прилепила сержанту на задницу «Зеленый язык», откинула крышку, нажала кнопку. Процесс пошел. Далее злоупотреблять вынужденным стриптизом напарника Грета не стала. Быстро восстановила целостность мужского гардероба – вернула штаны на привычное место. Бор, кстати, ничего и не почувствовал. Бравый вояка в это время витал в наркотических снах – отдыхал после уколов молоденькой санитарочки. По расчетам Греты, балдеж командира под действием инъекций должен был продлиться где-то минут сорок пять – пятьдесят.
Грета уселась на пол рядом с сержантом. Придется ждать. Ничего не поделаешь. Без помощи Бора хитрую злюку Люси ей не расколоть.
Глава 6
Времени даром Груня не теряла. Пока сержант приходил в себя, она организовала выгул для кровной подружки Сварабеи. Когда еще представится случай? Животному обязательно нужно справить нужду. Сварабеи по природе чрезвычайно чистоплотны. В своем гнезде ни за что не нагадят. Будут терпеть, пока не лопнут.
Потревоженная ящерка довольно заурчала, потерлась хохолком о руку хозяйки – знак особой предрасположенности.
Оказавшись на воле, крохотная врачиха отбежала в сторону на пару метров, примостилась под гудящим агрегатом, напыжилась, закряхтела и… оставила там несколько плотных черных горошин, источающих весьма неприятный запах. Ну а жидкость Сварабеи из себя никогда не выдавливают, ни капельки. Пьют, как правило, мало, но и наружу ничего не отдают.
Освободив кишечник, маленькая помощница сразу же, без промедления примчалась назад, к хозяйке. В животе образовалась пустота. Можно и перекусить. Правда? Ящерка просительно запищала, затрясла хвостиком, почти как собачка. Грета ласково промурлыкала:
– Ладно уж. Заработала честно. Получай.
Наемница вытащила из кармана батончик сухого кошачьего корма (тюбик размером с обычную конфетку – дневная норма ручной кровососки), надорвала упаковку, выложила содержимое себе на ладонь. Сварабея торопливо заработала челюстями. Кровная подружка просто обожала кошачий корм. Скоро на ладони не осталось и крошки. Из напитков Груша предложила малышке обыкновенную воду – из собственной фляжки. Отвинтила пробку, поставила пробку на пол, словно тарелку, наполнила влагой до краев. Долго упрашивать хохлушку не пришлось. Пробка тут же опустела.
Сытая ящерка облизнулась, вскарабкалась в руку к девушке, точно в кабину лифта, дескать, давай поднимай, не ленись. Грета поднесла неразлучную спутницу к лицу, подмигнула ей, пожелала приятного сна. Сварабеи после обеда любят вздремнуть. Невеличка в ответ тоже моргнула обоими глазами, довольно крякнула, отстучала зубками замысловатую дробь, будто вопрошала: «А ты сама что ж, не подкрепишься? Вон отощала вся с этими долбанными стрельбами да лазаньем. Так, глядишь, скоро и кровь в жилах иссякнет или, не дай Бог, загустеет. Чем же я тогда, по-твоему, лакомиться буду?» И то правда. Груня улыбнулась, потрепала пальцем заботливую крошку за хохолок, уложила ее в гнездо.
Внявши безмолвному совету подруги, диверсантка тоже немного перекусила – сжевала пару галет из сухпая. Впрочем, без особого аппетита.
В завершение «обеденного перерыва» наемница с удовольствием растянулась на теплом полу в позе мертвеца – лежа на спине, руки вдоль туловища, – постаралась расслабить все мышцы тела, чтобы разом сбросить с себя груз усталости.
Частично ей это удалось.
Прохлаждаться сверх нормы – не в характере Груши. Пятнадцать минут на здоровый отдых – и подъем.
К моменту пробуждения сержанта девушка успела вырезать аккуратное отверстие в вентиляционной решетке с противоположной стороны от агрегата с лопастями. Надо смотреть правде в глаза – вскрыть входную панель в замкнутый отсек, скорее всего, не удастся. Будь у Греты в запасе несколько полных энергообойм к лайтгану, – возможно, она что-нибудь и придумала бы. Но боекомплект надо беречь как зеницу ока. Очевидно, придется выбираться отсюда опять через систему узких каналов – воздуховодов. Груня выполнила подготовительную работу – очистила дорогу. Вряд ли сержанту (или Седобородому) взбредет в голову двигаться в обратном направлении – возвращаться в лифтовой холл, заваленный трупами Беретов. Перспектива одна – только вперед, навстречу неизвестности. Слепой рок войны вынуждал их ползти наобум. Авось подвернется подходящий выход во внешние галереи.
Сержант очнулся строго по графику – через пятьдесят минут после инъекции. К счастью, Господь Бог одарил его необычайно крепким организмом. Противоядие, лекарства, «Зеленый язык» и, разумеется, сам организм, закаленный годами изнурительных тренировок, сделали свое дело. Командир находился в здравом уме и смог даже самостоятельно встать, держась руками за металлические штыри, торчащие из корпуса работающего агрегата. Грета искренне порадовалась за напарника. Но посоветовала ему не спешить с физической активностью. Пусть «Липучка» присосется поглубже, пока есть такая возможность. Командир, на удивление, проявил покладистость, – кряхтя и охая, будто старик, опустился на теплый пол, оперся спиной о стену. Грета взгромоздилась на какой-то станок напротив Бора. Она специально выбрала себе позицию с таким расчетом, чтобы ее и сержанта разделяло расстояние более полутора метров. Иначе б он слышал виброзвук Седобородого наравне с ней. А ей казалось это неправильным, по крайней мере, на данном этапе. Девушка решила оставить пока что должность личного представителя СССМ исключительно за собой. А там видно будет.
И пилигрим, в принципе, одобрил ее решение, когда вышел на связь. Вернее, его вызвала Грета:
– Приветствую тебя, о почтенный странник.
– Приветствую, Груша. Бор уже созрел для разговора?
– Созрел. Но близко я к нему не подсаживаюсь. Хотела посоветоваться с тобой. Держу за границей распространения ВЗ.
– Правильно, девочка. У каждого своя роль. Твой кулон – это наша внутренняя связь.
– Начнем совещание?
– Пожалуй.
Грета, Бор и заочно Седобородый приступили к обсуждению сложившейся ситуации. Им предстояло выработать план предстоящих действий. Перспективы просматривались неплохие. Ибо каждый из партнеров искренне радовался обретению новых союзников. Сама судьба бросала их в объятия друг к другу, подталкивала к сотрудничеству.
Первым делом Бору и Грете предстояло разыскать Люси. Именно она, высокомерная «спица», играла ключевую роль в тайной операции шаков по уничтожению ОСЫ. К счастью, выяснилось, что сержант Бор нужен Люси не меньше, чем она ему. Потому что набрать кровограмму на теле худощавой Злюки, т. е. выступить радистом – отстучать иглой необходимый код – должен был не кто иной как Бор. Оказывается, командир давно увлекался морзянкой и даже имел высокий разряд по радиоспорту. Мало того, его радиопочерк прекрасно знали в Ставке Главнокомандования. И если кровограмму с Верхнего Узла отстучит кто-либо другой, там сразу заподозрят неладное. Люси без сержанта как без рук.
Грета с пилигримом ликовали. Альянс с Бором вылился для них в невероятную удачу. Как известно, связь на войне решает все. А в их распоряжение попал радист вражеской Ставки и, что не менее важно, шифратор – устройство для кодирования сообщений, т. е. перевода словесного текста в штрих-линию по типу «точка-тире». В радиоигре с противником – это, можно сказать, полдела. По виду шифратор напоминал собой ременный кошелек, какие часто встречаются у уличных торговцев. Крепился он на поясе у Бора. В боковом кармашке «кошелька» прятался тонкий проводок. Этот проводок во время передачи кровограммы должен был подключаться к специальному разъему на шлеме сержанта.
Шифратор комплектовался защитной системой. Суть защиты – экспресс-сканирование и распознавание биоизлучения конкретного индивида. Микропроцессор в шлеме Бора сравнивал текущие показания нейротоков с контрольными характеристиками, записанными на так называемую нановизитку – пластиковую карточку вроде банковской. Опознавательная карточка вставлялась в скрытую прорезь на задней стороне шлема и… либо давала доступ конкретному индивиду к шифровальному устройству, либо блокировала его. Системой идентификации нановизиток был оборудован и головной убор Люси. Причем их нановизитки были взаимозаменяемыми. На обеих имелись данные и радиста, и босса.
В общем, поясная коробочка сержанта (вкупе с самим сержантом-радистом) являла собой неплохую
