так, что выпадом меча его бы не достали, а то, что бросаться на него издали не имело смысла, Конан и его сын поняли прекрасно.
— Бригус! — позвал старец. — Выйди к нам, а то здесь молодые люди серьезно рискуют заработать косоглазие, пытаясь уследить за нами обоими сразу.
Черный Бригус осторожно выглянул из пещеры и медленно выбрался наружу. Он был бледен, а на левом плече топорщилась окровавленная повязка. В правой руке он сжимал серебряный жезл, а его костюм из черной кожи обильно был оснащен блестящими бронзовыми пряжками и подвесками с магическими символами. Чувствовалось, что рана его тяготит, но он напряжен и готов к схватке.
— Что ж, — сказал Конан, обращаясь к старцу с посохом. — Наша встреча состоялась не лучшим образом, но что делать? Я Конан — король Аквилонии. Это мой сын и наследник Конн. С Черным Бригусом я некоторым образом уже познакомился. А кто ты, уважаемый?
— Белероникс. Верховный друид. Но подожди немного, я пока займусь раненым.
Белероникс повернулся к Бригусу и стал неторопливо делать поглаживающие движения возле его раны, спокойным тоном объясняя при этом:
— Вот говорил же я тебе, Бригус, не увлекайся применением силы. Чем это тебя угостили?
— Ножом, — скривившись, отозвался раненый маг.
— Ну, вот видишь? Ты не смог уберечься даже от какого-то ничтожного куска железа. Учись слушать силы природы, и тот же самый результат ты будешь получать с применением малых сил. Послушай старика, пока не поздно, тебе на пользу пойдет.
— Ты мудр, Белероникс, — ответил Черный Бригус с очередной гримасой на лице. — И я, несомненно, воспользуюсь твоими советами. Но сейчас у меня не было другого способа остановить аквилонцев.
— И опять же, — возразил старик, — ты мог просто не допустить такой ситуации, если бы не рассчитывал чересчур на применение сил разрушения. Ну, как, тебе полегчало?
— Конечно. Благодарю тебя, Белероникс. Верховный друид обернулся к Конану:
— Ну, так что же хотел найти король могучей Аквилонии на месте Великой битвы?
— Попятно что! — с вызовом ответил Конан. — Не волшебных мечей и не магических амулетов, не золота и драгоценностей, хотя все это вполне могло там найтись. Я хотел узнать, кто победил и чего можно ждать от победителя. Готовиться ли мне к сражениям с новым врагом или попытаться взять под свою руку обезлюдевшие земли. Разве это не естественное стремление любого правителя?
— Ну, конечно. Но дело в том, что в Асгарде была не обычная битва, а Великая. Знаешь, в чем состоит отличие? Великая битва изменяет мир, так что обычные мерки здесь не подходят. Ты нашел бы свою смерть, даже не успев толком ничего понять.
— Так объясни мне, что там происходит. Кто все же победил?
— Никто.
— Так не бывает.
— И все же. Там погибли боги Севера и все призванные ими воины. Они мертвы, но добились своей цели — отстояли наш мир. А сражавшиеся против них великаны и их чудовищные союзники, призванные из пекельных миров, понесли невосполнимые потери и не смогли воспользоваться результатами своей победы. Уцелевшие победители были вынуждены покинуть наш мир.
— То есть Асгард сейчас брошен и пуст? — спросил Конан.
— Ну да, пуст, — усмехнулся Белероникс. — Он был пуст как котел с кипятком. Незакрытые входы в пекельные миры! Сгустки сил, освобожденные из разрушенных могучих талисманов! Скопления неуспокоенных душ павших, собирающиеся вокруг развоплотившихся и потерявших силу богов! Проклятия, не нашедшие цели! He-жизнь! Ты не считаешь себя мародером, король Аквилонии, ты пришел с высокими целями и благородными помыслами! А мы, по-твоему, мародеры? Искатели бесхозных амулетов, мечтающие о власти над миром? И не пускающие в Асгард никого, кто мог бы нам в этом помешать, так ты думаешь?!
— Сколько я имел дела с магами, ничего другого я у них и не видел, — не смутился король.
— Ты не зарывайся, не надо. Мы ведь еще не решили, что с тобой делать. Так вот, мы — Посвященные, маги и жрецы, друиды и шаманы, собрались в Асгард, чтобы устроить павшим в Великой битве достойные похороны. Мы сделали уже большую часть этой нелегкой работы, так что не надо нам мешать! Осталось лишь окончательно подавить не-жизнь.
— И что же это такое?
— Ну, ты представляешь, как на голой земле прорастает трава? Как из крошечного семечка вырастает огромное дерево?
— Конечно.
— Так распространяется жизнь, заполняя собой все доступное ей пространство мира. Жизнь при этом постоянно поедает сама себя — скот ест траву, люди забивают скот и поедают его, потом люди ложатся в землю и становятся кормом для травы. Но в этом вечном круговороте жизнь не скудеет, а постоянно разрастается и приумножается. Жизнь неисчислимым количеством невидимых связей питает мир духов. А не-жизнь убивает все живое и распространяется, оставляя за собой мертвое пространство. Похоже, она питает какую-то паразитную Сущность мира духов. Нам с большим трудом удалось остановить ее распространение и свернуть ее так, чтобы она потеряла выход в наш мир. И в это время ты влезаешь в наши дела, как ребенок, тянущийся к огню!
— Что же вы пытались остановить меня жалкими угрозами ваших прислужников? Не лучше ли было сразу объяснить мне все это?
— Ты это всерьез? — изумился Бригус, — Объяснять каждому искателю несметных сокровищ, что идти сейчас в Асгард — опасно?
