пролетариев», которая грозит взорвать хрупкий рай «золотого миллиарда»; орудием целенаправленного формирования тех или иных общественных стереотипов.
Смыкаясь в этой области с органами «идеологического программирования» западных спецслужб и «электронным агитпропом» всепроникающих СМИ, «глобальная культура» в итоге становится инструментом поточного производства новых поколений людей с заранее заданными жизненными установками и жестко определенной системой ценностей.
Что же можно противопоставить этой страшной машине? Только одно — развитие национальной культуры и национального самосознания, оплодотворяющих высшие достижения мировой классической культуры.
Экспансия глобализма, охватывая все стороны жизни современного человечества, выступает в том числе и в религиозной форме. Некоторые из ведущих идеологов глобализма прямо утверждают: в основе «нового мирового порядка» будет лежать не что иное как «новое религиозное сознание». Так, Ж. Аттали пишет: «Проблемы, которые будут досаждать человеку грядущего тысячелетия, требуют, чтобы мы восстановили религиозную идею зла и идею святого, поставив их в центр политической жизни». Обрисовав технологию создания «планетарной политической власти», он заявляет: «Остается только придать всему этому смысл. Этот смысл будет религиозным».
Идеология глобализма действительно содержит все классические признаки религиозного мировоззрения. Она имеет свою догматику, собственное учение о Боге и смысле человеческой жизни.
Любая религия претендует на обладание вечной Истиной, требует от своих приверженцев строить жизнь в соответствии с этой Истиной, претендует на право определять главное содержание человеческой жизни, как общественной, так и личной. Глобализм также претендует на истину в конечной инстанции. Оказывается, только идеологи глобализма знают, как нужно устроить жизнь человечества. Причем при внимательном анализе становится очевидно, что в основе их мировоззрения лежит набор иррациональных тезисов — идеологических стереотипов, наподобие того, что «история доказала превосходство западной цивилизации и культуры», а «демократия и либерализм являются высшими формами развития человеческого общества».
На самом деле рациональными аргументами подтвердить эти тезисы невозможно. Таким образом, вся мировоззренческая основа глобализации, строго говоря, является предметом веры, а не рационального познания.
Есть у глобалистов и своя эсхатология — представления о «конце света» или о «золотом веке», которые должны увенчать всю многотысячелетнюю историю человечества. Главным оракулом «эсхатологии глобализма» стал Ф. Фукуяма с его знаменитым утверждением о «конце истории», в котором неявно предполагается, что после того, как Запад «изобрел» демократию и либерализм, ничего более совершенного в области общественного устройства люди придумать уже не смогут. Отныне развитие человечества в этой области прекратится, а содержание мировой истории сведется к постепенному «перевоспитанию» всех культур и цивилизаций на западный манер.
Наконец, мессианство — неразрывный спутник всякого религиозного мировоззрения — свойственно глобализму едва ли не больше, чем самым агрессивным сектам. Еще в 1845 году в Соединенных Штатах была сформулирована так называемая доктрина «предопределения судьбы», ставшая важнейшей мессианской основой американского гегемонизма, идеологически «обосновав» якобы «Богом предопределенное» превосходство американцев над всеми остальными нациями и народами. Вашингтон и сегодня продолжает активно эксплуатировать этот религиозный образ. Так, после терактов 11 сентября 2001 года президент Буш не раз заявлял, что «Бог благословил Америку», и она «представляет собой сияющий свет свободы для всего мира, защитницу всего, что хорошо и справедливо», а темные силы обрушили свои атаки на нее.
Глобализм пока еще прикрывается христианством. Но весьма показательным симптомом является распространение в глобалистских кругах идеи постхристианского мира. Ее авторы считают, что по аналогии с постиндустриальным обществом утверждается и общество постхристианское, в котором следование заповедям Христа станет сугубо частным, не имеющим общественной значимости делом. А ведь заповеди эти — не убий, не укради, не прелюбодействуй и т. д. — любой цивилизованный человек всегда впитывал чуть ли не с молоком матери.
Религия, как известно, древнейшая форма идеологии. Многие религиозные культы пережили в неизменной форме несколько тысячелетий и вплоть до сего дня являют собой основание важнейших культурных традиций целых народов и континентов. Во всяком случае, такие понятия как «православная культура», «исламская культура», «буддистская культурная традиция» и сегодня живы и действенны и не собираются отступать перед напором дешевой «жвачки для мозгов», которую под видом «глобальной культуры» предлагают человечеству закулисные дирижеры «глобализации по-американски».
В последние десятилетия все мы стали свидетелями широкомасштабного религиозного возрождения, которое в разной мере коснулось всех мировых религий. Религия значимо влияет на современную мировую политику. В жизни целых народов и государств глобализация не только не ослабляет, но, наоборот, усиливает действие религиозного фактора.
Бешеный ритм нашего технотронного века, засилье «ценностей» эгоистичного прагматизма и бездуховной масскультуры неизбежно рождают ответную реакцию. И человек пытается вновь обрести растоптанные «обществом потребления» нравственные идеалы и святыни под покровом тысячелетней традиции, недоступной для современных растлителей.
Крушение биполярного мира, структура которого в решающей мере определялась идеологическим противостоянием двух систем, усилило мировоззренческое размежевание между «золотым миллиардом» и подавляющим большинством остального человечества.
Мировая общественность с обоснованной тревогой реагирует, например, на глобализацию ислама. Ислам сам по себе, в его «чистом», религиозном виде, как и всякая традиционная религия, не несет угроз межнациональному, межконфессиональному или межгосударственному миру. Но в реальной жизни «чистый» вид любой религии встречается довольно редко. Он воплощается в делах и мыслях мудрецов и подвижников, чьи имена миллионы людей и через столетия произносят с почтением и любовью. На деле же в большинстве случаев религиозный аспект многих проблем так тесно переплетается с политическим или экономическим, что разделить их бывает очень трудно, почти невозможно. Все это надо помнить, анализируя современное состояние ислама и различные проблемы, связанные с ним.
Так, опасность глобализации вызвала наиболее жесткую реакцию именно в исламском мире. Теперь можно сколько угодно рассуждать о том, что «терроризм не имеет религиозного оправдания», однако бессмысленно отрицать очевидное: именно западный гегемонизм в сочетании с американским религиозным мессианством вызвали к жизни тот «дух джихада», который стал неотвязным кошмаром для вашингтонских политиков и главной головной болью пентагоновских генералов.
Конечно, живую и многосложную реальность современного мира нельзя втиснуть в жесткие рамки сухих схем и отвлеченных моделей. А это значит, что рассматривать противостояние Запада и мусульманского мира исключительно в рамках религиозной войны было бы непростительным упрощением. На деле в этом противостоянии сплелись воедино политика и культура, финансы и религия, национальные предрассудки и геополитические закономерности.
В целом можно сказать, что сегодня геополитическое унижение многих исламских государств, находящихся в положении невольных вассалов США, соединяется с широким народным протестом против духовной агрессии западных «ценностей». Именно это соединение и рождает гремучую смесь, которая известна миру под названием «исламского фундаментализма», а в США получило бранную кличку «международного терроризма». И преуменьшать значение религиозного аспекта в этом феномене было бы не меньшей ошибкой, чем сводить все проблемы противостояния «Ислам — Запад» исключительно к вопросам веры.
Можно, конечно, говорить о том, что лидеры исламских экстремистов лишь эксплуатируют религиозную фразеологию в своих корыстных целях. Однако нелепо отрицать, что сотни и тысячи рядовых исполнителей, готовых сегодня играть роль живых бомб в надежде стать «шахидами», жертвуют жизнью, исходя именно из религиозных мотивов.
Нельзя не отметить, что многие иерархи Русской Православной Церкви также обратили внимание на угрозы и опасности для России, таящиеся в недрах «нового мирового порядка». Заявлял о ведущейся на
