Насколько подруга Базальта его заждалась, стало понятно довольно скоро. Судя по доносившимся до Ивана звукам, подруга была горячая и ничуть не стеснялась присутствия в квартире кого-то еще, кроме нее и Базальта.
Поев, Загралов ощутил, как веки закрываются, словно под весом гирь, тело становится вялым от наваливающегося сна, и в сознании наличествует только одно желание: как можно быстрее добраться до выделенного ему дивана. Однако он пересилил себя, вымыл посуду, вытер стол и даже подмёл крошки с пола. Но только собрался выходить из кухни, как женский силуэт, размытый воздушной ночной рубашкой, промелькнул по тёмному коридору и скрылся в ванной. Пришлось ждать, пока дама примет душ и вернётся в спальню.
Войдя в ванную, Иван вынул из стиральной машины уже подсохшую одежду, взамен неё засунул куртку, шапочку и шарф, а выстиранное развесил на примыкающем к кухне балконе.
Сев на диван, Загралов вынул из пакета сигвигатор и принялся еще раз рассматривать его при свете придвинутой настольной лампы.
Штуковина была очень и очень удивительной. Во-первых, сам материал – ни в коей мере не пластик, по прочности, пожалуй, не уступающий титану, который Загралову несколько раз приходилось видеть и ощупывать. Но и не титан. Скорей некий сплав неизвестного состава.
Во-вторых, выпуклости-кнопочки. Они были разные как по высоте, так и по форме, цвету и даже шероховатости. Словно данной вещью мог пользоваться не только зрячий, но и слепой. Закрадывалось подозрение, что и звук мог различаться при нажатии.
В-третьих, оба стекла-экрана никак стеклом не были. Как и прозрачным пластиком опять-таки. Либо прозрачная сталь, либо некая модификация кристаллического углерода, по крепости не уступающая алмазу. Царапнуть было нечем, а постукивание ногтем и ключами от, увы, уже не его квартиры наводило именно на такую мысль.
В-четвёртых, у Ивана, как опытного специалиста, возникло впечатление, что данное устройство герметично и ему не страшны вода, пыль и грязь.
Наверное, можно было обнаружить и «в-пятых», и «в-шестых», но Иван положил сигвигатор под подушку, погасил свет и улёгся на спину. И понял, что вот так сразу не уснёт. Нажимать на кнопочки он не стал, рассудив, что если данная вещица сможет дать о себе знать и её засекут иными приборами, то пострадает от наезда не только он сам, но и приютивший его Базальт. А также ни в чем не повинный школьный товарищ и горячая любовница Базальта. Экспериментировать с кнопочками следовало только в тщательно экранированном помещении, и не факт, что голыми руками.
В голове сам собой возник вопрос:
«Могли сделать такое устройство на Земле?»
За этим вопросом стояли такие жуткие глубины, что Иван запретил себе думать об этом и постарался уснуть.
Он и сам не заметил, как погрузился в сонм видений. То ему казалось, что он сидит у телефона в далёкой Индии и с внутренним отвращением ждёт звонка от своей подлой жены. Якобы она вот-вот должна позвонить и сообщить, что все деньги она вернула покупателям, а всё имущество Загралова вновь записано на его имя. Потом ему казалось, что он падает с неба в чёрный зев знакомого двора. Падает лицом вниз, пытаясь хоть как-то перевернуться спиной. Не получается! Уже виден огромный сугроб и покосившаяся будка-киоск. А в голове бьётся одна мысль-желание: попасть в грязную гору снега. И, как назло, сильный ветер относит в сторону, прямо на будку. Стон, скрип зубов, премерзкое ожидание смерти… и вдруг резко приблизившееся лицо хозяина индийского особняка. И тот на английском начинает требовать оплату сразу за три месяца вперёд.
Опять падение. Но теперь мимо проносятся освещённые окна с высунувшимися по пояс людьми. Кажется, можно ухватиться за них, остановить падение, но люди в последний момент отдёргиваются, словно от удара током, и несчастный человек продолжает падать в пропасть… На второе дно… Или на третье?
Именно с этим вопросом в голове Иван Фёдорович и вырвался из кошмарного сна. Резко открыл глаза и сбросил с потного тела одеяло, неприятно давившее своей неожиданной тяжестью.
Минуты три прислушивался и присматривался. Без пяти десять. Из кухни доносились громкие голоса. В окно било солнце.
«Хорошо придавил на массу! – подумал Иван. Несмотря на ночные кошмары, чувствовал он себя вполне бодро. – Что это они? Неужели ругаются? Да вроде нет… А погодка сегодня вроде как на поправку пошла. Неужели весна спохватилась? Давно пора…»
Голоса переместились в коридор, дело пошло к прощанию:
– Всё, Ленка, побежал я. Базальту привет, пусть не забудет мне завтра перезвонить. И это… – голос школьного приятеля стал тише. – В таком виде не ходи, а? Не одна ведь в квартире.
Раздалось шумное фырканье, а потом капризное контральто:
– Чем тебя мой вид не устраивает?
– Уф! Прибьёт тебя Илья когда-нибудь, ей-богу прибьёт.
– Ага! Дождёшься от него! – в женском голосе чувствовалась обида. – Он меня даже к тебе не ревнует.
– Ничего, ничего! Ещё пару раз ко мне усядешься на колени и сиськи свои мне на уши положишь, он тебя точно с балкона полетать отпустит. Ты его ещё плохо знаешь. Всё, чмок, чмок!
Хлопнула входная дверь, щёлкнул замок. После чего тень мелькнула в сторону спальни, и уже надевший халат Иван устремился к ванной. И в коридоре чуть не столкнулся с девицей. Лет двадцати двух – двадцати пяти, стройная и красивая, в лёгком пеньюаре, босиком и с полотенцем на плече, она скорей всего прислушивалась, что творится в гостиной. Заранее встала в самую эффектную позу и теперь наслаждалась растерянностью и смущением на лице ночного гостя. А тот топтался на месте, никак не получалось сообразить: вернуться в комнату, поздороваться или так и продолжить свою партизанскую пробежку.
Девица заговорила первой:
– Привет, Ванюша.
– Здравствуйте… Елена. Рад познакомиться. Прошу прощения, что в таком виде, но моя одежда сохнет на балконе…
– Да ладно, что я, мужика в халате не видела? – ухмыльнулась красотка. – Твою куртку я тоже сушиться повесила ещё два часа назад. А готовить ты умеешь?
Гость пожал плечами:
– Да как сказать… Яичницу могу поджарить, макароны с тушёнкой сварить, – он не хотел признаваться в своих кулинарных талантах.
– Жаль, думала, ты чего вкусного на завтрак сделаешь. Ведь посуду помыл, всё убрал, значит, и готовить должен уметь.
– Нельзя объять необъятное, – философски заявил Иван.
– Ну иди умывайся.
Елена, повиливая бёдрами, отправилась в спальню.
Как ни странно, но никакого влечения плоти к красавице Загралов не ощутил. Ни капельки она его не прельстила, хотя, несомненно, обладала для этого всеми качествами.
Уже принимая душ, он с горечью подумал:
«Похоже, во мне напрочь умерло мужское начало. И что-то мне подсказывает, что я больше никогда не женюсь. Хорошо это или плохо? Хм… в данный момент мне кажется, что очень хорошо! Женщины – зло, и от него надо держаться как можно дальше. А если и пользоваться ими, то лишь с потребительскими целями. Ни в коей мере не влюбляясь и не впуская их в глубину души!..»
И тут же окаменел под струями воды. Потому что явственно расслышал своим музыкальным слухом, как скрипнула приоткрывшаяся дверь ванной.
Глава третья
Приятель
Дверь ванной скорей всего приоткрылась от сквозняка, потому что из прихожей послышался голос Базальта:
– О! Никак уже все встали? Сашка ушел?
