могуществе. Сейчас время возродить величие эльфов. Мы пришли сюда, чтобы забрать принадлежащий нашему народу волшебный кристалл. Сейчас мы разыщем его, потом будем думать об остальном.
Касселиор представил себе, что Мультифрит у него в руках. Волшебный кристалл, с помощью которого можно совершать чудеса. И почему бы ему не стать Верховным жрецом? Сила Верховного жреца выше силы вождя. А если Верховный жрец еще и владеет Мультифритом! Это сила, которую еще никто не знал.
- Хорандо! - властности в голосе жреца заметно прибавилось. Ранее он с Хорандо таким тоном не говорил. - Хорандо, как там сказано? От каких ворот, и сколько шагов?
- От правой створки ворот десять шагов, - доложил Хорандо.
- Чего же ты стоишь? - Касселиор напыжился, надул щеки и сложил руки на груди. - Иди, считай шаги, и найди камень, под которым лежит волшебный кристалл.
Большие сытые вороны, постоянно парившие над городской свалкой, могли увидеть, как, со стороны Казорского квартала, к Вороннему Клюву, приближается небольшая группа.
Впереди широко шагал маг Мичигран, в старой, хорошо знакомой всем, шляпе и фирменном плаще Гильдии волшебников. Он воинственно насвистывал какой-то незатейливый мотивчик и решительно помахивал волшебным посохом. Те, кто хорошо знали Мичиграна, могли понять, что всякая попытка остановить его, тут же закончится ударом посоха в лоб. За магом, стараясь не отстать от него, почти бегом, следовал Тихоня. Тихоня также был настроен решительно. Карманы его брюк были заполнены камнями - оружием, в умелых руках, почти столь же грозным, как посох мага. Гельме не отставала от людей. Она не знала, куда идет Тихоня и зачем он идет. Но умная коза чувствовала, что Тихоне угрожает опасность, и готовилась защищать его рогами, зубами и копытами.
После того, как Роннивин подробно рассказал, в каком именно месте Вороннего Клюва он оставил Мультифрит, и как проще всего найти волшебный кристалл, Балашир отпустил парнишку. Мичигран тоже собрался уходить. Как это принято, у всех уважающих друг друга людей, они с Балаширом присели за стол, чтобы пропустить по кружечке на дорогу. Налили, Балашир пожелал Мичиграну удачи во всех его делах. Но выпить не успели. Едва они подняли кружки, явились гости. Не просто гости, а старые друзья, с которыми были в одной ватаге: вместе очищали сады, вместе поворовывали, вместе дрались с другими ватагами, отстаивая свои права. Было в их ватаге десять человек, а пришли трое. В Казорском квартала не каждому удается дожить до зрелых лет. Так что пятеро не пришли. Собир, Как и Балашир, занимался контрабандой, у Майсона была небольшая таверна, а Кнобби так и не сказал, чем он занимается, только посмеивался. Но процветал. Это было видно и по небедной одежде, и по ухоженной бородке.
Выпили за встречу, и за старых друзей, которые не могли придти. И, конечно, за Мичиграна, за его успехи, за его удачу, и за его будущее. Когда собираются старые друзья, которые не виделись добрый десяток лет, есть о чем поговорить, и есть за что выпить. Но Мичигран не мог надолго задерживаться. Надо было идти за Мультифритом. Мало ли что может случиться с волшебным кристаллом. К великому сожалению всех, пришлось расставаться. Но, прежде чем уйти, Маг решил немного отдохнуть: минут двадцать полежать с закрытыми глазами.
Так он и сказал, укладываясь на широкую и жесткую деревянную скамью:
- Двадцать минут и не больше. Вы меня не трогайте. Я же маг, я время чувствую. Сам поднимусь.
- Ты бы сапоги снял, - предложил Балашир. - Пусть ноги отдохнут.
- Нет, - отказался маг. - Некогда мне возиться с сапогами. Дайте спокойно полежать.
И закрыл глаза. А когда открыл, понял, как он правильно поступил. Голова, конечно, все еще болела, и ребра помнили, что по ним прошелся сапог Зубастика, но общую усталость как рукой сняло. 'Хорошо быть магом, - отметил Мичигран. - Отключился всего на двадцать минут, а отдохнул по-настоящему', - он сел. Тело было послушным, гибким, и голова светлой. Хоть сейчас в драку, хоть за стол.
Вот только сапоги... Маг считал, что не снимал их. Но сейчас они были не на ногах, стояли возле скамьи. 'А память начинает подводить, - решил маг. - насчет сапог, забыл. Ну, что же, пора собираться'. Он прислушался. В доме было тихо. Значит гости разошлись. Вот и хорошо. Маг быстро натянул сапоги, накинул плащ, взял посох и вышел в соседнюю комнату.
Балашир сидел за столом, просматривал какие-то бумаги.
- Отдохнул? - спросил Балашир.
- Прекрасно отдохнул! - Мичигран довольно улыбнулся. - Я же говорил, мне всего и нужно двадцать минут.
Балашир как-то странно посмотрел на мага.
- Что ты на меня уставился? - поинтересовался Мичигран.
- Ты проспал шесть часов, - сообщил Балашир.
- Не может быть, - не поверил Мичигран. - Я произнес заклинание на двадцатиминутный сон. Это очень простое заклинание, и оно всегда срабатывало.
- Выйди на крыльцо и посмотри на небо, - посоветовал Балашир.
Мичигран вышел на крыльцо, посмотрел на небо и тотчас вернулся.
- Почему ты меня не разбудил? - спросил он.
- Я будил тебя, и очень старался сделать это, - Балашир не стал рассказывать, какие старания он прилагал, чтобы разбудить мага. - Но это оказалось невозможно. Вероятно ты перепутал заклинания и заказал себе не двадцатиминутный сон, а шестичасовый.
- Нет, перепутать я ничего не мог, - не согласился Мичигран. - Но заклинание не сработало. Знаешь, наверно потому, что я очень устал. День вчера был тяжелым, нервным, и по голове меня били два раза. И ночью я не спал. Наверно, поэтому и не сработало. Что ж, учту. Тем более, теперь мне надо поторапливаться. Где Тихоня и Гельмы?
- Ученик и коза давно ждут тебя.
Вместе с магом Балашир спустился с высокого крыльца. Друзья крепко пожали друг другу руки, пожелали друг другу удачи.
- Может быть послать с тобой пяток парней, - предложил Балашир. - Если что, помогут.
- Не стоит, - отказался Мичигран. - Сами управлюсь. Ты не видел, как швыряет камни Тихоня, и как бьет рогами Гельма. Управимся.
И вот, теперь Маг, его ученик и коза торопились к месту указанному Роннивином. Роннивин выбросил Мультифрит рядом с деревом. 'Возле старой корявой рябины, - сказал Роннивин. - Там, на Вороннем Ключе, растут еще три рябины. Но они молодые и красивые. А это дерево старое, корявое и некрасивое'.
Те же птицы, что пролетали над Мичиграном, могли увидеть и другую группу, которая в это же время, приближалась к Вороннему Клюву со стороны городских кварталов. Возглавлял ее сам лейтенант Брютц. Он и шел, как ходят лейтенанты городской стражи, когда собираются совершить что-то важное. Рядом с ним, не как подчиненный, а как товарищ по оружию, и единомышленник, уверенно шагал сержант Нообст. От лейтенанта и сержанта не отставали дядюшка Пиип и вор из Казорского квартала, по имени Роннивин, и по кличке Крот. Конечно, дядюшка Пиип шел не так, как его начальство, а совсем по-другому. Он шагал, как должен это делать старший стражник, сопровождая лейтенанта и сержанта. Не обгоняя их, не отставая от них, и не топоча, тяжелыми башмаками, чтобы не мешать начальству, которое, вполне возможно, как раз, в этот момент, думает. А Роннивин? Что может выражать походка вора из Казорского квартала, который никогда не ходил в строю? Она и не выражала ничего, кроме того, что он не стоит на месте, а двигается.
Обе группы стремились к одной и той же цели. Но первой к ней приблизилась группа, возглавляемая лейтенантом Брютцем.
- Там кто-то есть, - сообщил Роннивин.
Лейтенант и сам видел, что там кто-то есть.
- Это то самое место? - уточнил он.
- Да, - подтвердил Роннивин. - Вон она, старая, корявая рябина.
Рябина выглядела очень неуклюже. Ствол ее, в метре от земли, криво изогнулся, и пошел не вверх, а
