только Андрианна? Но она раздумывала лишь секунду, перед тем как ответить:
— Андрианна де Арте Вест мне нравится.
— Отлично, — сказал он. — Прекрасно. И если бы это не выглядело сейчас некорректным, я бы тебя поцеловал. Но думаю, стоит подождать юридического разрешения.
— Это необходимо?
— О да. Мы же не хотим нарушать законы литературы, правда?
— Совершенная правда. Точно, как в книгах.
Потом она глубоко вздохнула, взяла свои благоухающие гвоздики, зазвучал орган, заговорил судья, Джонатан надел ей на палец кольцо из фальшивого золота, и их объявили мужем и женой.
— Можете поцеловать свою невесту.
И Джонатан последовал совету. Во время поцелуя судья успел несколько раз откашляться.
Затем она прижала к себе букет, и они рука об руку побежали в отель.
— Они дадут нам номер? У нас нет никакого багажа?
— У тебя есть гвоздики.
— Да, но мы не зарезервировали…
— Может, вы перестанете беспокоиться и предоставите все остальные хлопоты мне, леди? Вы не понимаете, за кого вышли замуж?
— За кого?
— За человека, который… В общем, «Который»…
О да, человек, который…
И Джонатан все устроил. Им показали безусловно самый роскошный номер отеля. Здесь были две ванные, отделанные мрамором и позолотой, гостиная в стиле рококо и спальня в шелке, сатине и бархате с огромной кроватью.
Андрианна села на кровать и, глядя на Джонатана, покачалась на пружинах.
— Прелесть, — сказала она. — Отличная вещь.
Он сел рядом с ней и тоже покачался:
— Очень здорово. Упругая.
— Что мы будем теперь делать? — спросила она невинным голосом. — Спустимся в казино и поиграем? Люблю автоматы.
— Не думаю. Не хочется. Можно поискать настоящее обручальное кольцо, — Джонатан поцеловал ее палец. — Не нужно даже выходить из отеля. Внизу есть хорошие магазинчики.
— С этим можно подождать. Мне понравилось это кольцо. Знаешь, с ним я вышла замуж. Но мне нужно купить новую сорочку. Я с собой ничего не взяла.
Джонатан обнял ее за плечи:
— Это важно? Наверное, да. Но тебе не нужна ночная сорочка. Можешь провести ночь без нее, правда?
— Думаю, да. Мы можем принять ванну. Здесь две, и такие красивые. Даже страшно ими пользоваться. Все эти золотые штучки…
Джонатан поцеловал ее в шею:
— Но у нас нет пены, а я отказываюсь принимать ванну без пены.
— Здесь все должно быть. Я видела флаконы в ванной на полочке.
— Правда? Ты очень наблюдательна, — он начал расстегивать ее жакет. — Но я не чувствую себя грязным. А ты?
— Грязной? Нет, не грязной, но…
Джонатан снял жакет с ее плеч, оставив их обнаженными.
— Здесь должно быть какое-то развлечение, — пробормотала она, когда его губы прижались к ее груди. — Я знаю. Мы можем посмотреть телевизор…
— Нет, не стоит, — он осторожно отпустил ее плечи, и она легла на спину. — Я смотрел программу. Там нет ничего интересного.
— Но я слышала, что в таких отелях есть кабельное телевидение… Сексуальное кино, — сказала Андрианна, тяжело дыша, когда Джонатан снимал с нее юбку, а затем осталась в одних чулках и туфлях, и его губы стали двигаться вдоль ее тела, начиная от шеи и дальше вниз. — Говорят, очень, очень сексуальное…
— Скучное…
Он снял ее туфли и начал медленно и осторожно стягивать с ее ног чулки.
— Что скучное?
— То грязное кино. Вот это секс.
Его губы вновь стали двигаться вдоль тела Андрианны, но теперь начиная от ступней и вверх.
— Что это?
— То, что мы сейчас делаем… Ты и я.
Джонатан стал очень серьезным, и она поняла, что игра кончилась.
— Твой дневной секс… Солнечный, золотой сюрприз…
Он встал, чтобы сбросить свою одежду, и она наблюдала за его движениями. Затем обнаженное тело Джонатана прильнуло к ней, голова склонилась к ее голове, их губы встретились. Сквозь поцелуй он прошептал:
— Я люблю тебя.
А потом Андрианна почувствовала, что не в силах больше ждать.
— Пожалуйста, Джонатан, займись со мною любовью… сейчас.
Но он вдруг встал с кровати.
— Нет, — запротестовала она, удерживая его за руки. — Не надо больше ждать, пожалуйста.
— Не надо ждать, но сначала…
Джонатан подошел к окну, раздвинул шторы, и комната внезапно заполнилась неоновым светом от уличной рекламной вывески. Затем он стал кружить, щелкая выключателями и зажигая свет.
— Нет, Джонатан, не нужно. Не нужно света. И солнечного тоже. Не важно, день сейчас или вечер. То, чем мы занимаемся — уже дневной секс… такой же золотой, как всегда.
— И все-таки нам нужно было устроить более продолжительный медовый месяц. Я все испортил.
— О, глупый, я с большим удовольствием занимаюсь покупками для этого дома. Это гораздо лучше, чем потягивать бренди на Елисейских полях. А раз я здесь, ничто не сдвинет меня с места, пока я не закончу обустройство комнат. И еще я хочу научиться готовить. Настоящая домашняя хозяйка.
Джонатан засмеялся почти спокойно:
— Держу пари, твой приятель Гай Форенци повезет свою супругу в Париж…
— Поверь мне, Пенни тоже равнодушна к Европе. Несмотря на проведенное ею за рубежом время и кричащую внешность, она остается обычной техасской девушкой.
Андрианна захихикала:
— В медовый месяц, как я слышала, Пенни планирует поехать с Гаем в самое сердце Техаса. Думаю, она намеревается соблазнить его перспективой хороших покупок. Ты же знаешь, коровы, лошади, даже, может быть, нефтяные вышки. Кто знает? Они могут даже некоторое время пожить в Лос-Анджелесе. Пенни говорила, что ее отец собирается приобрести отель «Бель-Эйр» и подарить его им в качестве свадебного подарка. Я забыла, кому он принадлежит сейчас. Какой-то женщине из Далласа. Кэрол…
— Каролина Хант Ноелкопф.
— Правильно. Ее так зовут. А откуда ты знаешь?
— Ничего секретного. Я ведь занимался этими делами, даже имел пару отелей. Помнишь? Но «Бель- Эйр» особого класса. Один из пяти лучших отелей мира. Если бы его выставили на продажу, соперничество получилось бы очень жарким, включая и иностранных покупателей. Отель «Беверли-Хиллз» приобрел султан Брунея, а Уилшир получили люди из Гонконга. Причем интересовались не только представители гостиничного бизнеса. Теперь игра носит название «приобретение» и «вложение» капитала. Очень интересно. Я имею в виду то, что отец твоей подруги Пенни собирается купить «Бель-Эйр». Наверное, он знает что-то, чего не знаем мы тут, в Лос-Анджелесе — эта Ноелкопф готова подождать. Получится
