приближения конца войны, множились и обострялись. Несмотря на то что на совещаниях и конференциях различного уровня принимались согласованные решения, ряд инцидентов, связанных с боевыми действиями на Западном фронте, осложнял обстановку между союзниками.
Вопреки взятым на Крымской (Ялтинской) конференции глав правительств союзных держав обязательствам проводить согласованную политику по отношению к гитлеровской Германии, официальные представители США и Англии вступили весной 1945 г. в Швейцарии в сепаратные переговоры с высокопоставленными лицами гитлеровского рейха, стремившимися заключить соглашение о капитуляции немецко-фашистских войск в Италии, с тем чтобы прекратить войну на Западном фронте и использовать оставшиеся там силы для борьбы против наступающей Красной Армии.
Переговоры с фашистскими эмиссарами было поручено вести руководителю разведывательной службой США в Европе А. Даллесу. С германской стороны в них участвовали главный уполномоченный СС при группе армий «Ц» в Италии генерал СС К. Вольф и дипломат Р. Ран. Первая встреча состоялась 8 марта в Цюрихе. Предложение немцев прекратить военные действия на итальянском театре встретило поддержку командующего союзными войсками английского фельдмаршала Г. Александера. 9 марта в южношвейцарском местечке Аскона состоялась вторая встреча, в которой, наряду с К. Вольфом, А. Даллесом и сопровождавшими их лицами, приняли участие представители штаба Александера — начальник разведывательного отдела английский генерал Т. Эйри и заместитель начальника штаба американский генерал Л. Лемнитцер; всего — около 40 человек.
Вольф, стремясь убедить англо-американских союзников в несомненной выгоде для них его предложения, всячески подчеркивал, что «ситуация, сложившаяся в Италии, исключительно сложная»; влияние различных подрывных организаций быстро растет. Нельзя исключать в ближайшее время создания коммунистического правительства Северной Италии. Если же учесть, что к востоку от Северной Италии, в Югославии, верх взяли коммунисты во главе с Тито, а к западу, на юге Франции, французские коммунисты пользуются все более возрастающей поддержкой народа, то нетрудно увидеть угрозу большевистской гегемонии во всей южной Европе. Тут нужны скоординированные действия заинтересованных сторон, а не просто капитуляция…
Еще 12 марта советское правительство сообщило послу США в СССР А. Гарриману и английскому послу в СССР А. Керру о желании направить на эти переговоры своих представителей. Из ответных писем послов следовало, что их правительства ответили отказом.
Однако после обмена посланиями по этому вопросу между главами правительств Рузвельт и Черчилль сообщили Сталину о согласии на участие советского представителя на этих переговорах. Это решение, однако, ни к чему не привело, поскольку переговоры союзников с немецкими эмиссарами вскоре были прекращены.
С окружением войсками Эйзенхауэра последней крупной немецкой группировки в Руре, что ознаменовало конец Западного фронта вермахта, Черчилль пытался убедить Д. Эйзенхауэра двинуть англо-американские войска на Берлин, но тот не пошел на нарушение ялтинского соглашения, и еще один инцидент был исчерпан.
В дни агонии третьего рейха, в начале мая 1945 г., возник вопрос о порядке и процедуре принятия капитуляции германских вооруженных сил. Правительство Германии, возглавляемое после смерти Гитлера адмиралом Деницем, прилагало все усилия к тому, чтобы капитулировать только перед англо-американскими войсками и тем «сохранить для германской нации возможно большее число немцев и спасти их от большевизма». 6 мая в ставку Эйзенхауэра в Реймсе был направлен генерал-полковник Йодль. Он имел задачу — заключить перемирие с западными державами, чтобы позволить немецким войскам совершить отход с Восточного фронта и сдаться в плен войскам Эйзенхауэра. Переговоры с ним вел начальник штаба Эйзенхауэра генерал Беделл Смит. Когда Смит доложил Эйзенхауэру предложение Йодля о капитуляции вермахта только перед западными союзниками, тот сказал:
Когда это было доведено до Йодля, немецкая сторона была вынуждена согласиться на полную и безоговорочную капитуляцию Германии как перед западными союзниками, так и перед Советским Союзом. Подписание акта о капитуляции было назначено на 2.30 7 мая (фактически подписан в 2.41 по центральноевропейскому времени). Начальнику советской военной миссии при штабе Верховного Главнокомандующего объединенными экспедиционными силами союзников генерал-лейтенанту И.А. Суслопарову и представителю Франции Эйзенхауэр предложил участвовать в процедуре принятия капитуляции от имени СССР. Не имея указаний на то из Москвы — ответ на его телеграмму еще не пришел — Суслопаров поставил свою подпись с примечанием: данный протокол не исключает в дальнейшем подписания иного, более совершенного акта о капитуляции Германии, если о том заявит какое-либо союзное правительство. И действительно, советское правительство немедленно потребовало, чтобы капитуляция была принята в Берлине представителями верховного командования всех стран антигитлеровской коалиции. Акт о капитуляции фашистской Германии был подписан от имени германского верховного командования В. Кейтелем, X. Фридебургом и Г. Штумпфом, а со стороны стран антигитлеровской коалиции принят представителями СССР (маршал Советского Союза Г.К. Жуков), США (генерал К. Спаатс), Великобритании (главный маршал авиации А. Теддер) и Франции (генерал де Латр де Тассиньи). Произошло это в Карлхорсте; тогда предместье Берлина, 9 мая в 00.23 по московскому времени. Боевые действия были прекращены в 23.01 8 мая по центральноевропейскому времени — 01.01 9 мая по московскому. Война в Европе закончилась.
Но проблема «второго фронта» осталась. На Тихом океане продолжалась война США и Англии с Японией, и вопрос о том, чтобы открыть там второй фронт — фронт Красной Армии, дабы быстрее сломить врага и принудить Японию к капитуляции, ставился западными союзниками на всех конференциях глав правительств США, СССР и Великобритании: и в Тегеране, и в Ялте, и в Потсдаме.
Такой фронт был создан. И встреча русских и американцев состоялась снова, но уже на другом конце планеты — в Корее.
Как же это произошло?
Вопрос о вступлении СССР в войну на Дальнем Востоке был поставлен президентом США Ф. Рузвельтом на Тегеранской конференции. Сталин тогда пообещал, что после капитуляции Германии СССР выступит «общим фронтом» против Японии. На Ялтинской конференции глава советского правительства в беседе с Рузвельтом подтвердил согласие СССР вступить в войну с Японией через 2—3 месяца после разгрома третьего рейха, но при этом предложил уточнить политические условия участия Советского Союза в войне на Дальнем Востоке. Окончательное, согласованное с США и Англией решение предусматривало восстановление принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно:
возвращение Советскому Союзу южной части Сахалина и всех прилегающих к нему островов;
интернационализацию торгового порта Дайрен в Китае с обеспечением преимущественных интересов СССР в этом порту и восстановление аренды на Порт-Артур (Китай) как на военно-морскую базу СССР;
совместную с Китаем эксплуатацию Китайско-Восточной и Южно-Маньчжурской железных дорог при сохранении полного суверенитета Китая в Маньчжурии.
По этому решению Советскому Союзу передавались Курильские острова.
Все это восстанавливало историческую справедливость и учитывало роль СССР, какую он играл во Второй мировой войне.
Хотя СССР и не участвовал в войне с Японией в 1941 —1944 гг., но он оказывал существенную помощь союзникам, в том числе и на Дальнем Востоке. Действительно, сражаясь против главных сил Германии, Советский Союз в то же время держал от 32 до 59 своих дивизий на Дальнем Востоке, чем сковывал Квантунскую армию. А эта армия представляла собой немалую силу: 1 миллион человек, 1200 танков, 2 тысячи самолетов. Чтобы поддерживать свои войска в Маньчжурии в готовности к нападению на СССР, Япония затрачивала громадные материальные и людские ресурсы. Это не позволяло японскому командованию использовать значительную часть своих сухопутных войск для продолжения наступления на юге и, конечно же, облегчало англо-американским вооруженным силам ведение боевых действий на Тихом океане.
