было исправить: ведь почти половина французских сил бездействовала за укрепленными позициями линии Мажино. Своевременно организовать контрнаступления этими силами — и ситуация изменилась бы к лучшему.
Бездействие французов позволило германскому командованию уже 16 мая «высвободить дополнительные резервы» из группы армий «Ц» и перебросить их на левое крыло группы армий «А». Это добило Гамелена. 17 мая он заявил правительству, что положение безнадежно.
К вечеру 18 мая немецкие танки подошли к Амьену.
В это время Рейно проводил реорганизацию кабинета. В состав правительства в качестве заместителя председателя совета министров был введен Петен. Даладье стал министром иностранных дел. Министерство обороны взял в свои руки Рейно. Из Ливана ожидался приезд генерала Вейгана. На Ближнем Востоке он командовал армией, а теперь должен был занять пост верховного главнокомандующего.
19 мая генерал Вейган сменил Гамелена, но лишь для того, чтобы ускорить окончательное поражение французских войск. Свою деятельность он начал 20 мая с нанесения визитов, а затем отдал приказ: на случай революции оставить несколько дивизий в Париже.
Немецкие танки тем временем уже приближались к морю. 20 мая они заняли города Амьен и Абвиль.
Все это было жестокой расплатой за бездарную стратегию политически близоруких руководителей союзников. За несколько дней немецкие войска захватили территорию, которая в Первую мировую войну была театром ожесточенных боев несколько лет. Осуществив прорыв через Маас, немцы мощью объединенных танковых и моторизованных войск быстро развили успех.
Фронт наступления четырех танковых корпусов между Аррасом и Амьеном составил всего 50 км. Моторизованные дивизии прикрывали левый фланг танковой группы выдвижением на рубеж реки Сомма. Следом за танковой группой наступали немецкие полевые армии, охватывая гигантской подковой англо- французские силы в Бельгии с юга и выдвигая заслоны в южном направлении для прикрытия своего левого фланга и тыла.
С выходом немецких танков к побережью Па-де-Кале 1-я группа англо-французских и бельгийских армий в Бельгии оказалась отрезана от Франции.
Немецкие танки, блокировав 23 мая Булонь и Кале, были уже примерно в 20 км от Дюнкерка. Они были гораздо ближе к Дюнкерку, чем основные силы английской экспедиционной армии. В этот день английское командование, приняв немногим ранее решение покинуть Францию, успело эвакуировать с плацдарма у порта Булонь 4,5 тысячи человек, главным образом из тыловых частей.
У Дюнкерка «были сосредоточены все десять немецких танковых и две моторизованные дивизии». Они при господстве немецкой авиации в воздухе намеревались раздавить англичан и воспрепятствовать их эвакуации, но когда ничто, казалось, уже не могло помочь англичанам, их спасло вмешательство Гитлера. 24 мая Гитлер прибыл в штаб Рундштедта в Шарлевиле и отдал «стоп приказ», который запрещал дальнейшее продвижение немецких войск. Он держал немецкие войска в неподвижности, пока отступавшие англичане не достигли порта и не выскользнули из их рук. Бывший генеральный инспектор люфтваффе Мильх спустя 26 лет говорил, что «чудо» оказалось возможным только потому, что Гитлер лично помешал их полному уничтожению. Именно он приказал оставить свободным путь для эвакуации и воспротивился предложению взять в плен все оставшиеся на континенте английские войска.
Рундштедт пытался изменить решение Гитлера. Он обратился к нему с просьбой разрешить бросить в бой танковые дивизии, чтобы отрезать экспедиционной армии англичан путь к эвакуации на британские острова. Гитлер остался непреклонен.
Известно, что подготовка к эвакуации началась уже до выхода танковой группы Клейста к морю. Еще 17 мая Горт намекнул французам на возможность эвакуации английских войск из Франции морем. На следующий день в своем штабе он высказал эту мысль вполне определенно. 19 мая он сообщил в Лондон об этом, как о жестокой необходимости, и подготовил пути отхода к портам Ла-Манша. Английские войска тогда еще не вели серьезных боев и полностью сохраняли свою боеспособность.
20 мая английское правительство начало собирать небольшие суда, способные в любую минуту отправиться в порты и заливы французского побережья. В тот же день в Дувре было созвано специальное совещание, на котором обсуждался один вопрос: экстренная эвакуация крупных контингентов войск через Ла-Манш. На этом совещании эвакуация получила кодовое название «Динамо».
В ночь на 22 мая штаб Горта приступил к разработке плана эвакуации. 23-го английское правительство обратилось в Париж за союзническим согласием на эвакуацию с материка экспедиционных английских сил. В 16 часов Черчилль лично позвонил Рейно: «…Ввиду быстрого продвижения германских танковых дивизий, может быть, лучше было бы для английской армии отойти к побережью». В тот день немецкие танки находились уже вблизи Дюнкерка.
Рейно на следующий день отправил телеграмму в Лондон, в которой просил не думать пока об эвакуации, а послать дополнительно английские войска во французские порты. В ответ пришло: войск уже нет…
Войска, конечно, были, и английские дивизии во Франции еще вполне могли сражаться. Но пересилил национальный эгоцентризм. При первых же неудачах громадная, гораздо более сильная, чем Германия, англофранцузская коалиция начала рассыпаться как карточный домик. Вот такова плата — возмездие за бездушно-расчетливое попустительство гитлеровским агрессиям в 30-е годы, при захвате Германией Рейнской зоны, Австрии и Чехословакии. И за постыдное невыполнение союзнических обязательств перед Польшей. И за безрассудный срыв переговоров с СССР. А в результате отсутствие 2-го фронта на Востоке — изоляция русских привела к распаду коалиции на Западе.
В трагические для французской армии дни в Англии в боевой готовности было 39 эскадрилий истребителей. Но британское правительство постановило ни при каких обстоятельствах не выводить истребительную авиацию из Англии.
В письме к правительству Британии Рейно просил бросить все силы англичан в сражение, как это сделали французы. Но английские правящие круги ответили отказом.
Английские солдаты и офицеры были отменно вооружены и могли, даже рвались, побить как следует немцев. И конечно же, не их вина, в том, что французы восприняли поведение англичан как предательство товарищей по оружию.
Бесцеремонное уклонение английского командования от союзнических обязательств было особенно откровенно, предательским и сильно повредило французам, когда Горт 25 мая лично, не дождавшись согласия французского командующего, приказал 5-й и 50-й дивизиям прекратить подготовку к назначенному на следующий день наступлению в южном направлении. Начальник его штаба Паунелл обратился к нему тогда:
Но Горт и сам полностью отдавал себе отчет о последствиях.
Вот так и было сделано. Английские правители с решением Горта, разумеется, согласились и дали ему указание «прекратить выполнение возложенной на него части плана Вейгана и отступать к морю…». И французы без поддержки не смогли прорваться на юг — к реке Сомме.
Английские войска уже стягивались к Дюнкерку, а в Дувре еще планировали операцию «Динамо». Приказ о ее начале был отдан 26 мая в 18 часов 57 минут, когда погрузка английских войск на суда шла уже полным ходом. Правительство позаботилось о своих солдатах. Для их эвакуации прибыло 693 судна различных типов.
27 мая, на следующий день после начала этой странной эвакуации, бельгийская армия по приказу короля Леопольда III прекратила огонь и оставила поле битвы. Утром 28 мая бельгийское верховное командование подписало акт о капитуляции, хотя армия вполне могла еще сопротивляться, ибо потери ее не были тяжелыми. Французское верховное командование узнало о решении бельгийского короля буквально за час до подписания этого печального акта.
Эвакуация английских войск из Дюнкерка закончилась в ночь на 4 июня. В течение всех ее дней французы самоотверженно прикрывали посадку англичан на суда. Английское командование эвакуировало
