стороны лестничной площадки. Она вытянута в длину и состоит из коридора, трех комнат (средняя из которых не имеет окон) и кухни. Комната со стороны улицы служила Ленину рабочим кабинетом. В средней, которая отделена от нее стеклянной дверью, стояли две простые кровати: для Владимира Ильича и Надежды Константиновны. Наконец, лучшая комната, находящаяся в глубине квартиры, была предоставлена матери И. К. Крупской, Елизавете Васильевне.
Недалеко от квартиры находился парк Монсури ставший излюбленным местом отдыха Владимира Ильича.
Горький, побывавший у Ленина в 1911 году, назвал эту квартирку «студенческой». «… Студенческой, — пишет Горький, — она была только до размерам, но не по чистоте и строгому порядку в ней». В своих воспоминаниях Горький живописует облик Ленина: «Коренастый, плотный с черепом Сократа и всевидящими глазами, он нередко… закинет голову назад и, наклонив ее к плечу, сунет пальцы рук куда- то под мышки, за жилет. В этой позе было что-то удивительно милое и смешное, что-то победоносно петушиное, и весь он в такую минуту светился радостью, великое дитя окаянного мира сего, прекрасный человек, которому нужно было принести себя в жертву вражды и ненависти ради осуществления дела любви»29.
Воспоминания родных дают представление об условиях жизни Ленина в Париже, жизни, полной лишений и трудностей. Приведем отрывок из воспоминаний А. И. Ульяновой-Елизаровой.
«Осенью 1911 года, в октябре — ноябре, — пишет она, — мне удалось побывать за границей, и я провела недели две в Париже, у Владимира Ильича. Нашла, что он живет плохо в материальном отношении, питается недостаточно и, кроме того, сильно обносился. Я стала убеждать его пойти со мною на следующее утро в магазин, чтобы купить необходимое ему зимнее пальто… При покупке Владимир Ильич отказывался от всего более дорогого и только убеждения приказчика, что одно пальто является „inuisable“ („неизносимым“), заставили его остановиться на нем. Но тужурку, которую я считала тоже необходимой ему, он решительно отказался покупать… Выяснив условия посылок съестного из России за границу, я посылала ему в Париж мясное (ветчину, колбасы). По поводу домашней запеченной ветчины он выразился в одном несохранившемся письме, что это „превосходная снедь“, из чего можно было заключить о разнице между этим мясом и тем, которым ему приходилось питаться в Париже»30.
По признанию Надежды Константиновны, им приходилось рассчитывать каждую копейку, экономить деньги на трамвай, на еду и т. д. Но несмотря на это, Владимир Ильич всегда, чем мог, помогал нуждающимся товарищам. «В эмиграции, — вспоминает Н. А. Семашко, — громадному большинству жилось очень тяжело: ложишься спать и не знаешь, что будешь есть завтра. У нас была касса взаимопомощи. Владимир Ильич всячески помогал ей. Бывало, обратятся к нему выступить с платным докладом в пользу нуждающихся товарищей. Измученный сверхчеловеческой работой: и редактированием газеты, и писанием статей, и выступлениями на собраниях, и перепиской с Россией, — Владимир Ильич никогда не отказывался и выступал с обширными, хорошо разработанными докладами перед большой аудиторией. Если он замечал, что кого-то из товарищей заела нужда, он сейчас же спешил на помощь, подыскивал работу, — так было и со мной не раз»31.
О чуткости Ленина к нуждам товарищей, о его помощи больным рассказывают в своих воспоминаниях все, кому пришлось жить и работать в Париже в те тяжелые годы.
Дружная, сердечная атмосфера в семье Ленина притягивала к себе всех товарищей; они находили здесь и совет, и ласку, и скромное угощение. Об отношении Ленина к Крупской замечательно сказал в свое время Анри Барбюс. «Любовь к спутнице его жизни, чувство, которое Ленин испытывал неизменно, — бесспорно, редкое явление в биографиях „великих людей“, — писал он в предисловии к сборнику „Переписка Ленина с родными“. — Какой это пример прекрасного, почти совершенного союза мужчины с женщиной! Два существа не только любящие друг друга, но и борющиеся рядом пусть разным орудием, но одинаково страстно, отдавали весь свой разум и сердце во имя осуществления общего великого идеала»32.
В тяжелые годы эмиграции Ленин сохранял присущие ему жизнерадостность и оптимизм. Не только все близкие ему люди, но и идейные враги отмечали эти ленинские качества.
Прогулки были любимым видом отдыха Ленина. Часто ездил он на велосипеде вместе с Крупской в леса и парки под Парижем; любил наблюдать за полетами первых аэропланов, для чего специально ездил в Жювизи — городок под Парижем, где находился аэродром. Раз он чуть не пострадал: какой-то виконт налетел на него на своем автомобиле. Владимир Ильич успел соскочить, но велосипед был изломан33.
Любил бывать Ленин в театрах па окраинах Парижа, где среди зрителей преобладали рабочие. Нравились ему выступления Монтегюса— популярного шансонье. Но отдыхать Владимиру Ильичу в те годы удавалось редко.
Вскоре после приезда в Париж, 12 января 1909 года, Ленин отправился в Национальную библиотеку, где имелись значительные фонды русской революционной литературы. К письму главному администратору библиотеки Ленин прилагает рекомендательное письмо Л. Роблена, депутата от департамента Ньевр от 11 января 1909 года. Письмо Ленина до сих пор хранится в архивах Национальной библиотеки. На нем стоит пометка: «13 января — 30 июня» (на этот срок ему был выдан читательский билет)34.
Национальная библиотека была очень далеко от квартиры Ленина, и он ездил туда на велосипеде через весь город. Это его очень утомляло. К тому же библиотека была недостаточно приспособлена для обслуживания читателей. По разным причинам приходилось подолгу ждать нужную книгу. С сожалением вспомнил Ленин об удобствах женевского Общества любителей чтения.
Дело в том, что задача Национальной библиотеки в то время заключалась главным образом в хранении фондов, а не в предоставлении их читателям, что было возложено на муниципальные библиотеки. К тому же она закрывалась на обед с 12 до 14 часов. Получалось так, что Ленин вставал в 8 часов утра, ехал в Национальную библиотеку к открытию (к 9 часам), а работать мог только три часа. После обеда возвращаться уже не стоило, так как выдача книг прекращалась в 3 часа дня, а в 4 часа библиотека вообще закрывалась. Ленин пробовал работать в других библиотеках Парижа (Арсенал, Сент-Женевьев, Сорбоннская, библиотека Социального музея на улице Лас Казес), но ни одна его не удовлетворила. Пришлось вернуться в Национальную библиотеку.
Газета «Пролетарий»
Тотчас по приезде в Париж Ленин занялся подыскиванием помещения для типографии газеты «Пролетарий». Как известно, эта нелетальная большевистская газета выходила с 21 августа (3 сентября) 1906 года по 28 ноября (11 декабря) 1909 года под редакцией Ленина и фактически была центральным органом большевиков. «Пролетарий» сыграл огромную роль в сплочении партийных рядов РСДРП.
Он был связан почти со всеми местными организациями.
Как только издание «Пролетария» было перенесено из Женевы в Париж, Крупская спешит уведомить об этом адресатов. Одним из первых, кому она сообщила новый адрес (в Копенгаген), был большевик М. В. Кобецкий, через которого шла интенсивная конспиративная переписка с Россией, а также пересылка туда нелегальных газет35.
Для типографии первоначально нашли заброшенное помещение лавки в доме № 8 по улице Антуана Шантэна в XIV округе Парижа. Правда, помещение было не совсем удобное (там не было ни газа, ни электричества, по вечерам приходилось работать при свете керосиновых ламп или даже при свечах), зато оно сдавалось вместе с двумя комнатушками на верхнем этаже, которые могли быть использованы для размещения редакции.
Позднее нашли более удобное помещение. Типография переехала в небольшой кирпичный домик во дворе дома № 110 по авеню д’Орлеан (ныне авеню генерала Леклерка). Внизу было установлено типографское оборудование, этажом выше разместилась редакция; здесь же происходили заседания Центрального Комитета РСДРП. Дом стоял в глубине двора, скрытый от любопытных глаз высокими деревьями. Пройти туда можно было через задние ворота дома 110. Здание это существует и поныне.
Ленину новое помещение типографии очень понравилось. Оно находилось недалеко от его квартиры. Владимир Ильич приходил сюда каждый день.
