Оксария одарила меня долгим внимательным взглядом, и ни говоря не слова, покинула квартиру, оставляя меня наедине со своими проблемами. А их было много...
И первая стояла сейчас и внимательно наблюдала за тем, как я сосредоточено пялюсь на облака.
- Ты позволишь мне тебе помочь? - спросил Джим после долгой паузы, за которую я основательно успела всё обдумать и окончательно понять всю величину собственной безысходности.
- Я сейчас не в том положении, чтобы отказываться от помощи, но ответь... пожалуйста, почему я должна тебе доверять? - помощь это конечно замечательно, но однажды этот парень уже пытался лишить меня жизни. Что ж изменилось теперь?
Он прошёлся по освещённому закатным солнцем балкону и, остановившись прямо передо мной, присел на корточки напротив.
- Тиа... ты даже не представляешь, как я жалел о том, что сделал. Как мучился, зная, что именно я виновен в том, что тебя поймали... Я и никто другой. Но... благодаря тебе, мне стал ясен весь расклад затеянной дядей игры. Игры, в которой не будет ни победителей, ни побеждённых. Именно поэтому я больше не имею отношения к 'Чёрному тритону' и именно поэтому, собираюсь тебе помочь.
Звучала эта тирада искренне, да и чувства парня я ощущала прекрасно. А ведь его на самом деле терзало чувство вины, причём такой капитальной, что мне и не снилось. Хотя... мне много чего снилось с его участием. Правда, по большей части это были кошмары.
- Я приму твою помощь, но... пока к сожалению не имею ни малейшего понятия, что делать? Куда бежать...
- А тебе и не стоит об этом думать. Позволь сделать хоть что-то, чтобы меня перестали терзать муки совести, - со странной заботой в голосе, проговорил Джим. Из страны я тебя вывезу, документы тоже достану. Да и с деньгами проблем не возникнет. В общем, сдаваться ещё слишком рано...
- Спасибо тебе, - ответила я, хотя в душе меня буквально растерзывали сомнения, относительно правильности этого решения. Но... другого не было.
Вот так, я была вынуждена вверить свою судьбу в руки врага.
Как странно всё-таки устроена жизнь. Оказалось всего одного мига... одного глупого поступка достаточно, чтобы перевернуть всё вверх дном. Чтобы друзья стали угрожать безопасности, а те, кого считала врагами - стали помогать выжить. Это даже не ирония Судьбы. Скорее её дикий стёб надо мной и над моими понятиями о дружбе, чести и достоинстве.
Друзья... А ведь ещё вчера они у меня были. И я могла с уверенность причислить к списку близких достаточное количество людей. И что теперь. Ни один из них не пойдёт против прямого приказа, чтобы спасти мою жизнь. Хотя, их нельзя винить в этом... Традиции и долг берут своё.
Интересно, а этот бедлам в моей жизни хоть когда-нибудь закончиться. Так хотелось бы забыться и не о чём не думать...
Стоп! Нет уж, забываться мы больше не будем. Тем более, что такой выход чаще всего ни к чему хорошему не приводит. Так что придётся просто жить... Прятаться, скрываться... причём и от Совета, и от спецслужб (не верю я, что Винсент оставит меня в покое). Что ж... Придётся смириться.
Странно, почему то именно сейчас на ум пришла старая фраза: 'Если не можешь делать, что тебе нравиться - пусть понравиться то, что ты делаешь!' А ведь, правда. Коль мне предстоит бегать... пусть это будут перебежки от одного интересного места к другому. Заодно и мир посмотрю...
Глава 17. Передышка
Яркое ласковое солнце согревало тело, заставляя его медленно покрываться лёгким загаром...
Нежные, бархатные волны тёплого океана ласкали ноги, то подкрадываясь, то снова сбегая куда-то вдаль...
Лёгкая весёлая музыка, звучащая из ближайшего к нам пляжного бара, здорово поднимала и без того прекрасное настроение...
Ах, жизнь моя малина! Хотя, нет, не малина, скорее клубника, со сливками и шампанским... Так будет точнее.
Как я докатилась до такого странного положения дел? Да очень просто...
После того, как Оксария очень доходчиво объяснила, что теперь она и вся её команда открывают на меня охоту, пришлось спешно сваливать. Хотя, если бы не Джим, вряд ли бы у меня хоть что-то получилось.
В общем, он полностью оправдал оказанное ему доверие, целую неделю катая меня по стране. Мы меняли машины, документы... А когда пересекли границу на юге, этот спаситель отчего-то решил, что мне срочно нужно изменить ещё и внешность. Любые сопротивления он стойко игнорировал, и буквально войлоком затащил меня в какой-то непонятный салон красоты.
А самым идиотским во всей ситуации было то, что я совершенно не понимала языка, на котором говорили мои стилисты. Ну... и Джим, как истинный джентльмен, очень доходчиво объяснил им, что хочет 'его дама'.
В общем, через пару часов, в течение которых вокруг меня как назойливые пчелы, крутились две девушки-мастера, я сама себя не узнала. Теперь из зеркала на меня смотрела блондинка, с яркими розовыми и зелёными прядями с правой стороны, а сама причёска представляла собой вообще нечто странное. У лица была выстрижена и аккуратно уложена косая чёлка, цвет которой плавно перетекал из моего натурального светло-русого, в абсолютно белый. Вообще этот переход наблюдался по всей голове, не считая, конечно цветных извращений. Ну да ладно, чёлка, и пара прядей рядом, выглядела ещё сносно, но вот все остальные волосы, длинной едва достигали шеи, и были подкручены наружу. Что делало меня похожей на бешеного ёжика, или жертву удара током. А самое смешное в том, что мне понравился этот бедлам на голове. И если бы сейчас меня видела мама, то обязательно выдала одну из своих любимых фразочек, типа: 'Живенько...', или 'Красота, это страшная сила...'. В общем, теперь я стала похожа на японскую школьницу, или на неформальную глэм-гёрл. Одним словом, операция по изменению внешности прошла успешно. Честно говоря, я сама себя в зеркале в первые дни пугалась. Потом привыкла.
И во всём этом кошмарном приколе был всего один минус - спустя день после моего преображения, Джим меня покинул. Снабдил деньгами (сумма, кстати, оказалась очень даже крупной), вручил карточку открытую на моё новое имя, паспорт, визу, билет на самолёт, и отправил в Бразилию. А сам вернулся обратно в Штаты.
За то время, пока колесили по просторам его родной страны, мы много разговаривали. О всяком... разном. В итоге, я поняла лишь то, что тогда, там, на обрыве... со мной был настоящий Джим. И пусть он много врал, но его глаза горели точно так же.
Да только если при наших первых встречах я смотрела на него с восхищением, ведь парень был очень даже красив, то теперь невольно вздрагивала каждый раз, слыша в тишине его голос, или натыкаясь на внимательный взгляд небесно-голубых глаз. А он замечал всё это, и вёл себя как можно тактичнее и аккуратнее, даже приближаться ко мне боялся. Но... такие глубинные страхи проходят очень долго...
В общем, неделя, проведённая вместе с ним стала для нас обоих очень напряжённым периодом, хотя после его сообщения о необходимости разъехаться в разные стороны мира, мне стало очень даже грустно. Не знаю, что пугало больше: грядущее одиночество или общество Джима. Но, в любом случае, в этот раз выбор делала не я.
- Будь осторожна, - сказал он, когда вышла проводить его до машины. И впервые за всё время нашего совместного скитания, я смогла посмотреть на него, как на друга. И даже обняла на прощанье... Джереми в ответ на этот жест, очень крепко прижал меня к себе, и, чмокнув в макушку, попросил не делать глупости.
Он уехал, а я ещё долго стояла на пыльной дороге захудалого мексиканского городка и смотрела вслед его автомобилю. А потом развернулась, собрала свои пожитки и направилась в аэропорт. С этого дня моя жизнь снова изменилась, и в этот раз в лучшую сторону.
Дальше всё было предельно просто: перелёт, таможня (где блюстители порядка устроили мне самый настоящий допрос, но подкопаться было не к чему, и они были вынуждены меня отпустить). Хотя, если быть честной, Рио-де-Жанейро встретил меня не особо приветливо - весь день шёл жуткий ливень. Он как будто оплакивал смерть моего прошлого, ставя на нём жирный крест. От этого стало особенно грустно, но
