московскому простонародью магазинов. Выяснилось, что «Аргентум хабар» процветает на задах дома с торговлей компьютерами. Соломатин предъявил паспорт, телефонную книжку, квитанции с печатями об оплате и был допущен к регистраторам.
Регистраторы сидели торжественно-важные, будто начинался Партийный Съезд. Правда, для Съезда их было мало, всего трое. Ведающий буквами «С-Я» паспорт Соломатину вернул сразу, а вот квитанции с цифирками оплат принялся рассматривать с лупой.
– Э-э, да вы пени платили! - с укоризной покачал он головой. - Что же вы живете так необязательно, молодой человек?
– Благодарствую за выговор, - сказал Соломатин. - Что же тем, у кого пени, приз не выдадут?
– Это решат в мандатной комиссии, - сказал «С-Я», он явно был недоволен легкомысленным отношением Соломатина к заботам городских телефонных нужд.
«Бюрократы! Чиновники! - возмутился Соломатин. - Да у меня денег не было оплатить вовремя! Сейчас устрою скандал! А приз выколочу!» И тут же удивился сам себе. Какой приз? Знал ведь, куда направился. И кем направился. Созерцателем. Созерцателем! Ради развлечения. А потому и регистраторов стоило причислить к развлечениям.
Естественно, Соломатин попытался углядеть в толчее знакомых. Ко всему прочему звонившая обещала отыскать Соломатина. То есть наживка плавала где-то над оголодавшим окунем. Нет, знакомых не было. Два смутно-виденных лица обнаружились. Но Соломатин не смог вспомнить, что это за особы. Вскоре же Соломатин заметил хлястик на белой спине. Ага. Стало быть, присутствовал здесь Агалаков Николай Софронович, смотритель московских жилищ миллионщика Квашнина, интересно - с какими целями и в каком свойстве?
Неожиданно в грудь Соломатину уперся палец губастого малого лет двадцати пяти, и малый заорал:
– Дью! А ты сделал Дью?
Малый походил на рекламного идиота, на груди и на спине его крепились картонки со словами «Слабо сделать Дью?», с ремня же свисала рыжая кошка. Чучело ли это было, выделанное таксидермистом, игрушка ли плюшевая, или живой рыжий зверь, Соломатин разглядеть не успел, губастый малый отскочил от него, резво обпрыгал четверых, прежде чем ухватил за хлястик Агалакова. Домоправитель (или кто он здесь?) повернулся, губастого выслушивал высокомерно, знакомо откинув голову и знакомо же сцепив на груди руки.
– Вам известен Агалаков? - спросил внезапно возникший вблизи Соломатина мужчина.
Соломатин не хотел вступать в беседу с незнакомцем, но проявил слабость и пробормотал:
– Отчасти…
– Ардальон, - протянул руку мужчина.
– Андрей… - вынужденно произнес Соломатин. Ардальон был дылда, узкий в кости, с протяженным худым лицом, стриженый под «бритого неделю назад», на подбородке тоже имел щетину, черный шарф его спускался ниже колен. Иногда из-под него выглядывала красная бабочка. «Франт, - решил Соломатин. - Или понтярщик».
– Вы уже получили пропуск в Призовой зал? - весело спросил Ардальон.
Он будто бы был знаком с Соломатиным со школьной поры, вылакал с ним бочки рыбьего жира и не сомневался в том, что души у них родственные.
– А что - нужен и пропуск? - спросил Соломатин.
– Ну да, - сказал Ардальон. - Вон в том углу, мандатные… Подойдите к ним…
Соломатин чуть было не рассказал Ардальону об укоризнах регистратора «С-Я», но посчитал, что будет выглядеть простаком, к тому же было неизвестно, что связывает Ардальона с Агалаковым, тоже франтом. Или понтярщиком. Но на подходе к мандатным Соломатин ощутил неприятное: он разволновался. А вдруг случится конфуз, вдруг ему и впрямь припомнят пени. Неприятное было в том, что он будто бы всерьез втягивался в глупейшую игру.
Пропуск ему выдали, а вместе с ним и блок призовых купонов. Черный крылатый скакун на обложке блока несся куда-то в синем небе под словом «Суперприз». Соломатину вспомнился давний билет на елку в Колонный зал, от того пахло мандаринами и обязательностью подарка.
– А что поделывает здесь этот прохвост Агалаков? - поинтересовался Ардальон.
К Соломатину он вроде бы не обращался. Просто рассуждал вслух. Но выходило, будто Соломатин имеет представление о натуре Агалакова, схожее с представлением самого Ардальона, возможно, и более существенное, а потому Ардальону не помешало бы услышать версию Соломатина. Прохвост-то Агалаков прохвост, подумал Соломатин, но не исключено, что и сам так называемый Ардальон - прохвост и у них здесь с Агалаковым свои игры.
– Не знаю, - сказал на всякий случай Соломатин. - А вижу я его во второй раз.
Сказал резко и от Ардальона отошел без объяснений, словно бы увидел у стены знакомого. А смутный знакомый и впрямь образовался. Это был книжный челнок Фридрих Малоротов, он же Фридрих Средиземноморский, он же Фридрих Конфитюр, но с клювом какаду, жесткие волосы дыбом, с пятнистым журналом «Твоя крепость» в руке. Соломатин сталкивался с ним в какой-то компании, в какой - не помнил. Фридрих кивнул Соломатину, бросил:
– Если будут предлагать на западном берегу Корсики, не берите.
– Какой Корсики? - удивился Соломатин.
Но ответа не услышал. Фридрих прислонив к стене бумажку с меленькими цифрами, продолжил некие ответственные подсчеты.
Тем временем в толпе возникло брожение. Открылась дверь в Призовой зал. Пропуски и блоки призовых купонов обнаружились у всех, прибывших в Столешников. Но номера на купонах направляли приглашенных к столам разных значений. Соломатинский стол был второго значения. Его уставили чашками с кофе. Стол напротив - через зал - кроме кофе облагодетельствовали и рюмками с коньяком. К столам по обе стороны двери подали: на один - стаканы с чаем, на другой - печеные яблоки. Рядом с Соломатиным к кофию потянулась рука Ардальона. Соломатин сначала увидел длинные тонкие пальцы, а уже подняв глаза, обнаружил возле себя Ардальона.
– Неважнецкая выходит нынче халява, - будто бы возликовал Ардальон. - Неумно ведут себя хозяева. Впрочем, откуда у них деньги?
– Однако купоны и прочие бумаги выглядят дорого, - сказал Соломатин. - Будто настоящие.
– А-а! - махнул рукой Ардальон, - позаимствовали у кого-нибудь. У какой-нибудь уже сгоревшей фирмы. А Агалакова-то нашего здесь нет. Даже и за коньячным столом. Это можно истолковать двояко. А? Как вы считаете?
– Я никак не считаю, - сказал Соломатин резко. - Не имею представления об Агалакове и тем более не имею интереса к нему.
– Не лукавьте, Андрей Антонович! - рассмеялся Ардальон. - Приходилось вам сталкиваться с Агалаковым, приходилось!
«Откуда ему известно мое отчество? - встревожился Соломатин. - Не проявит ли он сейчас умение читать чужие мысли, не заявит ли: а мне многое известно о вас, Андрей Антонович?».
Нет, не заявил.
Сейчас же объявились представители фирмы «Аргентум хабар» - прошли к столику с цветами и микрофоном. Было их двое - мужчина лет сорока и дама лет тридцати пяти. Мужчина имел одеяние производственно-деловое - костюм, в каком должны вызывать доверие клиентов и народа вообще важные персоны, начиная от министров и кончая приказными наблюдателями сумок в супермаркетах. И дама была строга. Предпочла костюм британской начальственной леди, украсив его лишь белой розой. Правда, колени ее явились открытыми и производили впечатление. От колен дамы взгляд Соломатина переехал отчего-то к ногам Ардальона, и тут Соломатин увидел впервые, что Ардальон прибыл в «Аргентум хабар» в валенках с галошами, и обувь эта, похоже, была исполнена художниками моды («Не ездил ли Ардальон на игры в Солт-Лейк-Сити?» - подумал Соломатин). Речь дамы, назвалась она Юноной Голубевой-Соколовой, ничем Соломатина не удивила. Поздравления, поздравления, поздравления, благодарность за то, что поверили в предприятие и оторвали себя от дел и развлечений. Да, это именно Голубева-Соколова звонила Соломатину, именно она пообещала отыскать его в толчее и не оказаться ему противной. «Не нуждаюсь я в ее
