Программы же являются частью средств, обеспечивающих их обработку («технологий»). То есть пока программа рассматривается просто как набор битов, она является «информацией», а как заработает — все, «технология»…
Владелец же нашего подзаконного телефона, как и программа, попав под «треглавый» закон, может выступать в двух ипостасях. Он может сам создавать информацию, или, например, записывать в телефонную книгу чужие персональные данные — это относится к полномочиям «обладателя». Кроме этого, он может пользоваться телефонной прошивкой по прямому назначению, и поскольку он эксплуатирует нашу «информационную систему», в этом случае он получает статус «оператора».
Говоря иными словами, «оператор» — это человек, имеющий доступ к информационной системе. Понятие доступа расшифровывается в самом законе как «возможность получения информации и её использования», однако есть ещё один подзаконный акт: один из руководящих документов ГТК [7], содержащий в себе определения многих ключевых понятий. Под «доступом» в нём понимается «ознакомление с информацией, её обработка, в частности, копирование, модификация или уничтожение».
В соответствии со статьёй 6 Закона, «обладатель» имеет право ограничивать «доступ» к информации. Насколько мне известно, во многих инструкциях по эксплуатации телефонов такие ограничения прописаны, а за их нарушение производитель грозится лишить гарантии. И это — единственная санкция, которая может быть применена в случае «перепрошивок» или каких-либо «апгрейдов» ПО в телефоне.
Продавая пользователю телефон, «обладатель информации» доступ к ней разрешает: в общем случае никаких ограничений на подобные действия с информацией в законодательстве не содержится. Так вот, дальше следует самое главное: как только доступ разрешён, наш «оператор» телефона сразу же пропадает из поля зрения Закона, в сферу действия которого входят только право на «поиск, получение, передачу, производство и распространение информации». Про доступ, то есть ознакомление и обработку, там ничего нет. И до тех пор, пока не начался «поиск, получение…» и так далее, законодательство об информации нарушено быть не может в принципе: все, что охватывается понятием «доступа», им не регулируется, для этого есть другие законы (например, «О персональных данных», «О коммерческой тайне» и т.д.)
Если при обработке информации нарушается какое-то другое законодательство, например, авторское, то ответственность определяется именно им. На своём компьютере и со своим телефоном владелец может делать все, что угодно: пока он изменяет информацию в пределах «системы», или копирует её для своих нужд, «треглавый закон» не нарушен. Обычно в обвинительных заключениях пишется, что производитель телефона «не разрешал копировать или изменять информацию», однако если помнить о том, что «доступ» как раз копирование и изменение в себя включает, то данное утверждение становится бессмысленным: составляющие санкционированного доступа несанкционированными быть никак не могут. А если мы сравним определение «доступа» с формулировкой статьи 272 УК, то увидим, что писалась она явно с оглядкой на документ ГТК (принятый на четыре года раньше, чем Кодекс). Кроме последствий доступа, указанных в «руководящем документе», в УК добавлено «блокирование» и «нарушение работы ЭВМ».
Если пользоваться определением ГТК, становится очевиден ответ ещё на один часто возникающий вопрос: «а попадает ли под статью 272 простое ознакомление с информацией?» В статье в качестве последствий, которые должен повлечь за собой неправомерный доступ, указаны только те, что входят в «обработку» информации. То есть доступ, при котором произошло только ознакомление, состава преступления не содержит. Нет, можно, конечно, считать, что при просмотре происходит «копирование на экран», но и в этом случае обработка происходит помимо воли просматривающего. Ею занимается компьютер, с которого, ясное дело, не спросишь.
Правда, та ситуация, с которой эта статья началась, несколько сложнее: копировалась не просто информация из телефона, а SIM-карта. Не обойтись без закона «О связи» [6].
Одно из самых первых утверждений, которое пытается отстоять следствие по таким делам — что информация с SIM-карты является «коммерческой тайной» сотового оператора. На самом деле, с точки зрения упомянутого уже закона «О связи», данные на ней относятся к «нумерации», под которой понимаются любые коды или обозначения, предназначенные для идентификации самой сети, её элементов или абонента в ней. Так вот: отнесение информации об изменении «ресурса нумерации» к коммерческой тайне невозможно, что прямо установлено частью 4 статьи 26 закона «О связи». Под «ресурсом нумерации» можно понимать любую часть «вариантов нумерации», в том числе и информацию, содержащуюся на одной конкретной SIM-карте [Возможно, это и расширенное понимание «нумерации», но все сомнения при применении уголовного законодательства толковать нужно в пользу обвиняемого].
Вдобавок, какая информация может составлять «коммерческую тайну»? Одноимённый закон устанавливает, что для этого она должна иметь коммерческую ценность, действительную или потенциальную, в силу неизвестности её третьим лицам [То есть достаточно будет простого мнения обладателя этой информации о том, что он может получать доход, сохраняя её в тайне], к ней должен отсутствовать свободный доступ на законном основании, и для неё обладателем должен быть установлен так называемый «режим коммерческой тайны». Нетрудно убедиться, что информация на SIM-карте может быть «тайной» разве что абонента, но не оператора.
Как следует из определения, «тайна» должна «иметь ценность» для её обладателя. Которым, в соответствии с определением из статьи 5 «треглавого» закона будет владелец абонентского номера: это его конфиденциальная информация и он, а не сотовый оператор, может ограничивать к ней доступ. Поэтому второму условию эти SIM-карты вроде бы удовлетворяют: доступ к ним ограничен. Но опять же абонентом…
А вот «режима коммерческой тайны» в отношении информации, записанной на SIM-карту, в общем случае не установлено. Законом «О коммерческой тайне» [2] (ст. 10) введён исчерпывающий перечень так называемых «мер по охране конфиденциальности». Их пять, и в их число входят такие, как определение перечня подобной информации, круга лиц, имеющих к ней доступ, регулирование доступа договорами…
Также все носители информации должны быть промаркированы соответствующей надписью, с указанием организации, которой «тайна» принадлежит. Вы когда-нибудь видели на SIM-карте надпись «коммерческая тайна»? Нет? Ну так все, вопрос закрыт. Режим «тайны» может считаться установленным только после того, как приняты все пять упомянутых мер.
Ещё одно распространённое возражение против мультисимок — то, что они-де не сертифицированы и могут вызвать проблемы в сети оператора. Ну, во-первых, получение сертификата — головная боль производителей с продавцами, а обычный пользователь может на такие вещи не обращать внимания. Во- вторых, как я уже говорил, все, что входит в понятие «доступа», «треглавым» законом уже не регулируется: мобильный оператор, если обнаружит несертифицированную мультисимку, может отключить абонента от сети, но уж никак не сажать его на скамью подсудимых. К тому же есть мнение, что «средства связи», которые должны быть сертифицированы — это только телефоны, и SIM-карты к ним не относятся.
Не имеет значения и то, что данные, необходимые для создания клона SIM-карты, так называемые IMSI— и KI-коды, хранятся на ней в зашифрованном виде (при клонировании происходит фактически их подбор). Закона, который обязывал бы мобильного оператора шифровать эти данные, нет. Зато есть норма законодательства о защите прав потребителей [1, ст. 10, ч. 2], обязывающая продавца предоставить покупателю всю информацию о товаре, правилах и условиях эффективного его использования. Так что пока не «наехал» Потребнадзор, лучше бы мобильным операторам изыскать возможность указывать нужные сведения в конвертике, рядом с PIN— и PUK-кодами.
Напоследок — самое массовое применение статьи 272, вернее, то, подо что её, как всегда, «приспособили» наши «органы». Это так называемые дела о «неправомерном доступе к сети интернет», или, проще говоря, пользование услугами провайдера по «утянутому» паролю. Кстати, иногда по таким делам «вешают» и «коммерческую тайну», то есть статью 183 УК [10]. Как мы только что убедились, делают это незаконно. Что касается доступа в Сеть за чужой счёт — говорить здесь можно исключительно о преступлении, предусмотренном статьёй 165 УК («Причинение имущественного ущерба путём обмана или злоупотребления доверием»).
Но прежде всего замечу: в том случае, когда пароль с логином для доступа воруются с чужого компьютера, претензий к «органам» у меня нет. Здесь действительно есть «неправомерный доступ» в чистом виде, а если использовались какие-то «троянцы», сюда же плюсуем и 273-ю статью.
