нами!
Возможно, тут внедрены чужие наблюдатели, про себя отметил Мартин, надо быть настороже… Чего доброго, бронекар подорвут. А вслух спросил:
– Кто это был?
– Было несколько визитов, одинаково пустых и бесполезных для нас. Визитеры утверждали, что среди звезд много независимых миров, не подчиненных единой власти…
– Так оно и есть, – подтвердил Мартин. – Они говорили, откуда прибыли?
– Сейчас припомню… Алисона или Альжона…
– Алзона?
Гиченгли попытался повторить, но сочетание «лз» никак ему не давалось. Наконец он сдался.
– Да, именно как вы сказали. Ал-л-ль… Альжонцы побывали у нас лет шесть тому назад. Потом еще были представители Прада и Лидоны. Все они вели себя, как торгаши, а не как могущественные небесные братья! Когда мы потребовали помощи, они спросили, чем мы будем за нее расплачиваться. Коллегия Служителей ответила, что мы по праву ждем безвозмездной помощи. Тогда они затребовали подробное письменное обоснование, с цифрами и доказательствами. Несмотря на то, что мы были шокированы, Коллегия подготовила нужный документ, но пришельцы сочли его недостаточно убедительным. По их мнению, Кардуба находится не в таком бедственном положении, чтобы рассчитывать на гуманитарную помощь! И все, больше мы их не видели.
– Вот прохвосты! – неискренне посочувствовал Мартин. – А еще кто был?
– Представители Денора, – мэр нахмурился. – Они начали невоспитанно смеяться, когда мы изложили им священную доктрину о долге сильного и праве слабого. И улетели, тоже ничего для нас не сделав.
– Вам повезло, что улетели. – Мартин отвернулся к боковому окну, пряча ухмылку. – Уж эти ребята показали бы вам, что почем! Жаль, не видел я их физиономий, когда вы излагали свою доктрину.
– На них были шлемы с серебристыми решетками перед лицами, – сокрушенным тоном сообщил Гиченгли. – Доктрина о долге и праве неоспорима, так что их смех был крайне неуместен… Прискорбно, что среди небесных братьев тоже встречаются отщепенцы.
Мартину доводилось сталкиваться с олигархами Денора. Те считали, что у них, сильнейших, есть права – и у всех остальных тоже есть кое-какие права, но лишь постольку, поскольку олигархи позволяют им эти самые права иметь. Кардубийская доктрина все их представления о жизни выворачивала наизнанку; Служителям и правда крупно повезло, что денорцы развеселились, а не возмутились.
– Почему вы улыбаетесь? – с подозрением спросил мэр.
– Я… ну, меня позабавило, какие они оказались непонятливые, не смогли ухватить суть вашей доктрины.
– Так это достойно сожаления, а не смеха! К нам прилетали также представители Белта, Земли и Корвеи. Эти вели себя индифферентно, как туристы на экскурсии. А вы из какого мира, господин Паад?
– Я сам по себе.
Пожалуй, не стоит сознаваться, что он с Лидоны. А народу здесь много побывало… Наверняка даже больше, чем Гиченгли перечислил.
– В течение последних двух лет никто больше не появлялся, – добавил мэр. – Вы первый.
«Официально – никто, – про себя поправил Мартин. – А неофициально тут небось полно таких, как я… Только им удалось высадиться без шума».
Около часа кортеж кружил по городу. Строгие, упорядоченно застроенные районы чередовались с кое- как слепленными старыми кварталами, островками хвойных лесопарков, погруженными в дымное марево заводскими территориями. Промелькнула обширная и почему-то хорошо охраняемая свалка за изгородью из колючей проволоки. Потом снова потянулись широкие улицы с магазинами, фонарями на толстых металлических колоннах и рельсовыми путями.
– А зачем помойку стеречь? – полюбопытствовал Мартин.
– Вы про нашу городскую свалку? Туда иногда выбрасывают ценные промышленные отходы, обломки поделочных камней… Чтобы не расхищали.
– Зачем же тогда выбрасывать?
– Потому что все это никому не нужно, – мэр поглядел на Мартина изучающе, словно вдруг засомневался в его умственных способностях.
– Так зачем стеречь, если не нужно?
– Чтобы никто не пришел и не взял, – терпеливо, как дураку, объяснил Гиченгли. – Нельзя позволять людям незаконно обогащаться.
«Во логика у мужика!» – восхитился Мартин.
– Господин Паад, я надеюсь, вы решите для нас проблему уничтожения мусора, этот пункт есть в списке. Тогда мы сможем высвободить приписанное к свалке полицейское подразделение для других нужд.
Снаружи продолжали сменять друг друга фрагменты кардубийской столицы. Мартин вспомнил о том, что Кадм как человеческая колония старше Лидоны. Но вот что интересно: в техническом отношении он не только отстал от других миров – откатился назад, словно первые высадившиеся здесь колонисты растеряли все свои знания, а их потомки так и не преуспели, пытаясь заново открыть утраченное. Что им помешало? Мартин предполагал, что тут не обошлось без исконных обитателей Кадма, однако это были всего лишь зыбкие подозрения. Так или иначе, а Кардуба, Зитан и Фаяно по уровню своего развития соответствовали европейским странам древней Земли на рубеже XIX–XX веков – и это самые продвинутые кадмийские государства, об остальных и того не скажешь. Быть может, пропавшая экспедиция сумела найти ответ на этот вопрос? Но чтобы его узнать, для начала надо найти саму экспедицию.
Гиченгли обращал внимание Мартина то на один, то на другой из проплывающих мимо объектов, комментируя увиденное, как гид на обзорной экскурсии: наша знаменитая мостовая из желтого камня (видите, какая изношенная?), школа для одаренных детей (с протекающей крышей), главная больница Анерьяла (в которой не хватает койко-мест), жилые дома (заметьте, без водосточных труб), фонтан, построенный двести лет назад (в прошлом году поломался и с тех пор не работает).
– Вы – здешний мэр, правда? – вкрадчиво спросил Мартин, когда собеседник сделал паузу.
– Да, я мэр Анерьяла, – непонимающе сдвинув кустистые седые брови, подтвердил Гиченгли.
– Тогда какого… простите, почему вы до сих пор не решили эти проблемы?
– Господин Паад, я решал все проблемы, и с честью решал, пока не прилетели вы! – он обвиняюще ткнул пальцем в Мартина. – Не лично вы, а вы все – наши небесные братья! Мы, Служители, на протяжении веков несли эту ношу и служили своему народу. Могу вас заверить, крыши и мостовые мы ремонтировали вовремя! Это вы, явившись сюда, начали уклоняться от исполнения своего долга. Раз вы могущественней нас и раз вы, как сами утверждаете, происходите из той же колыбели, что и мы, вы должны взять на себя большую часть работы, в этом заключается божественная справедливость. Мы знаем, какие у вас корабли, какие машины, какие возможности…
– Ясно, значит, фонтан можно не чинить, – буркнул Мартин. – Дядя сделает.
– Какой дядя?.. – оторопело моргнул Гиченгли. – Фонтан почините вы! Хорошо бы приурочить его открытие к празднику Откровения Единого, он ведь находится как раз на пути традиционного шествия… Взгляните налево – у статуи, которая поддерживает балкон, отбит локоть.
«И надо же настолько быть рабом своей идеологии!.. Впрочем, в каждом мире – свои нелепости, хоть и не везде они так мозолят глаза».
Сделав этот вывод, Мартин переключился на более насущные вопросы. Нужно поскорей отсюда смываться… только без переполоха, без погони. Прокрутив в уме три различных варианта, он остановился на самом первом: исчезнуть с банкета.
По небу растеклось кофе. Вспыхнули фонари, отбрасывая на рельсы скупые блики. Дома тянулись сплошным темным массивом, лишь кое-где в зазоры между ставнями сочился свет. Кортеж повернул обратно, к зданию на холме. Мартин запарковал бронекар на площадке перед подъездом.
– Банкет будет здесь?
– Нет, в мэрии, – ответил Гиченгли, многозначительно поглядев на полевой комбинезон гостя. – Вы, наверное, хотели бы переодеться?
– Хотел бы, – согласился Мартин. – Сейчас достану выходной костюм.
