- До этого?.. - Блез и задумываться не стал: 'Где взять сообразили. А куда девать сообразить не можете. Или можете?' Вот так она сказала.
- Угу, - снова подтвердил Битюг. Это я тоже помню.
- Ну, а мы что ответили, когда она спросила, куда мы собираемся девать шкатулку? Машшаррам!
- Мы это... Молчали, - Битюг хорошо помнил, как Бесси-Летти смотрела на них, а они молчали.
Блез кивнул, подтверждая.
- Вот мы и приехали, - Туз ухмыльнулся. - Она нас спросила, куда мы денем шкатулку, шаррам. А мы молчали, как пеньки на лесосеке. Машшаррам! Она еще раз спросила, а мы опять молчали, но теперь уже, как придурки на свадьбе. Машшаррам! Вот она и сказала, несите к Клинкту. Так вот.
- Так, - согласился Блез. - Так все и произошло.
Битюг подумал, подумал и тоже согласился.
- Значит, мы могли делать с этой шкатулкой все, что захотим, - подсказал Туз.
- Нет, - на этот раз Битюг не согласился.
- Как это нет? Как это нет? Машшаррам! - возмутился Туз. - Она же сказала.
- А потом она сказала, чтобы мы отнесли шкатулку Клинкту, - стоял на своем Битюг.
Битюг славился своим упрямством. Спорить с ним было бесполезно. А попытаться отобрать у него шкатулку, было, не только бесполезно, но и вредно. Туз, на что уж был хитер, растерялся. Все так хорошо получалось, А эту дубовую башку заклинило. И непонятно, как этот дубовый клин теперь у него из башки вытащить? Туз посмотрел на Блеза: 'Выручай, мол, Хриплый, шаррам! Надо что-то с этим упрямым недоумком делать'.
Блез, уже сообразил, к чему ведет разговор Туз, чего он добивается. И тоже решил, что шкатулку с Мультифритом можно оставить себе. Но надо было убедить в этом упрямого Битюга.
- Плевать она хотела на Клинкта! - прорвало Блеза. Он побагровел от напряжения и, даже, почти не хрипел. - Ты что, не понимаешь?! Плевать она хотела на Клинкта и на эту шкатулку, и на Мультифрит она плевать хотела! Для Бесси-Летти главное, чтобы Гильдия сохранилась. А на все остальное ей наплевать! - Блез отдышался, помолчал, а затем, уже спокойно, добавил: - Бесси-Летти к нам хорошо относится. Она спросила, что мы собираемся сделать с Мультифритом? Она думала, что мы Мультифрит заберем. А мы стояли как олухи и ничего ответить не могли.
- Так она потом сказала, чтоб мы отнесли шкатулку Клинкту, - опять нудно протянул Битюг.
- А он свое, - всплеснул ладонями Блез. - Неужели ты не понимаешь, хр-р-р, - снова захрипел он, - дубовая твоя башка, не соображаешь, что про Клинкта она так, в сердцах бросила. Хр-р-р... Она же, фактически, сказала, хр-р-р, что смотреть на нас не может, и чтобы мы убирались подальше. Хр-р-р... Вместе с этим Мультифритом! Машшаррам!
Он закашлялся, махнул рукой на Битюга, как на человека совершенно безнадежного, и отвернулся.
Битюг и сам знал, что у него дубовая башка, и что соображает он туго. А Хриплого уважал, как раз, за то, что тот соображает. Человек в тавернах пел, и все слушали его. И платили, за то, что поет. В Геликсе никто, за так, платить не станет. Значит не дурак. Хриплый ему сейчас по-доброму объяснить хотел, про шкатулку, и расстроился от того, что Битюг его не понимает. Задыхаться стал. Бесси-Летти, и верно, хотела шкатулку им отдать, а они не взяли. Получается, что Хриплый прав.
- Не, ты это... не расстраивайся, - попросил он Блеза. - До меня, и верно, не сразу дошло. Мы же тогда все трое в ступор впали. Бесси-Летти сказала, чтобы мы шкатулку забрали. А мы это... Как бараны молчали. Ну, ладно, понял я!
- Да, - Блез перестал кашлять и облегченно вздохнул. - Бесси-Летти готова была отдать шкатулку нам.
- Правильно! - Туз забыл, что у него болит нога, и вскочил. - Бесси-Летти готова была отдать шкатулку нам! Шаррам-машшаррам! Мы, фактически, отказались. А сейчас мы передумали и можем забрать шкатулку себе. Я уверен, что наша Бесси возражать не станет.
Окончательно дозрел и Битюг.
- Значит, шкатулка наша. И Бесси-Летти без обиды. Га! А здорово получается!
- Станешь ты теперь, Битюг, богатеньким, - растянул губы в ухмылке Туз.
Не понял Битюг, радуется Туз за него, или сейчас какую-нибудь пакость выдаст. Решил, если что, вмазать Тузу как следует, чтобы заткнулся.
Но нет, Туз, видно, и вправду радовался и за Битюга, и за Хриплого, и, конечно, за самого себя.
- В бархатах ходить станем, как бургомистр. А я себе, шаррам, сапоги со шпорами куплю, - сообщил Туз. - Высокие, выше колен. И мальчишку найму, чтобы он каждое утро их чистил. А шпоры к ним присобачу серебряные. Машшаррам! Чтобы звенели, как колокольчики.
К шпорам лошадь нужна, - рассудил Блез. - Без лошади шпоры ни к чему.
- И лошадь куплю, машшаррам! Чего это мне лошадь не купить? - держался Туз так, будто у него карманы уже набиты золотыми монетами. - Белую куплю, без единого пятнышка. Или черную, как ночь. Нет, машшаррам, сразу две куплю: белую, и черную, не на лошадях же мелочиться.
Битюгу тоже захотелось иметь и лошадь, и сапоги и серебряные шпоры, чтобы звенели, как колокольчики.
- Делить будем на троих и поровну, напомнил он, - и внимательно посмотрел на товарищей. Битюг понимал, что настырный Туз, который придумал, как поступить с Мультифритом, может потребовать себе большую долю. И Хриплый не дурак. С ним тоже надо поосторожней. Зевнешь, они тебя в миг обштопают. - Раз такое богатство нам посчастливилось получить, надо разделить его по братски, поровну и без обмана.
- Конечно поровну, - легко согласился Туз. - Здесь такое чудо, что когда на троих разделим, шаррам, каждый из нас станет самым богатым человеком в Геликсе.
Хриплый Блез на мгновение представил себе, как он будет выглядеть, в камзоле из алого бархата.
- На троих и поровну, - добродушно утвердил он.
В это самое время на пустыре что-то изменилось Трава оказалась зеленой и сочной. Прекрасная такая, густая травка, на которой приятно посидеть. А можно и прилечь. Кустарник тоже посвежел, и стало видно, что на нем, даже, какие-то маленькие цветочки растут. Красненькие и голубенькие. Очень симпатичный кустарничек. И цветочки красивые. Возможно, все так изменилось потому, что солнце вышло из-за тучки и осветило пустырь. А может, быть просто настроение поднялось у Блеза, Битюга и Туза. И то, что показалось им мрачным, когда они собирались отдать шкатулку с Мультифритом гномам, стало совершенно другим, светлым и ярким, когда выяснилось, что шкатулка с драгоценным кристаллом остается у них. Блез даже, чего он давным-давно не делал, начал едва слышно напевать что-то веселое и бодрое.
- Да ты, шаррам, запел, - удивился Туз.
- Ага, запел! - прохрипел Блез. Он улыбнулся Тузу, подморгнул ему правым глазом, затем левым, встал и, не переставая напевать, закружился в каком-то легком бесшабашном и бессмысленном танце.
- Ну, Хриплый! Машшаррам! Во дает! - восхитился Туз. - Да ты еще и плясать хорош!
Он недолго наблюдал за танцующим. Забыл, что недавно жаловался на больную ногу, вскочил и закружился возле Блеза. Одна нога у Туза была в башмаке, другая - босая. Но ему это не мешало. Он лихо притоптывал, отбивал ладошами такт и негромко выкрикивал что-то веселое и отчаянное.
Если бы не нога, Битюг, вероятно, тоже пустился бы в пляс. Только какой из него, хромого, плясун. Битюг остался сидеть. Но, как и Туз, стал отбивать такт ладонями. И кто знает, сколько бы они так веселились, если бы Туз не наступил босой ногой на какой-то колючий сучек. Соображать же надо, пустырь не то место, где можно отплясывать босиком.
Туз выругался, плюхнулся на землю, задрал ногу и стал рассматривать ступню. На пятке, рядом с тем пятнышком, которое он ранее показывал, засела крупная заноза, колючка, оборвавшаяся с какой-то ветки. Туз обругал и колючку, и кустарник, и весь пустырь. А затем попросил, дважды рожденного, святого драконоборца, покарать жителей этого околотка, что развели здесь настоящую помойку, по которой нормальный человек не может пройти босиком. После всего этого Туз выдернул колючку.
На пятке выступила капля крови. Туз аккуратно стер ее, затем послюнявил палец и замазал едва
