бросок. Очень скоро он будет на месте.
— Мы должны ему помочь. Пусть Дёниц даст другую лодку! И почему погибла эта? Он же обещал, что её не будут задействовать в боевых операциях?
— Очевидно, адмирал не придал особого значения нашей просьбе. Он ведь не в курсе операции «Wunderland».
— Этого ещё не хватало. Даже фюреру известны лишь только основные детали. Как мы можем помочь профессору? И так ли уж была необходима заброска Эрнста Шеффера в Мурманск?
— Это была идея оберштурмфюрера СС Шеффера. Он хотел лично узнать, известно ли что-нибудь русским о его находке на Новой Земле. И к тому же, он категорически против какой-либо помощи. У Эрнста прекрасная легенда. Документы ему делали лучшие эксперты. Он неплохо владеет русским языком, и мы с ним имеем устойчивую связь. И вы же знаете, что он всегда привык полагаться только на себя. Объект «Null» реагирует на низкие температуры, поэтому профессор не спешит, справедливо полагая, что у него ещё есть время. А нынче даже в Заполярье плюсовые температуры. Будь сейчас декабрь, уверен, профессор приложил бы все силы, чтобы как можно скорее оказаться на месте. Я убеждён, господин рейхсфюрер, что мы должны прислушаться к его мнению.
— Да, — неохотно согласился Гиммлер, — Эрнст всегда был чрезмерно самостоятелен.
…Как же его сейчас недоставало! Тридцатидвухлетний профессор Эрнст Шеффер был любимцем рейхсфюрера СС. Удачливый охотник и прекрасный стрелок, он мог часами рассказывать о своих экспедициях на Тибет. И тогда Гиммлер чувствовал, что буквально теряет дар речи, слушая одну теорию загадочней другой. К тому же развиваемое Шеффером учение доктора Карла Хаусхофера о Полой земле приобретало совершенно новую силу и притягательность.
«Северный и Южный полюса никогда не были достижимыми, потому что их не существует!» — заявил однажды Эрнст, и Гиммлер почувствовал, что в его душе поднимается буря оккультного экстаза.
Шеффер с лёгкостью разбил противников теории арийского происхождения истинных немцев и доказал, что копьё римского воина Лонгина, пронзившее Христа, — отнюдь не миф и существует в действительности.
«Оно всесильно! — гремел с кафедры мощный голос молодого профессора. — А его обладатель получит власть над миром! И я его найду для моего фюрера и для процветания Германии!»
И фюрер его услышал. Шеффер был назначен начальником Тибетского отдела в недавно созданном институте «Аненербе». На его экспедиции не жалели денег даже во время войны, а любая теория профессора тут же приобретала статус аксиомы. И ведь деньги, потраченные на Шеффера, окупились! Гиммлер помнил, что когда он впервые увидел фотографии объекта «Null» и прочитал о его способностях, от возбуждения он не мог спать несколько ночей. Эрнст сдержал слово. Он нашёл копьё сотника Лонгина. Пусть и не в прямом смысле. Но это было именно то, что бросит к ногам фюрера судьбу всего мира! И ведь где нашёл? Почти под носом у русских, на северной оконечности Новой Земли. Осторожный в обращении с линкорами и тяжёлыми крейсерами после гибели «Тирпица», фюрер без колебаний выделил для операции «Wunderland» тяжёлый крейсер «Адмирал Шеер».
Иногда решительность и авантюризм Шеффера ставили рейхсфюрера в тупик. К примеру, он сначала очень скептически отнесся к тому, что Эрнст принял предложение буддийских монахов на операцию по открытию третьего глаза. Сама мысль, что нужно сверлить лоб, ему была неприятна. Но Шеффер согласился с лёгкостью. И три года назад, в третьей экспедиции на Гималаи, где-то внутри горы, согласно обрядам буддистов, его посвятили в избранные. И теперь Гиммлер не мог не признать, что часто профессор замечает то, что другим не под силу. Он видит и чувствует невидимое.
Рейхсфюрер СС встал из-за стола и медленно прошёлся вдоль полок, заставленных книгами под потолок, провел пальцем по корешкам золотых фолиантов. Это была его гордость — лучшее собрание книг об ордене иезуитов. Он чувствовал их силу и всегда тянулся к ним в минуты выбора решения.
— Вы правы, Вальтер. Не будем мешать профессору. Он знает лучше нас, как ему найти путь к святыне.
Дальше радиограмма, проделав сложный и длинный путь, попала на глаза русскому разведчику в отделе связи Кригсмарине и, перевоплотившись из одной системы шифровальных кодов в другую, перелетела в Москву и легла на стол руководителя внешней разведки Павла Фитина для того, чтобы испортить настроение ещё одной, решающей судьбы людей, личности.
Нарком внутренних дел Лаврентий Павлович Берия вошёл ранним утром в свой кабинет на Лубянке и первым делом раскрыл журнал приёма посетителей. Недовольная гримаса скривила лицо наркома. Первым в списке значился Фитин. Берия провёл пальцем по строке, прочитал тему доклада главного разведчика страны и помрачнел ещё больше. Он ещё два месяца назад был уверен, что дело о сверхсовременной подводной лодке американцев не стоит и выеденного яйца. За два месяца не появилось ни одного подтверждения достоверности этого сообщения. Лаврентий Павлович пребывал в уверенности, что поручение вождя разобраться с этим вопросом само собой исчезнет под грудой валившихся на его голову дел. Тем более, что Коба об американской подлодке ни разу не вспомнил. Нарком планировал выждать ещё два месяца, а затем обвинить руководителя внешней разведки в паникёрстве и введении в заблуждение главных лиц страны, с товарищем Сталиным во главе. Сначала нужно было развеять авторитет Фитина в глазах вождя, а там и до врагов народа недалеко. И вот Фитин сам просится на приём с докладом о придуманной им американской лодке. Берия швырнул журнал на стол и сквозь зубы процедил секретарю:
— Скажи, пусть заходит.
Павел Фитин застыл в дверях, ожидая разрешения начать доклад. Лаврентий Павлович развалился в кожаном кресле и сквозь очки сверлил взглядом главного разведчика, напустив на лицо гримасу брезгливости и презрения. Но Фитин к такому поведению наркома уже привык и не обращал на это внимания. Наконец, Берия решил, что он достаточно красноречиво указал посетителю на его место, и небрежно бросил:
— Ну, что там у тебя?
— Товарищ нарком, — Фитин раскрыл красную, обтянутую кожей папку, и заглянул внутрь. — Донесение от нашего агента. «Пастух» предоставил новую информацию об американской субмарине.
— Что ты всё с этим козлопасом носишься? Он и тебя, и всех нас за нос водит!
— Товарищ нарком, агент «Пастух» надёжный информатор. Мы его неоднократно проверяли и всегда убеждались в точности и правдивости его сообщений.
— Почему тогда об этой лодке ничего не знает начальник ГРУ Ильичёв? Я спрашивал у наркома флота Кузнецова, и ему тоже ничего не известно. Почему?
— Не могу знать, товарищ нарком! Я полагаюсь только на собственную агентуру.
— Да какая у тебя агентура?! Одни провокаторы! Кому ты ещё показывал это донесение?
— Меркулову.
«Плохо, — подумал Лаврентий Павлович. — Мой первый заместитель не в меру самостоятелен и уже наверняка отправил докладные записки кое-кому из членов политбюро. Так, глядишь, и до Иосифа дойдёт».
— Дай взгляну, что там нацарапал твой козлопас.
Берия пробежал взглядом листок, снял очки и, подышав на стёкла, протёр их платком.
«Донесение очень конкретное. От такого не отмахнёшься. Описание лодки, размеры, указан даже необычный чёрный цвет и отсутствие ржавчины на бортах, — раздумывая, нарком поморщился и ещё раз перечитал шифровку. — Да, от такого не отмахнёшься… Немцам повезло, они захватили в плен американца. Но самое неприятное, что захватили они его в Баренцевом море. А это уже зона ответственности Северного флота. И хочешь — не хочешь, а реагировать надо».
— Хорошо. Оставь мне эту писульку. Я обдумаю посоветуюсь с товарищами, переговорю с Кузнецовым и решу, что делать дальше. Иди, не мешай работать. Но если это провокация, ты ответишь первым.
Фитин щёлкнул каблуками и направился к двери. Лаврентий Павлович подождал, пока он скроется, и потянулся к телефону.