Никаких выдумок. Карты повторяют реальные танковые сражения времен Первой и Второй мировых войн. Балатон. Прохоровка. Аррас. Тобрук. Арденны. Корсунь-Шевченковский.
— А где это? — шепнул Митёк Римме, но та не обратила на него внимания.
Только нервно мотнула головой: мол, слушай дальше.
А дальше было вкусное. Призы.
А призы и впрямь были… Серьезные.
Победившая команда получала грин-карту и работу в США! У остальных — утешительные в виде долларового эквивалента. Сильный чемпионат, однако…
Потом полковник сказал, что выбор школы каждый должен сделать прямо сейчас. Потом сутки на тренировки и выработку тактики. Через сутки — в бой.
Как выбрать? На ваших планшетниках загружена программа. Для входа в нее — выбираете свою школу. Затем геймерам будут доступны карты сражений, а также все необходимые данные для предыдущих сражений.
Митёк ткнул пальцем в сенсорный экран и удивился. Американские умники заранее забили в планшетники ник и игровой пароль. Интересно, девки пляшут, как дед говорил…
ГЛАВА 4
А потом спустился и сел в машину.
Да, да. Да. После двух бутылок пива. Ичоа? Сознание трезвое, реакции в норме — и только попробуй какая сука из гибэдэдэшников остановить! Нахер с денежного места вылетишь навсегда!
Первое время тогда еще стажер Лисицын буквально упивался властью над жрецами с полосатыми скипетрами. А хрен ли ты сделаешь «экстремисту»? Может, он спецом выпил и понтуется перед своим контингентом для вписки?
Тьфу, тьфу, тьфу — но пьяным Лисицын ни разу не влетал в аварии. И помощь папы не требовалась ни разу. Вот и сейчас, нарушив сразу два… По мобиле отзвонился и двойную сплошную пересек, ага. Вот и сейчас только усмехнулся, въезжая в обычный кировский дворик: разбитые дороги, захарканная детская площадка и дохлые деревца, между которых жались боками под серым дождем разного рода железные кони.
Лисицын протер запотевшее боковое окно машины.
Настроение мрачнело на глазах. Так бывает от недоперепива. И от перспектив…
Вот еще чего не хватало — в маленьком областном центре завелись не то сектанты, не то нацисты.
Собственно говоря, служба Лисицыну нравилась до этого случая. Ну что там, погонять каких-нибудь «Свидетелей Иеговы» да раз в месяц отсылать в Москву отчеты по работе с ваххабитами, которые, кажется, и не подозревали о Лисицыне и его центре «Э».
И тут — на тебе! Так можно и квартальной премии лишиться. А кредит за новенькую «Приору» опять папа-генерал платить будет? Лисицын задумчиво почесал слегка выпирающее брюшко и вздрогнул от стука в окно.
— Здрасьте, товарищ майор!
Лисицын опустил стекло:
— А… Ты? Что так долго?
— Пробки, — виновато пожал плечами крепкий, бритый наголо парень и сел в машину.
— В ушах у тебя пробки. Я тебе во сколько приказал прибыть?
Бритый со вздохом отвернулся.
— Так, что нового? — забарабанил майор по рулевому колесу.
— Листовки новые пришли. Вот, посмотрите…
Лисицын нехотя глянул на бумажки, которые парень вытащил из рюкзака. Ничего нового — «Русский! Проснись!», «Над нами славянское небо!», «Хватит кормить Татарстан»…
— А вот это не надо расклеивать, — посоветовал Лисицын.
— Почему? — не понял бритый.
— Слышь, скинхед недоделанный. Тебе лет сколько?
— Восемнадцать, вы же знаете…
— Так вот, если уж ты погоняло Сварожич взял, так будь добр, хотя бы новейшую историю России поизучай. А то по древним ариям вы все спецы, а то, что «Наш дом — Россия!» — это название бестолковой партии из девяностых, вы и знать не хотите. Все мозги уже пропили…
— Мы не пьем, — вскинулся было скинхед и тут же утих, наткнувшись на ироничный взгляд полицейского.
Залетел скинхед Боря с подходящей фамилией Лысов как раз по пьяни. А зачем он орал на ночной пустынной улице «Смерть хачам!», когда мимо проезжал патруль? А зачем с собой носить травматик незарегистрированный?
— А зачем вам пить? Ваши организмы, по-моему, сами по себе тяжелые наркотические вещества генерируют. Ладно, проехали.
— Остальное-то можно расклеивать?
— Можно, — милостиво разрешил майор. — Значит так, расклеивать будешь не сам. Пусть ваш молодняк идет. Расклеите около областной администрации. Время со мной согласуете.
— А потом чего? — мрачно сказал скинхед.
— Условку по двести восемьдесят второй схлопочут, делов-то. Чего паришься? Первый раз, что ли?
— Надоело мне… — буркнул Боря и отвернулся.
— Слышь, Боренька, у тебя два выхода, — ласково сказал Лисицын. — Первый — делаешь то, что я сказал. Второй — я тебя сдаю твоим друганам и отныне ты будешь не Сварожичем, а крысой опетушенной. Во всех смыслах, кстати, опетушенной. Впрочем, есть еще третий выход…
— Какой? — насторожился Лысов.
— Получаешь срок ты. Как организатор преступной группировки. Плюс «три гуся» — «незаконное хранение оружия». Ну и твоя любимая «русская» статья. Впрочем, все это мелочи по сравнению с новой…
— Это с какой это? — напрягся «Сварожич».
— А убийство на тебе внезапно повисло, Боренька. Убийство. Вот часов как двенадцать уже висит.
— Да ну нахер! Какое убийство, товарищ майор? Вы это чего?
— А чего тогда шнурки белые носишь?
— Да я же в кроссовках, не в берцах!
— Это ты следаку будешь рассказывать, Боря.
— Да при чем тут следак, что вы несете-то? — скин уже почти кричал.
— Это мама твоя носить будет. Передачки. Ты зачем, Боря, старика убил?
— ДА КАКОГО СТАРИКА??
— Да третьего дня. По горлу эсэсовским кинжалом полоснул. А перед этим об него и окурки тушил, и пальцы в дверях зажимал. С особым, так сказать, цинизмом.
— Это не я! — побелевшими глазами Боря глядел на майора Лисицына.
— А кто?
— А я знаю? — совершенно по-еврейски ответил вопросом на вопрос скин.
— Кто, Боря? Кто? Не ваши, нет? А кто? Может, залетные какие? Боренька, ты не молчи, не молчи!
— Какие залетные? Да нет никаких залетных у нас, все свои!
— Я знаю, что нет. Значит — вы!
— Мы-то тут при чем?
