ложечкой и аккуратно положила её на блюдце.
— Ну, тогда надо было получше определяться с выбором направления учёбы, — сказала она. — Вы ведь учились на бюджетном отделении?
Я кивнула.
— Ну вот, — продолжила твоя сестра. — Получается, государство вас выучило, деньги в ваше образование вложило, готовило из вас специалиста в области педагогики, а от вас отдачи нет.
Всё это я понимала вполне и сама, но что сказать? Странный получался разговор, не слишком приятный. На выручку мне пришла ты.
— Сань, ну не будь такой занудой, а? Не грузи Лёню, тем более, что вы только познакомились. Может, поговорим на другую тему?
— Пожалуйста, — Александра откинулась на спинку стула, со скучающим видом опустив веки. — Предлагай.
Но не успела ты открыть рот, как вмешалась Наталья Борисовна:
— Кстати, по данным соцопроса, шестьдесят процентов россиян работают не по специальности.
— Мам, верить данным соцопросов — то же самое, что всецело уповать на синоптиков, — поморщилась Александра. Она явно обладала собственным мнением по каждому вопросу и не стеснялась это мнение высказывать.
— Яна права, оставим эту тему, — тут же сдалась Наталья Борисовна, по-видимому, не любившая споров. И добавила с блеском энтузиазма в глазах: — Тем более, что тут есть такое замечательное вино. Это вы купили, девочки?
Александра недовольно сдвинула красивые тёмные брови.
— Мам, — проговорила она неодобрительно.
— Да ладно тебе, Саш, — устало махнула рукой Наталья Борисовна, отпив глоток вина и с удовольствием причмокнув. — Это всего лишь лёгкое вино, от одного бокала ничего не будет.
Видимо, у Александры были веские причины быть недовольной энтузиазмом, проявленным матерью при виде вина, но это были уже их сугубо семейные вопросы, при решении которых я не слишком-то горела желанием присутствовать. Чувствовалась неловкость. Ты снова решительно повернула разговор в мирное русло:
— А Лёня приготовила просто потрясные шашлыки. Мы не всё съели, ещё много осталось. Хотите?
— Обожаю шашлык, особенно к вину, — оживилась Наталья Борисовна.
Александра только хмурилась. Не будь она такой потрясающей, я сочла бы её жуткой занудой и постаралась бы в будущем избегать, но тут всё обстояло, похоже, не так просто. По твоим рассказам я знала, сколько она делала для семьи, как заботилась о тебе и практически взвалила на себя роль главы семейства после смерти отца. А ещё я верила, что такие ясные, умные, красивые, пусть и чуть холодные глаза не могли принадлежать плохому человеку. Жёсткому и сильному — да. Дурному — нет.
— Кажется, ты понравилась маме, — улыбнулась ты, когда мы — уже вдвоём — качались на качелях в каком-то пустом неуютном дворе, пронизываемом всеми ветрами. Точнее, на качелях сидела я, а ты меня раскачивала. Полная мусора, окурков и собачьего дерьма песочница, какие-то железные конструкции для лазания и вышеупомянутые качели — вот и всё подобие детской площадки.
— А твоей сестре, по-моему, не очень, — вздохнула я.
— Фигня, — добродушно усмехнулась ты. — Не бойся её. Сашка только с виду такая суровая, а на самом деле она хорошая.
Я почти завидовала тебе — тому, что ты могла позволить себе называть Александру просто Сашкой — её, состоявшуюся, самодостаточную, не по-женски сильную, неприступно-строгую, властную, решительную и жёсткую. Впрочем, другие, более слабые и мягкотелые, в суровом деловом мире и не выживают. Либо ты сам акула, либо тебя съедят.
— А чего она так на маму смотрела, когда та пила вино? — полюбопытствовала я. — Как Ленин на буржуазию.
— У мамы с алкоголем довольно сложная история отношений, — вздохнула ты. — У неё бывают долгие периоды трезвости, но иногда случаются срывы... Когда умер папа, её даже в больнице откачивали, детоксикацию проводили. Еле с того света вытащили тогда. После инфаркта она старается держать себя в руках. Это трудно... Но пока получается.
— У моего отца такая же история, — проговорила я. — Мда... кажется, у нас с тобой много общего.
Я слезла с качелей, на слегка подкашивающихся ногах подошла к тебе и взяла за руки. Наши губы сблизились и слились в поцелуе посреди безлюдного двора. Ты отвечала, как всегда, искренне и пылко, самозабвенно зажмурив веки — иначе ты и не умела. Краем глаза заметив проходившую мимо женщину в длинном пальто, я и не подумала отрываться от твоих губ. Что-то, правда, ёкнуло в животе, но я назло этому комочку испуга только крепче впилась в твой рот. Пусть эта женщина думает, что хочет. А может, она и ничего не подумала: тебя издалека можно было принять за парня.
Через несколько дней, выходя после рабочего дня на улицу под проливной дождь, я с досадой поняла, что забыла дома зонтик. Прежде чем шагнуть в наполненное мокрым шлёпаньем и шелестом пространство сумрачной улицы, я пару секунд поколебалась, жалея своё новое пальто, но делать было нечего: до остановки — минута ходьбы. Не сахарная, как говорится, не размокну.
И вдруг над моей головой раскрылся зонт — как чёрные перепончатые крылья дракона. Вздрогнув, я увидела перед собой Александру — в длиннополом чёрном кожаном пальто с широким ремнём. Её шею уютно согревал белый шерстяной шарф, а на голове красовалась стильная чёрная шляпа с узкими полями и шёлковой лентой вокруг тульи. От неожиданности я даже забыла поздороваться.
— Добрый вечер, — сказала Александра. — Прошу прощения за нахальство, но не могли бы вы уделить мне несколько минут за чашкой кофе, Лёня? Наше знакомство началось как-то не очень... приятно. Мне хотелось бы исправить эту ситуацию... И, возможно, ваше мнение обо мне. Для меня это важно.
Она могла не беспокоиться: моё мнение о ней можно было выразить одним словом — 'обалденная'. Даже то, как она разговаривала со мной в прошлый раз, не испортило этого впечатления. Сегодня же с ней произошла разительная перемена. Я увидела её улыбку — чарующую, светлую, от которой просто перехватывало дыхание, а земля уходила из-под ног.
— Аа... Ээ... — вот и всё, что у меня вышло в ответ. Ну, и ещё: — Гм.
Александра наблюдала моё смущение с этой потрясающей улыбкой, держа надо мной зонтик. Я спохватилась:
— Вы же... эээ... промокнете!
— Тогда пойдёмте скорее в машину, — сказала Александра.
Она просто подавляла своим ростом и зачаровывала. Надо сказать, высокие люди — мой фетиш; рядом с ними я ощущаю себя миниатюрной и хрупкой, и это очень приятное ощущение.
Твоя сестра водила чёрный джип, впечатлявший своими размерами и солидным видом — могучий, как танк. Галантно открыв передо мной дверцу, Александра сказала:
— Прошу.
Её сапоги — высокие, на небольшом широком каблуке, с ремешками и серебристыми пряжками — напоминали сапоги для верховой езды и красиво подчёркивали форму ног. А ноги у Александры были просто божественные — длинные, сильные, изящные.
По странному совпадению она привезла меня в наше с тобой любимое кафе. Оно работало до половины одиннадцатого, и сейчас там было ещё полно посетителей. С минуту мы просто молча пили горячий ароматный напиток. Передо мной стояло пирожное, а Александра кроме чашки кофе ничего себе не взяла. Под внимательным взглядом её светло-серых глаз я просто забыла, как это вообще —
