всего шесть капель, но по ощущениям целый кувшин. Я, резко села, закашлялась.
— Тихо-тихо, — лорд Тьер присел на край постели, придержал меня за плечи, — знаю, что не приятно, но нужно потерпеть.
Отвечать возможности не было — вязкая гадость, казалось, заполнила не только рот, но и все горло.
— Шшш, — продолжали меня успокаивать. — Не то, что вы привыкли получать у лекарей, адептка, но, несомненно, действеннее. А теперь спать.
И меня бережно уложили, после накрыли одеялом и поднялись, чтобы уйти. И никакой конфетки! Впрочем, съесть ее я все равно не успела бы, так как начала проваливаться в сон мгновенно, прислушиваясь к отдаляющейся речи магистра Тьера:
— Дара, прибери здесь.
И безэмоциональный вопрос:
— Полная иллюзия?
— Превзойди себя!
Услышать что-либо еще не удалось — я провалилась в сновидение, такое же вязкое как странное лекарство, такое же теплое, как постель лорда директора, и столь же черное, как и его глаза…
*****
— …нет, тут все-таки что-то есть… — задумчивый мужской голос заставил вздрогнуть и проснуться.
— Например? — кокетливо ответил голос женский, причем я точно была уверена, что принадлежал он тому возрожденному духу смерти.
— Все идеально, — продолжал мужской голос, — и я бы даже поверил, но… здесь запах девушки, а ты, моя прелесть, несмотря на изумительное соответствие живым, все же только «почти», но совсем не девушка. Запах, Дара, вот оно твое маленькое упущение. И возникает вопрос, — эти воспитательные нотки в голосе сразу обозначили говорящего — магистр Эллохар, — так вот вопрос, Дара, кого здесь прячет Тьер?
— «Прячет»? — насмешливо переспросила дух смерти.
— Хорошо, — покорно согласился специалист по этой самой смерти, — пусть будет «скрывает»?
Диалог выходил занимательный, и стал еще занимательнее, после насмешливого вопроса Дары:
— А вы действительно полагаете, что лорд Тьер должен что-то «скрывать» в своем собственном доме, на территории своей собственной академии?
Тихое гневное и угрожающее рычание, весьма несоответствующее образу директора школы Искусства Смерти, но его перекрыл спокойный чуть насмешливый голос Дары:
— Лорд Эллохар, начнем с того что момент с моим убиванием уже присутствовал в наших отношениях и вы не справились даже тогда, когда я была уязвима, не подействуют ваши угрозы и сейчас. Что касается ваших подозрений — они беспочвенны.
— А врать ты так и не научилась, — задумчиво протянул магистр.
— Мне сообщить лорду Тьеру о вашем визите? Мне казалось, вы цените ваши дружеские отношения, — пародируя задумчивый тон Эллохара, протянула Дара.
Тишина.
Осторожно приоткрыв глаза, узрела стоящих на входе в спальню магистра и полупрозрачного возрожденного духа смерти, который преградил ему путь. Но, несмотря на явное противостояние, границы дозволенного не пресекал ни один.
— Дай мне слово, — пристально глядя на духа, уже совершенно без теплых ноток в голосе, начал магистр Эллохар, — что на сей раз, ты убережешь его от… необдуманных поступков. Потому что я действительно ценю наши дружеские отношения и именно поэтому поручился за него перед императором!
— У меня отсутствуют чувства долга и справедливости, давить на совесть бесполезно! — ответствовала Дара.
Магистр зарычал, но сдержался, выдав лишь:
— Тьера ты готова защищать до последнего, невзирая на последствия!
И мне вдруг очень интересно стало ее слова услышать, и я услышала:
— Тьер достоин преданности! Более чем достоин!
В следующее мгновение на лице магистра Эллохара расцвела довольная улыбка, повернув голову, он внимательно посмотрел на меня, но как-то расфокусированным взглядом, словно смотрит сквозь меня же, и лорд почти пропел:
— Ага, значит это личное, и с темными эльфийками не связанное.
Облик воскрешенного духа смерти потемнел.
— Ну, так я и понял, — лорд явно был более чем доволен собой. – Лаллиэ в Ардаме, Дара. Она рванула сюда бросив кронпринца четырнадцать суток назад. И она была уверена в своих действиях, так как даже не пыталась создать пути для отступления. Ты понимаешь, куда я клоню?
Не знаю как Дара, а я отсчитывала дни и выходило, что четырнадцать суток назад я… прокляла директора!
— Четырнадцать суток назад, случилось что-то, что дало Лаллиэ уверенность в Риане! И она прилетела сюда… за ним! — продолжил лорд Эллохар. — А эта тварь не из тех, кто готов рисковать неоправданно! Она не рискует, Дара, она уверенна в своих силах. И ей нужен Тьер. А теперь повторно спрашиваю: Здесь была эта темно-эльфийская мразь?
И дух смерти дал четкий уверенный ответ:
— Нет!
Разворот, и покидая спальню, лорд Эллохар пробурчал:
— Могла бы и сразу сказать, что мол так и так, магистр, тут другая девушка и мой обожаемый господин, наконец, перестал видеть в каждой юбке десяток змеиных жал. И я бы все понял, Дара, так нет же, иллюзии она накладывает. Заняться тебе больше нечем, а? Так иди, воспитывай местных адептов, у них после последних новостей эмоции колеблются от дикой паники, до не менее дикой истерики.
— Но, магистр, вы же знаете, что я не могла сказать! — возмущенный дух смерти полетел следом.
— Естественно знаю, — невозмутимо ответил магистр, — иначе я бы с тобой не церемонился, Дарюська.
— Не смейте так меня называть!
— Как хочу, так и называю, вредина возрожденная…
Остальное слилось в бурчание и я больше ничего не расслышала, а после и вовсе уснула, почему-то не в силах ни встать, ни сказать хоть слово.
*****
Прохладная рука осторожно коснулась моей щеки… дрогнула, стремительно накрыла лоб, затем чуть шершавую ладонь сменили столь же прохладные губы.
— Ты горишь вся! — встревоженный голос заставил выплыть из омута беспокойных сновидений и открыть глаза. Мое возвращение в мир, магистр сопроводил не менее встревоженным. — И взгляд мутный.
— Выыы… — попыталась сказать я, но так и не смогла выговорить всю фразу.
— Принес конфеты, — печально сообщил мне лорд директор, — но ты их есть не будешь, милая.
Это было обидно, потому что есть хотелось.
— Конфеты здоровым, — грустно сообщили мне, — больным — бульон. Но учитывая твое состояние… Плохо, адептка, очень плохо, у вас ни к бездне состояние здоровья! Часто до хроники запускали?
Я промолчала, да и сил на разговоры не было.
— Нужно сбить жар, — между тем продолжил лорд Тьер, — я тебя сейчас раздену, затем разотру, а ты не… злишь меня бесполезными попытками к сопротивлению!
Какое сопротивление — я не могла даже говорить! А хотелось, очень, особенно когда магистр опять сходил к шкафчику с опасным содержимым и вернулся с той же серебряной ложечкой, но уже другой бутылочкой, из которой капало что-то тягучее и золотое.
