С самого начала все идет не так. Звук пишется, но Джим появляется совсем не с той стороны, с какой они ожидали. Парк почти круглый, по периметру проходит дорожка для роллеров и велосипедистов, в центре — асфальтовый пятачок с фонтанчиком, который с воздуха, наверное, выглядит как глаз циклона. Войти можно с любой стороны, но большинство входит с двух прилегающих улиц. Одна из них — четырехполосное шоссе, ведущее в горы, любимый маршрут байкеров. Джим появляется со стороны велосипедной дорожки, идущей параллельно улице. Там много деревьев, и потому эта часть парка особенно нравится собачникам.
Коган замечает Джима и машет ему. Пацан не двигается с места и знаком подзывает Теда к себе. Некоторое время каждый убеждает другого подойти. Наконец Коган нехотя покидает укрепленную позицию у центральной скамейки.
Слева он видит Бернса, выгуливающего собаку. Собака обнюхивает какую-то дрянь под кустом. Коган ждет сигнала остановиться, но его не поступает. Значит, все нормально. Передатчик на скамейке не пригодится, но микрофон в очках, по-видимому, работает. Тед старается идти спокойно и уверенно.
— Привет! — говорит Коган, подходя поближе.
— Привет!
Тед показывает на скамейку:
— Присядем?
— Не! Я уже насиделся сегодня. Давайте ближе к делу. Что вы хотели мне показать?
— Я тут кое-какие документы нарыл. Тебе понравится. — И протягивает Джиму конверт.
Джим читает. Выражение лица у него становится все более испуганным.
— Первый листок — это осмотр Кристен. А второй, как видишь, твой. Вы, оказывается, оба подхватили хламидиоз в одно и то же время. Удивительное совпадение, ты не находишь?
Джим оглядывается. Вдалеке прогуливается Биллингс.
— Кто вам это дал? — тихо спрашивает мальчик.
— Тот, кто тебя не любит.
— Это кто же?
— Я все знаю, Джим. Той ночью вы с Кристен занимались сексом. Вернее, она отключилась и ты ее трахнул.
— Она не отключалась.
— У нас есть свидетель. Он тебя сдал.
— Кто?
Тут Коган должен сказать, что сдал один из парней из общаги. Но в этот момент что-то тяжелое ударяет его в правый висок и затылок. Теда бросает вперед, и все темнеет, прежде чем он успевает коснуться земли.
Мэдден и Кэролин слышат удар. Хэнк включает рацию:
— Что там у вас?
— В смысле? — переспрашивает Бернс.
Через секунду из приемника снова слышится голос Джима:
— Что ты делаешь? У тебя чего, совсем крыша поехала?
Дальше шуршание, треск, удары.
— Я его не вижу, — говорит Бернс.
Снова треск и голос Джима:
— Придурок! У него же мог быть с собой микрофон!
Мэдден говорит в рацию:
— Бернс, мне нужно знать, что там происходит.
Другой голос:
— Тебе повезло, говнюк.
Бернс:
— Не понял, Хэнк.
— Вытаскивайте его оттуда, — резко говорит Кэролин.
— Блин, чувак! Ты опять пушку припер! — Это голос Джима.
— Бернс, он вооружен.
Другой голос:
— Я тебе говорил, Пенек, я в тюрягу не собираюсь. Думаешь, я пошутил?
— Повтори, что ты сказал, — говорит Бернс.
Голоса накладываются один на другой. Мэдден уже с трудом их различает.
— Вытаскивай его! — орет он в микрофон.
И тут Джим орет:
— Да пошел ты в жопу!
Мэдден не ждет ответа Воткинса. И не слышит, как Джим вытаскивает из кармана нож для разрезания бумаги и кричит:
— С меня хватит!
И не слышит, как стреляет Воткинс.
К тому времени Хэнк уже открывает дверь машины, выскакивает и мчится через парк.
Коган приходит в себя от хлопка пистолета с глушителем. Он лежит на боку и пошевелиться поначалу не может. Перед глазами все расплывается. Первое, что приходит ему в голову, — «возможно сотрясение мозга». Тед с трудом открывает и закрывает глаза. Сбоку от себя он видит чьи-то ноги и лежащее на земле тело. Потом слышит стоны и заставляет себя перевернуться и встать на колени.
— А, как раз вовремя, — произносит знакомый голос.
Тед поднимает голову. Над ним стоит Си-Джей Воткинс с пистолетом в руке. Это само по себе странно, но еще более странно, что на Воткинсе резиновые хирургические перчатки.
— Подержи минутку, — произносит Воткинс.
Тед не успевает ответить. Воткинс резко выворачивает ему руку, и Тед снова падает на землю. Воткинс прижимает пальцы Когана к пистолету.
— Извини, чувак, но иногда приходится жертвовать собой ради победы команды.
Мэдден, вылетающий из кустов, растрепанный и разъяренный, производит устрашающее впечатление. Больная нога в ортопедическом ботинке волочится за ним, точно якорь на цепи. Мэдден передвигается короткими рывками. Завидев его, потрясенный Бернс бросает поводок и кидается следом. Из него, конечно, бегун получше, но Мэдден уже успел разогнаться вниз по склону и потому добирается до места первым. Там, в тени деревьев, он замечает фигуру, целящуюся в тело на земле.
— Не надо! — кричит кто-то, и в тот же самый момент Мэдден, вытянув вперед обе руки с пистолетом, орет: «Стоять!»
Но нападающий стоять не собирается. Он поворачивается к Мэддену и начинает поднимать пистолет. Хэнк понимает, что он на линии огня, и жмет на курок.
Потом он часто задается вопросом, собирался ли Си-Джей Воткинс в него стрелять.
Тело, в которое целился Воткинс, оказалось не Коганом. Это был Джим, получивший ранение в шею. После того как отгремел выстрел инспектора, Коган снова поднимается на колени. Он видит, как Бернс пинком ноги отбрасывает в сторону пушку Воткинса, распростертого на земле.
— О господи, Хэнк! Ты же его замочил! — кричит Бернс, продолжая целиться в Воткинса.
Коган с трудом встает. Сначала он ощупывает собственную рану. Затылок и висок в крови, там пульсирует здоровенная шишка — это Воткинс ударил его рукояткой пистолета.
— Вы ранены? — спрашивает Бернс.
— Нет.
Тед смотрит на Воткинса. Да, этот точно пойдет на препараты. Если уже не пошел. Глаза закрыты,
