Мартин передал слова Анжелики шоферу, и на лице того мелькнуло понимание. Спустя секунду его лицо приобрело какое-то странное выражение, пожалуй что недоверия или желания донести кому следует. Но Анжелика решила, что не стоит слишком уж зацикливаться на выражении лица простого шофера такси. К тому же тот быстро объяснил своим пассажирам, что добраться на его машине до храма, где ведутся раскопки, невозможно.
– Дорога слишком плохая, нужен джип.
Об этом же Анжелике говорили и полицейские, но она забыла об их предупреждении.
– И где мы возьмем джип?
– О! Он есть у моего брата!
Анжелика хотела возразить, что они поищут другого шофера, но Мартин уже кивнул.
– Нам это подходит.
И через полчаса – сущая ерунда при неторопливости местного населения, оба путешественника уже катили на стареньком «уазике» в сторону затерянного в джунглях храма. Машина попала в страну еще во времена правления Ганди и индийско-советской дружбы и, надо отдать должное, до сих пор преданно скрипела.
И пока они ехали до раскопок, Анжелика успела посвятить Мартина во все или почти во все перипетии своего расследования. Мужчина слушал ее очень внимательно. Анжелике даже польстило его внимание. Она и сама чувствовала, что влипла в нешуточную историю, и теперь ей позарез нужна поддержка сильного мужчины. Вот только ее смущало выражение лица шофера. Хотя Анжелика говорила с Мартином на русском, ей все время казалось, что их шофер понимает смысл сказанного или хотя бы улавливает общий смысл их беседы.
Анжелика старалась говорить как можно тише, и все же время от времени голос ее от волнения поднимался слишком высоко. И тогда она ловила в зеркальце заднего вида внимательный взгляд их нового шофера. Нет, он ей решительно не нравился. И не надо было соблазняться предложением таксиста. Надо было взять какого-нибудь другого шофера.
– Нам нужно разыскать людей, которые бы могли рассказать нам про Абхая и подсказать, где он сейчас прячется, потому что если этот археолог и впрямь прикончил Рани и Диму, то он законченный психопат, и за жизнь Анжелы Саркисян я не дам и ломаного гроша. И за саму себя я не могу быть спокойна. Да и ни за кого в округе. Но если же этот парень не виноват, тогда все еще хуже!
– Почему?
– Тогда спрос с его обвинителя – господина Раджеша.
– Ты думаешь, что преступник – это он?
За время пути Анжелика успела перейти на «ты» со своим нежданным попутчиком. Мартин держался с ней вполне дружески, а девушке был очень нужен верный союзник, который был бы целиком и полностью на ее стороне.
И она кивнула.
– Не исключаю такой вариант.
– Считаешь, что дед способен убить свою единственную внучку? – поразился еще больше Мартин.
– Но ты пойми, дед и внучка почти не общались. Рани воспитывалась в пансионе для благородных индийских принцесс. Господин Раджеш был занят продвижением и восхвалением своего рода. У каждого была своя собственная жизнь.
– И все-таки убийство внучки…
– Я и не говорю, что господин Раджеш самолично умертвил свою наследницу. Нет, уверена, если он и хотел ее смерти, он поручил это грязное дело кому-нибудь другому. К примеру, тому же Абхаю.
– Но зачем деду убивать внучку? Ведь она была его единственной наследницей!
– Семьи в Индии очень многочисленны. Уверена, что у господина Раджеша имеется десяток кузенов или племянников, которым он сможет передать свое состояние и власть.
– Но внучка, – продолжал упорствовать Мартин, чем изрядно разозлил Анжелику.
– Внучка опозорила своего деда! – безапелляционно произнесла она. – Рани танцевала в ночном клубе. Правда, до кувырканий у шеста дело не дошло, но все равно, по меркам древних родов этой страны, она позорила имя своих предков!
Анжелике казалось, что она все очень подробно объяснила Мартину, но мужчина неожиданно услышал в ее словах совсем не то, что она хотела, чтобы он услышал.
– Значит, ты сознаешь, что стриптиз – это совсем не то, чем должна заниматься порядочная женщина?
– Сознаю? Да я всегда это знала!
– И тем не менее согласилась выйти на сцену?
– Мне было нужно проникнуть в ночной клуб, куда Дима пристраивал девять из десяти своих любовниц! Все они скучковались там. Я была уверена, что хоть одна из них сможет помочь мне. Что там мне скажут, кто убил Диму, кто желал ему зла.
– И ты это выяснила?
– Да. Но у Димы была такая запутанная жизнь… Он встречался и с Настей, и с другими девушками, и даже с Рани у него были какие-то делишки, правда, не уверена, что любовного характера. Он возил ее в свой ашрам, где она хотела увидеться с мужчиной по прозвищу Хатхи – слон и…
И тут Анжелика замолчала, не в силах совладать с охватившим ее волнением. А что, если Слоненок из писем Анжелы Саркисян – это и есть тот самый мужчина – археолог, с которым хотела увидеться Рани? Хатхи – это слон из книги Редьярда Киплинга о Маугли, и Анжела Саркисян называла своего возлюбленного не как-нибудь иначе, а Слоненок.
– Хатхи – слон, Абхай – Слоненок.
– Что ты сказала? Прости, я не расслышал?
Но Анжелика помотала головой. Слишком много мыслей теснилось у нее теперь в мозгу. Допустим, Рани хотела повидаться с Хатхи. Допустим, Хатхи – это Слоненок. Допустим, Слоненок – это господин Абхай, жених Анжелы Саркисян. И что тогда? Как этих людей можно увязать друг с другом? Увы, ничего общего, кроме ритуального ножа из храма богини Дурги, который извлек на свет археолог Абхай, в голову Анжелике пока что не приходило.
А оставить ритуальный нож связующим звеном между госпожой Саркисян и двумя жертвами неизвестного преступника ей по определенной причине не хотелось.
– И этим самым ножом он убил Диму с Рани? – уточнил в это время Мартин, который очень внимательно слушал все ее размышления вслух.
– И возможно, убил или в ближайшее время убьет бедняжку Саркисян.
И Анжелика вздохнула, в то же время ощущая твердую решимость не допустить подобного злодеяния. Первым двум жертвам кровавого предмета культа уже нельзя было помочь, их судьба свершилась. Но прибывшая в Гоа госпожа Саркисян была еще жива. Во всяком случае, так считала Анжелика. Основанием для этого был тот факт, что тело Саркисян до сих пор не было обнаружено. И Анжелика ощущала уверенность в том, что именно она в ответе за жизнь этой женщины.
Именно к Анжелике попал розовый чемоданчик Анжелы Саркисян, и их имена были так схожи. Да и прибыли они в Гоа одним рейсом или, уж во всяком случае, точно в один день. Наверняка это было не просто так, это должно было что-то да значить.
– И зачем мы едем сейчас на раскопки?
– Там был найден нож, которым приносились жертвы богине Дурге. Там все началось, там и надо искать следы преступника.
– Вряд ли этот археолог до сих пор ошивается на раскопках.
– Я тоже не думаю, что он там. Более того, я почти уверена, что еще недавно он жил в ашраме отца Ауро и что именно с ним хотела повидаться незадолго до своей смерти несчастная Рани.
Мартин с интересом выслушал версию Анжелики.
– А нельзя ли как-то поточнее узнать имя археолога из ашрама?
– Увы, нет. Я пыталась, но мне объяснили, что живущие в ашраме люди вовсе не обязаны называться своими настоящими именами.
– Возможно, всем посетителям и нет, – стоял на своем Мартин, – но самому настоятелю должны быть
