одновременно пытаясь наморщить лоб – гримаса вышла забавная, немного обезьянья.
– Перспектива теперь появилась, благодаря нашему приключению. «Иллюзориум» в шоке: у них на планете резвится террористка-маньячка, прибравшая к рукам аномальный объект. Угроза для туристического бизнеса и все тому подобное. Наверняка она не в первый раз таким образом развлекается, только предыдущие жертвы не смогли никому ни о чем рассказать. Пресловутые «сектанты» – это, скорее всего, мистификация, часть ее игры. Так считает и Чеус, который раньше… – Генри запнулся, – …вместе с ней работал, и консультант, которого попросили просканировать ситуацию на сверхчувственном уровне. Комнаты подчиняются одному человеку, это консультант засек сразу. «Иллюзориум» очень заинтересован в быстром решении проблемы, без огласки и паники. Им повезло, на Земле-Парк сейчас находится специалист, способный означенную проблему решить. Я буду сотрудничать и оказывать посильную помощь, за это мне тоже кое-что перепадет, а именно – согласие «Иллюзориума» на мою встречу с последним неопрошенным информантом.
– Хм, а как насчет нас?
– Мы все пока остаемся здесь, в тепле, в сытости, в безопасности. Есть предположение, что Комнаты запоминают тех, кто хоть раз там побывал. Если так, Анджела нас переловит – опомниться не успеешь, поэтому не протестуем и не удираем, согласна?
Наконец до кого-то дошло, что все это не ерунда и не розыгрыш! Морис удовлетворенно усмехнулся, чувствуя себя битым жизнью парнем, натерпевшимся от разгильдяйства властей. Чувство было горьковато-приятное: он оказался прав. Потом подумалось, что специалист – это, видимо, шиайтианин, беседующий с Чеусом и Лейлой.
Дигна обеими руками пригладила и спрятала за ворот свитера свою спутанную черную гриву, уселась, подтянув к подбородку острые коленки, и осведомилась сиплым шепотом:
– Ты знал о том, что Чеус – бывший террорист?
– До этой ночи не знал. Оно, по-твоему, имеет значение?
– Ну да, он ведь спас нас от Анджелы! – Девушка умиротворенно вздохнула и потянулась за шоколадной конфетой.
– Надеюсь, этот мужик действительно крутой специалист, – шепнул Морис. – А то нам финиш!
– Какой мужик?
Генри вопросительно выгнул бровь, и Морис снова ему позавидовал – вот ведь умеет быть стильным, даже когда такой потрепанный, как сейчас, с сорванным голосом и разбитой физиономией.
– Этот шиайтианин. Ты же о нем говорил?
– Это Хинар, друг и телохранитель Лейлы. Классный космопилот и навигатор-гиперпространственник, но заморочки вроде Комнат – не по его части.
– А кто тогда специалист?
– Сама Лейла.
– Разве можно… Ну, чтобы такая девушка рисковала?
– Рискует тот, кто с ней свяжется.
– Она ведьма! – таинственно блеснув глазищами, сообщила Дигна.
– Тише, что ты… – испугался Морис.
Группа из другого конца зала неспешно направилась в их сторону.
– На «ведьму» она не обидится.
Последних слов Генри он почти не расслышал, потому что во все глаза смотрел на Лейлу.
На ней было длинное кружевное платье цвета ночных небес. За ажурным переплетением черных роз, отливающих шелковистым блеском, белела кожа, и когда Морис это увидел, его захлестнул восторг, близкий к ощущению, словно бросаешься с разбегу в прохладную морскую воду. На шее колье – усыпанная сапфирами звезда. Радужка обведенных угольно-черным контуром глаз тоже сапфировая.
Лейла заговорила, и он слушал ее голос, как музыку. Она обращается к нему, назвала по имени! Ради этого стоило рисковать жизнью. Когда дивное существо умолкло, Морис собрался с духом и, преданно глядя на нее, пробормотал:
– Да, да, я сам не знаю… Так рад, в общем… Если вам что-то нужно, вы можете на меня рассчитывать! Я это самое, хоть когда… Хоть что угодно…
– Гм, – выразительно хмыкнула Лейла.
Остальные клубились вокруг нее смазанным облаком, где лица, где одежда, кто есть кто – не важно. Значение имела только она, холмики ее грудей под черным кружевом, завораживающее сверкание драгоценной синей звезды в ложбинке между изящными ключицами. Если бы можно было не только смотреть, а еще и дотронуться!..
Другие, находившиеся рядом, были всего лишь невыразительной массовкой, но вдруг из этой зыбкой человеческой субстанции протянулась рука и встряхнула Мориса за плечо – так, что все ушибы хором заныли.
Вследствие болезненной встряски взгляд сфокусировался на обладателе руки – тот оказался Чеусом и произнес внятно и раздельно, словно настраивал робота на голосовую команду:
– Парень, тебе только что задали вопрос. Ты собираешься на него отвечать?
О чем он, вообще?.. Значит, музыка ее голоса, все еще звучавшая в ушах у Мориса, содержала в себе осмысленную информацию, какой-то вопрос?.. Отведя взгляд от хмурого лица гинтийца, он смотрел на переливающуюся сапфировую звезду у основания нежной шеи и смущенно моргал.
– Ты видел эти Комнаты и заходил туда только через обыкновенные двери или еще каким-то способом?
На этот раз Морис понял, что она сказала, и не было ровным счетом никакой необходимости в том, чтобы Чеус тут же повторил вопрос вслед за ней, слово в слово – как будто пытался добиться адекватной реакции от клинического идиота.
С чего он взял, что имеет право вмешиваться в отношения Мориса и Лейлы? Никто ему такого права не давал. Ага, он всех спас от Анджелы, за это спасибо… Действовал гинтиец круто, Морис еще не успел опомниться после «прыжка», еще до конца не согрелся, а уже сидел в машине, летевшей обратно к Моржовому хребту – курс переписали с компьютера гравиплатформы. Полет занял немного времени, на предельной скорости, а на месте Чеус выпустил робота, который за несколько минут разгреб завал. Так и не очнувшуюся Бланку уложили в мобильный «кокон спасения», Генри и Дигна устроились в удобных пассажирских креслах, и бортовой медавтомат, до этого успевший позаботиться о Морисе, сразу начал оказывать им помощь. К тому времени, как вернулась Анджела, спасательные работы были завершены, и «торнадо» Чеуса подстерегал ее в засаде. Мигом управиться с такой кучей нешуточных задач – это надо суметь!
Мориса, как наладчика, понимающего толк в подобных вещах, восхитил и четкий алгоритм, и стремительный темп его действий: один такой человек стоит целой команды быстрого реагирования. Но осадок, оставшийся после стычки на Хрустальной вилле, все равно до конца не исчез, как послевкусие от горькой пилюли, которую скормили тебе насильно. И вдобавок ему не нравилась бесцеремонность Чеуса – или, если быть до конца точным, ее избирательность: тот, видимо, считал, что с одними следует разводить церемонии, а с другими без надобности, и Мориса с ходу причислил ко второй категории. Оно справедливо?
Этот комок мыслей и ощущений ныл, все равно что еще один ушиб, но сейчас перед ним стояла Лейла, ждала ответа! Игнорируя невежливого гинтийца, он обратился к двум волшебным холмикам, белеющим сквозь хитросплетение кружевных роз:
– Да, было еще! Дверца шкафа в моем номере в Новогодней Службе и один раз рисунок на стенке в холле…
Он мямлил и путался, как обычно, зато никто не спешил его оборвать – это уже не как обычно. Осмелившись поднять взгляд выше, он обнаружил, что Лейла слушает очень внимательно, без тени улыбки. Ослепительно прекрасное лицо того же типа, что у Вероники Ло, но черты более твердые, и в этом лице, пожалуй, больше тайны.
Когда он выложил все, что сумел, Лейла сказала:
– Спасибо, это нам пригодится.
Она его поблагодарила!!! Морис задохнулся от счастья.
