– Верно, ее звали Настей. Теперь я это и сама вспомнила.
– Ну, а что случилось с ее ребенком?
– Что случилось? То же, что случается со всеми отказниками. Сначала он попал в дом малютки, где его усыновили какие-то люди.
Елена Николаевна произнесла эту фразу слишком небрежным тоном. Хотела, чтобы подруги поверили в ее незаинтересованность. Но вместо этого лишь насторожила девушек.
Переглянувшись между собой, они уточнили:
– Вы это точно знаете или это ваши предположения?
– Я это знаю.
– А как было имя ребеночка?
– Настя назвала сына Сережей. А фамилию ему дали по имени матери – Анастасьев. Но когда ребенка усыновили, то новые родители, безусловно, дали ему другую фамилию. А почему вы спрашиваете?
– Нам надо найти этого мальчика.
– Зачем?
– Зачем… Дело в том, что несколько дней назад в доме, куда вы ходили, было найдено тело молодой женщины. Она была убита и закопана в саду.
– Какой ужас! Но при чем тут мой… при чем тут Сережа?
– Может, и ни при чем. А может, это тело его родной матери.
– Значит, трупу уже много лет?
Елена Николаевна не скрывала охватившего ее облегчения.
– Слава богу! – воскликнула она. – Просто камень с души!
И заметив удивленные взгляды подруг, попыталась оправдаться:
– Все эти годы я думала о том, куда могла деться Настя. Почему она сбежала? Ведь она явно очень любила своего малыша и не собиралась от него отказываться. И вдруг пропала… Неизвестность всегда хуже правды, пусть даже самой страшной. Я понимала, что с молодой женщиной, скорей всего, случилось нечто ужасное. Но при этом… при этом продолжала надеяться, что она жива и когда-нибудь появится вновь.
Поведение Елены Николаевны было каким-то странным. Но подруги не вполне понимали, в чем тут дело. И к тому же их интересовали конкретные факты.
– В какой именно дом малютки вы сдали младенца?
– Не знаю. Этим занимались другие люди. Я лишь знаю, что ребенок был признан сиротой. И его судьбой занялось государство.
Что же, может быть, оно и так. Только подругам показалось, что Елене Николаевне известно о судьбе мальчика Сережи куда больше, чем она им рассказала. Но если докторше охота играть в молчанку, то сыщицы и без нее обойдутся. Пусть им будет непросто это сделать, но подруги попытаются отыскать следы младенца.
Хотя если его приемные родители были неглупые люди, то они догадались дать на лапу работавшим в приюте людям, чтобы те «потеряли» все, что было связано с делом об усыновлении этого малыша.
Когда люди берут грудничков или совсем маленьких детей до трех лет, они стараются, чтобы дети думали, будто они – родные. Тут речь идет не об альтруизме, когда семейная пара сознательно усыновляет взрослого уже ребенка, и тот прекрасно знает, что живет в чужой семье, у чужих людей, но которые станут заботиться о нем до достижения им совершеннолетия. Те, кто берет малыша, сознательно идут на все трудности, связанные с грудничковым возрастом, чтобы ребенок стал для них максимально своим.
В таких случаях тайну усыновления блюдут очень строго. Частенько родители меняют место жительства, женщины подкладывают себе подушки под одежду, чтобы у всех окружающих создалось ощущение беременности будущей матери. И таким образом сохраняют свою тайну иногда даже на всю жизнь.
– Хорошо… То есть плохо, конечно. Ну, а про саму Настю вы можете что-либо рассказать?
– Про мать ребенка? Знаете, мне она показалась очень хорошим человеком. Нет, правда. Она была такая светлая, такая счастливая, несмотря на то что ребенок у нее был тяжело болен, а его отца не было рядом. Она очень боялась за жизнь малыша – это правда. Но при этом она совсем не боялась трудностей.
– Вам она понравилась?
– Да. Даже очень. Именно поэтому я и пошла к ней домой, потому что не верила, что она могла просто взять и исчезнуть, бросив своего малыша на произвол судьбы.
Но подруги теперь точно знали, что Настя была мертва. Только по этой причине она и не смогла привезти свой паспорт в больницу и забрать своего малыша. Но вот кто убил бедную молодую женщину? Этого подруги не понимали. Однако они были уверены, что прощения такому негодяю нет и никогда не будет. Ведь он не только убил Настю, он еще и сделал круглым сиротой ее новорожденного ребенка.
Глава 8
По возвращении домой подруг поджидала еще одна новость, на сей раз просто шокирующая, перевернувшая с ног на голову все, о чем они думали и что расследовали за истекшие два дня. Едва они переступили порог дома, как к ним кинулась тетя Катя с криком и в слезах:
– Девочки… Павла арестовали!
Подруги так и сели. В прямом смысле этого слова бухнулись на лавочку, которая стояла возле калитки.
– За что?
– Его обвиняют в убийстве!
– Кого? За что?
– Ох, девочки… тут такое… Не знаю прямо, как вам и рассказать!
Вид у тети Кати был до того потерянный и несчастный, что подруги и сами растерялись.
– Тетя Катя, вы так не плачьте. Постарайтесь успокоиться. Расскажите нам все.
Но тетя Катя лишь судорожно вздыхала, лила слезы и махала руками. Хорошо, что, кроме самой тети Кати, в доме были еще какие-то люди. Соседи, как без труда поняли подруги. От соседей ведь никогда и ничего не скроешь. И именно эти люди, пока тетя Катя пребывала в отчаянии, быстренько ввели подруг в курс дела.
Оказывается, сегодня утром, едва только сыщицы покинули дом тети Кати, она тоже собралась и отправилась к своему брату. Добрая женщина хотела проведать Павла и заодно угостить брата своей фирменной антипохмельной настойкой, сделанной по рецепту их матери из яичного желтка, отвара каких- то трав и «Боржоми».
Но едва она перешагнула порог его дома и слегка замешкалась, как в спину ее ударила дверь калитки. Тетя Катя обернулась и с удивлением увидела несколько полицейских, которые с грозным видом проследовали к дому, а спустя несколько минут вышли оттуда, ведя Павла.
– Он был уже в наручниках!
– Ему предъявили обвинение в убийстве той женщины.
– Какой женщины?
– Той, которую нашли в саду под грушей!
Подруги были поражены. Но и тетя Катя тоже была поражена не меньше. Она попыталась выяснить у полицейских, что же произошло.
– Это какая-то ошибка! – вступилась она за брата, перегородив полицейским дорогу. – Та женщина убита больше двадцати лет назад. Павел в то время еще жил на Севере! Вы арестовали не того человека!
Но полицейские заверили тетю Катю, что никакой ошибки нету. А когда она попыталась протестовать, просто мягко отодвинули ее в сторону, а Павла увели с собой. Разумеется, тетя Катя тут же кинулась к своей невестке, пытаясь добиться от той объяснений. Но Маруся и сама была в шоке. Равно, как и все прочие в доме.
– Павел ни в чем не виноват! Надо звонить в городское управление! Они что-то напутали!
Около часа две женщины провели на телефоне, пытаясь найти нужного им следователя. Их футболили из одного кабинета в другой, перебрасывали с одного номера на другой. Но в конце концов упорство превозмогло все трудности, и женщины получили возможность поговорить со следователем по фамилии
