конце. — Возражения есть?
Возражений не было.
После общего собрания все отправились в игровой зал.
Зал находился в подвале здания. И представлял собой…
Этакий вариант центра управления полетами.
Огромный экран. Десятки компьютеров перед ним — полукругом, как в Сенате каком-нибудь.
Митёк занял ближайшее к проходу место. Рядом занял место толстенький и брюнетистый немец. Они переглянулись, кивнули друг другу и принялись выбирать технику.
Мутабор начал с легких танков.
Так…
Отлично. Есть «Леопард».[10] Нет, это не тот знаменитый «Леопард» производства ФРГ. Это еще нацистская разработка времен Второй мировой. В производство тот танк так и не пошел. Фрицы не успели тогда его на поток поставить. Хотя, если по-честному, даже прототип не успели разработать. Не до скоростных танков — семьдесят километров в час, между прочим! — им тогда стало. Сталинград поставил крест на блицкриге. Но здесь, в игре, равных по скорости «Леопарду» не было. Если не считать русских «Т-50», конечно.
Со средним и тяжелым танками у Мутабора проблем выбора не было. Конечно же — «Пантера» и «Тигр».
«Тигр»… Длиннорукая кошка, наводившая ужас на всех противников. «Тигр» доставал свои когтем там, где пасовали все остальные. Его бронированный лоб не брало ничто. Если только в упор, но к нему еще подобраться надо было. Соперников для «Тигра» в общем-то и не было, если не считать русских «ИС» — «Иосифов Сталиных». Советские 122-миллиметровые, стоящие на «ИСах» орудия стали большим и очень неприятным сюрпризом для немцев.
Впрочем, Митёк предпочитал тяжелому «Тигру» его сестру — «Пантеру».
Если «Тигр» был длиннорукий, то эта — быстроногая.
Нет, Митёк, конечно же, знал о том, что в реальной истории и у «Тигра» и у «Пантеры» были кучи недостатков, вызванных тем, что немцам пришлось сырые, не доведенные до ума машины ставить на поток. Слишком серьезным противником оказались советские танки. Особенно «тридцатьчетверки». Но здесь же игра! И та же «Пантера» в этой игре вполне себе сбалансированная надежная техника, без всяких дурацких проблем. Здесь пофиг на большую высоту машины, возникшую из-за необходимости передачи крутящего момента от двигателя к агрегатам трансмиссии посредством карданных валов под полом боевого отделения, на большую уязвимость узлов трансмиссии и ведущих колёс из-за их расположения в наиболее подверженной обстрелу лобовой части машины, на ухудшенные условия работы механика-водителя и стрелка-радиста из-за шума, тепла и запахов, исходящих от узлов и агрегатов трансмиссии… Какие запахи в компьютерной онлайн-игруле?
К тому же разрабы игры разместили «Пантеру» в класс средних танков, что не могло не радовать.
Противотанковую же установку Мутабор выбрал оригинально. Не тяжелых «Ягдов», а вполне себе средненькую по всем показателем «Штугу». А вернее — StuG III Ausf. G,[11] по официальной классификации.
Ведь самое главное для ПТ-САУ — что? Это тебе не бешеный холерик из легких, не самоуверенный тяжеловес и не стайный средний танк.
Это хладнокровная машина, сидящая в засаде и ждущая своего выстрела. Она должна подпустить того же тяжа на кинжальное расстояние и одним ударом отправить его в вечный нокаут. А после этого — немедленно менять позицию. Незаметность, маневренность и сильный кулак. Вот что нужно для настоящего противотанкиста. Ну, и нервы, конечно. У «Штуги» все эти элементы были в наличии. Кроме нервов. Их у Мутабора хватало.
Последним Митёк выбрал САУ. Тут он долго раздумывал, пока не ткнул пальцем в «Курицу». Или «Куру», как называли эту немецкую гаубицу снобы из Питера. Почему? Потому что фрицы ее обозвали «Grille».[12] Вообще-то, они не курицу-гриль имели в виду. «Grille» — по-немецки «сверчок». Эта небольшая машинка — с пятнадцатисантиметровой гаубицей на базе чехословацкого танка — весила всего лишь одиннадцать с половиной тонн. И при каждом выстреле она отпрыгивала назад от отдачи.
Да, она была слабобронирована. Да, у нее небольшой боекомплект, особенно по сравнению с американцами. Те жадины в свои артустановки по сотне штук запихивали снарядов. А экономные немцы — пятнадцать. Но зато в скорости — сорок два километра в час! — не каждый легкий танк мог с ней соперничать. Французы, например, выше тридцати под горку и не разгонялись никогда. Да и тридцать — только на полигонах.
Итак…
Три царапучие кошки — Леопард, Тигр, Пантера.
Дальнобойная Курица.
И рабочая лошадка по кличке Штуг.
Можно жить и можно убивать.
ГЛАВА 6
Майор Лисицын застегнул ремень безопасности за брюшком и тронулся к настоящему эксперту. Благо тот жил недалеко — буквально в паре кварталов.
Полицейский долго жал на старинную кнопку звонка. Очень долго. Уже уйти собирался, но тут дверь и открылась.
— Генадич? Здорово! — максимально широко улыбнулся Лисицын.
— Принесла тебя нелегкая, — буркнул старик, нахмурившись. Да какой там старик? Полтинник мужику полгода как исполнилось. А седой как лунь, половины зубов нет… Выщербнуло как-то осколком на Волховском фронте. А денег на протезирование нет. Все на поездки ТУДА тратит. Жена ушла вместе с детьми, он квартиру отдал… Как мать померла, наследство оставила… Ага. Наследство. Домик в деревне. Такой глухой деревне, что хватило купить комнату в коммуналке, а до этого все по съемным углам мыкался. Эх, Геннадич, Геннадич…
— Че надо?
— МихалГенадич! Да вот чего-то поговорить захотел. Давно ж не виделись!
— Мне пох, скока мы с тобой не виделись, Лисицын. У меня своих дел море, еще и твои решать?
Пакет брякнул бутылками.
Они вошли в прокуренную комнатку. Майор аж поморщился от дыма, прокоптившего стены, потолок, мебель…
— Доставай! — буркнул бывший командир отряда.
Лисицын достал бутылку водки. Сам он пить не собирался — работы еще до хрена, но знал, что МГ, а именно так и звали когда-то командира, минуты в трезвом состоянии не живет. Слишком его зацепила та война, что с нее он до сих пор вернуться не может.
Старик покосился на бутылку, взял ее в руки, почитал надписи и… И поставил под стол. Старый такой коричневый стол, покосившийся под весом книг.
— Дело, говорю, свое доставай.
— Да я просто навестить…
— В твоем звании просто так навестить не ходят. Сначала наливают, потом пытают. Давай наоборот. Мне после пыток твоих пользительнее выпить будет.
— Да какие пытки, МихалГенадич?
— Словесные. Давай, давай. Говори.
Майор помялся, помялся…
— Убийство тут случилось.
