Но вот беда, они с Виктором Олеговичем уже дошли до маленького кафе, располагающегося в подвале соседнего дома, а все еще не услышали от адвоката ни единого слова. И, лишь сев за столик заказав себе сто пятьдесят граммов коньяка и выпив его, Виктор Олегович наконец отмер.
– Уже знают, кто это сделал?
– Нет. На подозрении был Горшков, но он…
Договорить им не удалось. Виктор Олегович подскочил на стуле, словно ему в зад ткнули шилом.
– Горшков? Вы подозреваете Горшкова?
– Да. А что?
– Никогда в жизни он бы этого не сделал! Он на Ваню молиться был готов! Ваня ему обещал кое-что и обещание свое намеревался сдержать. Горшков его на руках носил! Нет, это вы полную ерунду придумали. Поищите получше, Горшков не мог убить Ваню.
– Почему? Что это было за дело, которое ваш Курилкин должен был сделать для Горшкова? Помочь тому обобрать жену при разводе?
– Вот видите, вы и сами уже все знаете, – кивнул старый адвокат. – Да, все правильно. Горшков нуждался в Ване, потому что хотел оставить своей жене после развода минимальный минимум. То, что уж никак не удалось бы приписать себе. И Ваня помогал ему в этом. Ваня вообще профи в таких делах. Бракоразводные процессы были его коньком. Равных ему в этом я не припомню.
– Равных не было в чем? В том, что он оставлял бедных женщин и их детей без средств к существованию? Правдами и неправдами заставлял суд признать их виновными черт-те в чем, выставлял идиотками, дурами или просто психопатками, которым не только деньги, но и детей доверить опасно?
– Ваня не очень-то жаловал женщин, – скромно потупился Виктор Олегович.
Не жаловал! Судя по тому, что подруги услышали в адвокатской конторе, Курилкин постоянно оскорблял и унижал женщин, с которыми ему приходилось работать. Нетрудно предположить, что если уж он на работе так себя вел, то с другими женщинами и вовсе распоясывался. Удивительно, почему он в Чудном Уголке вел себя сравнительно прилично. Наверное, потому, что понимал: вздумай он хамить своим соседкам, Таракан мигом призовет его к ответу.
– Кто же его так обидел? Жена? Любовница?
– А не было у Вани в жизни никаких женщин. Он их избегал.
– Почему?
– Была у него одна история или даже и не одна, я никогда не уточнял. Женские имена вроде бы были разные, но сюжет неизменно повторялся.
– Любовь, измена, ложь и предательство? И предавали, конечно, всегда Курилкина?
– Да. Всегда.
– А я вам так скажу: хорошего мужчину ни одна нормальная женщина не предаст! – возмутилась Кира. – Потому что мы – женщины – по природе своей существа очень верные и преданные. А если все подруги Курилкина обманывали и бросали, так это не его женщины виноваты, а он сам. Потому что небось вел себя по отношению к ним как хам и подонок! Вот и получал в ответ такое же отношение!
Виктор Олегович склонил голову:
– Не смею с вами спорить. Со мной Ваня был дружелюбен. Но в отношении женского пола…
Он не договорил и внезапно громко крикнул:
– Эй, любезный, тащи еще коньяк, а для девушек чего-нибудь сладкого к кофе!
Официант, к которому был адресован окрик, появился очень быстро. Видимо, Виктора Олеговича тут хорошо знали. Выпив, он бывал щедр на чаевые. Поэтому и коньяк перед ним в пузатом фужере появился мгновенно. И подруги отлично сваренным кофе сумели побаловаться. К кофе им подали крохотные миндальные печеньки, которые таяли во рту.
За вкуснющими печеньками, кофе и коньяком разговор как-то сам собой потек куда более душевно и откровенно.
– Если говорить про Ваню, то я скажу так. Шерше ля фам! Ищите женщину! Нехорошо говорить о покойниках плохо, но он многих обидел. Что поделаешь, справедливость в нашем мире – товар крайне редкий. И Ваня частенько грешил против истины. В угоду своим былым обидам, в угоду клиентам. Причин для такого поведения могло быть множество, но даже мне иной раз становилось не по себе, когда Ваня возвращался с очередного слушания, закончившегося полной победой его клиента.
– Но это же гнусно – обирать бедных женщин!
– Ну, не такие уж они были и бедные. С бедными Ваня и сам бы связываться не стал. Там было что делить, уверяю вас.
– И вы думаете, что Курилкина могла убить одна из его клиенток?
– Не клиенток! – строго поправил подруг Виктор Олегович. – Сам Ваня с женщинами договоров никогда не заключал. Не было у него клиенток, а только клиенты – мужчины. Но да, одна из обиженных жен, обобранная и обездоленная благодаря Ване, запросто могла его прикончить!
– Из мести?
– Да! Из мести!
– А что, если Курилкина убила жена Горшкова? Так сказать, сделала упреждающий маневр?
– Интересная версия, – задумался адвокат. – Я бы даже сказал, очень интересная. Тем более что это дело находилось у Вани в работе уже не один месяц. И конечно, жена его клиента отлично понимала, что адвокат роет ей глубокую-преглубокую яму.
– Но ведь жена Горшкова, как мы слышали, живет в Германии?
– Верно. Я тоже это слышал. Но ведь Германия – это не край света. Оттуда можно добраться до Питера всего за несколько часов.
И, помолчав в задумчивости, Виктор Олегович произнес:
– Слушание самого дела, как мне говорил Ваня, было назначено только на июнь. Так что если мадам Горшкова появилась в России раньше июня, это может означать только одно: она приехала разобраться со своим мужем и его адвокатом.
Ох, как это было правильно! Слова пожилого адвоката лишний раз подтвердили мысли самих подруг.
– А вы могли бы примерно обрисовать нам величину состояния мадам Горшковой? Неужели она с мужем так сцепилась из-за мебельного бизнеса? Мы были сегодня на производстве, не похоже, что Горшков там гребет огромные деньги.
– Мебель? – удивленно поднял брови адвокат. – Какая мебель?
– Производство, которым руководил Горшков.
– Да что вы! Какая там мебель! В семье были миллионы в твердой валюте! Они достались супруге Горшкова в наследство от ее родителей и находились исключительно под ее контролем. И сам Горшков, откровенно говоря, не имел к этим деньгам никакого отношения. Но ему очень, повторяю вам, очень хотелось, чтобы эта ситуация изменилась! Он считал, что жена ему многое должна. И что, женившись на женщине старше себя и далеко не красавице, он ее облагодетельствовал на всю жизнь.
– Но родители жены щедро с ним расплатились. Помогли открыть свой бизнес. Всегда поддерживали.
– Горшков считал это жалкой подачкой. Повторяю: он зарился на куда большие суммы.
– Но по какому праву? Ведь если деньги достались одному из супругов по наследству, то он не обязан делиться ими с другим. Даже в случае, если супруги разводятся.
– Все так. Но Ваня говорил, что у него есть одна хитрая мысль, как провернуть это дельце.
И, увидев устремленные на него взгляды подруг, Виктор Олегович воскликнул:
– О нет! Даже не надейтесь на мою откровенность. Ваня так и не сказал мне, какая именно! Но мысль у него была, можете в этом не сомневаться.
– Значит, ваш Курилкин собирался оттяпать у мадам Горшковой те деньги, которые оставили ей родители? Те деньги, на которые его клиент совершенно не имел никаких прав?
– Да.
– Значит, Курилкин задумывал какую-то подлость! Это очевидно!
Виктор Олегович ничего не сказал. Он снова махнул рукой официанту, призывая того к себе с очередной порцией коньяка. Подруги наблюдали за адвокатом и думали, что только на их глазах он выпил
