послание.
– Какое послание, где оно?
– Конверт лежит под кустом, где стоял мотоцикл. Он сказал – полиция найдет его, и тебе отдадут.
«Значит, с полицией надо дружить», – покосившись на иллюминатор, за которым маячили блюстители закона, отметил Мартин.
– Ты давно с ним знаком?
Этот вопрос вызвал новый приступ, похожий на предыдущий. Еще одна инъекция стимулятора вырвала Джавао из беспамятства.
– Что за поучения он изрекал? – попробовал Мартин подойти с другого конца.
– Это великие откровения. Людей надо заставить страдать и сделать слабыми, только тогда они будут совершенствоваться! – голос Джавао благоговейно дрогнул. – Иначе развитие остановится. Он изрек, что сначала займется избранными, и я тоже войду в их число, а потом наступит черед всех остальных.
– Дерьмовая идеология, – процедил Мартин.
– Ты кощунствуешь. Он призвал меня, и я пошел за ним… – Пусть агент Служителей выглядел неважно – его глаза счастливо блестели. – Я развиваюсь!
– Этот самый Бог не объяснил тебе, что он имеет против меня лично?
Мартин не слишком надеялся на ответ, но Джавао ответил:
– Ты был заодно с теми, кто убил его.
Н-да, вот и договорились…
– Но ведь ты не с покойником общался, а с живым человеком?
– С Богом, – поправил Служитель.
– Где его можно найти?
Задавая этот вопрос, Мартин опасался очередного приступа, однако Джавао спокойно произнес:
– Не знаю.
– Где и когда он появляется?
Джавао запрокинул голову, захрипел. Мартин снова ввел ему стимулятор, половину дозы. Гипноблок. Возможно, хороший специалист смог бы его убрать, но Мартин не был специалистом по гипнозу. Дождавшись, когда дыхание Служителя выровняется и пульс придет в норму, он поставил его на ноги, вытолкнул в находившийся позади салона тамбур и распахнул дверцу. Полицейские, дежурившие возле кабины бронекара, встрепенулись. Окликнув их, Мартин сказал:
– Забирайте его, мне он больше не нужен.
– Вы господин Мартин Паад, иностранец и инопланетянин? – спросил мужчина в штатском. – Я полицейский следователь, нам надо побеседовать.
На последующие полтора часа Мартин из допрашивающего превратился в допрашиваемого: наглядная иллюстрация к тезису некоторых религий о карме. Правда, следователь был с ним вежлив. Мартин пересказал свой разговор с кардубийским агентом, потом прокрутил видеозапись, объяснив насчет веритола и технологии гипноблоков.
– Легендарная сыворотка правды! – задумчиво произнес полицейский, глаза его загорелись. – Значит, у вас она есть… Вы можете дать мне хотя бы несколько ампул этого вещества?
– Не могу, – Мартин развел руками. – Весь свой запас я извел на этого парня.
Он солгал, и следователь, скорее всего, не поверил, но настаивать не стал.
– Что вы собираетесь делать дальше?
– Еще подумаю, – уклончиво ответил Мартин. – Ясно, что за мной охотится свихнувшийся террорист из моего мира, и теперь я постараюсь быть осторожней, чтобы никого больше не подставить под удар.
– Я бы порекомендовал вам уехать отсюда. Письмо, о котором говорил преступник, нашли, но оно написано непонятными значками – видимо, на вашем языке. Вот оно.
Следователь извлек из кармана и подал ему конверт, подписанный по-чадорийски: «Мартину Пааду». Знакомый почерк. Мартин бегло просмотрел текст. Оскорбления и угрозы, как и в прошлый раз.
– Переведите, пожалуйста. Это поможет следствию.
– Вряд ли. А перевести могу, отчего же нет…
Выслушав перевод, полицейский не удержался от гримасы – он рассчитывал хотя бы на малую толику полезной информации.
– Типичные излияния психопата… Ваши инопланетные власти должны немедленно забрать его с Кадма!
– Я подозреваю, что просто так он от меня не отвяжется, – криво усмехнулся Мартин. – Возможно, когда-то в прошлом мы с ним действительно встречались и я ему чем-то насолил. А может, и нет – у таких ребят воображение работает будь здоров! Рано или поздно он высунется, тогда я о нем позабочусь.
– Только позаботьтесь о нем так, чтобы у ваших соплеменников не было претензий к зитанийской полиции.
– Это уж само собой.
– По крайней мере, мы взяли с поличным кардубийского агента, – подытожил следователь, поднимаясь с откидного диванчика. – До сих пор нам это не удавалось. Они очень осторожны, хорошо заметают следы.
Снаружи стемнело. В кофейном небе, над темным контуром эстакады, повис красноватый кружок полной луны. Окна в доме светились, во дворе группками стояли люди – полицейские, охранники Санезко, прислуга. Кто-то сказал, что операция уже закончилась, Валтею ампутировали ногу. Угрюмо кивнув, Мартин вернулся в сарай и заперся в бронекаре. Не исключено, что будет еще одно покушение; он не хотел изображать мишень, облегчая задачу своему противнику. Да и послание стоит изучить повнимательней… Устроившись в кабине перед приборной панелью, Мартин развернул листок.
«Сейчас ты читаешь мое второе письмо, ты уже не так самодоволен и самонадеян, как раньше! То, что ты испытываешь, – мизерная часть моих страданий. Это не месть, но ты не поймешь. Я заставлю тебя понять. Хоть одного из вас я здесь встретил – тебя! Пятнадцать лет назад ты был на Алзоне, и я тебя видел в конференц-зале Имперского университета. Ты мне сразу не понравился, но я не понял почему. А теперь я Всемогущ и все знаю: тогда я узнал тебя подсознательно, пускай не понял, что мы встречались. Ты сговорился со всеми против меня, вы безжалостно меня растоптали. Это было очень давно и не в этом мире, ты ничего не помнишь. Я остался оплеванным обломком души, зато теперь я здесь. Ты тоже научишься постигать Трагедию. Знай свое место, Мартин Паад! Раньше тебя звали не Мартин Паад, я не помню как, это все равно. Я про тебя не забуду. Всех остальных оттуда здесь нет, но ты понесешь ответ за самосуд. Ты станешь, каким должен быть Человек!»
Для Бога слишком корявый стиль, да и грамматических ошибок многовато… Мартин задумчиво почесал подбородок. Итак, его столкновение с анонимным корреспондентом (если оно было!) произошло не позднее пятнадцати стандартных лет тому назад. В конференц-зале Имперского университета на Алзоне, где Мартин читал цикл лекций о малоисследованных планетах, которые он посетил, собирались толпы слушателей. И среди них был этот тип. Алзонец? Не обязательно. Алзона – бывшая столица Империи – один из крупнейших межзвездных центров бизнеса, культуры, науки и туризма. Там всегда полно приезжих.
«Это было очень давно» – от пятнадцати до тридцати лет назад, надо искать в этом интервале… пожалуй, поближе к нижней границе. «Не в этом мире» – ясно, что не на Кадме.
«Ты ничего не помнишь». А вот это чересчур наглое заявление! У Мартина от природы была отличная память, вдобавок он развил ее специальными тренировками.
«Ты сговорился со всеми против меня», «всех остальных оттуда здесь нету» – следовательно, он действовал против автора письма не в одиночку, а вместе с некой группой. Это сужает сферу поиска.
«Раньше тебя звали не Мартин Паад, я не помню как» – хорошо, очень существенный момент… Дело в том, что Мартин не любил пользоваться гримом или прикрываться чужими именами. Почему не любил – в это он никогда не вникал, но операций, ради успеха которых он, скрепя сердце, соглашался выдавать себя за кого-то другого, за ним числилось раз, два и обчелся. Из-за этой черты профессионалы из ЛОСУ считали его тщеславным типом и снобом.
Кажется, есть подходящий инцидент… Двадцать семь стандартных лет тому назад (Мартину тогда исполнилось двадцать три) на Лидоне возникло так называемое «Общество дезомбировщиков». Официально зарегистрированная организация, которая, как гласила реклама, «придет на помощь, если
