—
Последний шанс! — рявкнула Ширл. — Или ты сдаешь нам Льюиса, или мы просто через тебя переступим.
—
Раз так, дай мне поговорить с Полом.
Она зловеще усмехнулась.
—
Нечего языком болтать. Пол тут ни при чем: мы находимся на передовой и имеем полное право обороняться всеми наличными средствами, не испрашивая разрешения.
—
Против чего обороняться?
Тут Ширл, видать, вспомнила, что не настроена разговаривать, поскольку отвела руку назад и швырнула в меня сгусток плазмы. Я попыталась увернуться, но шар тоже изменил направление движения. Летел он не так быстро, как предыдущий, но это, несомненно, делалось намеренно. Она забавлялась. Сгусток плазмы метался вокруг, пресекая все мои увертки и налетая на меня так, что, шарахаясь и уклоняясь, я, и без того ослабленная, усталая, неуклюжая из-за боли в ногах, наконец потеряла равновесие и повалилась назад, на песок. Раскаленный шар снизился и завис в нескольких дюймах над моей вздымавшейся и опадавшей грудью. Жара было достаточно, чтобы причинить ожоги третьей степени и опалить лифчик.
Я впилась пальцами в песок, набирая его полные пригоршни в отчаянной попытке не поддаться порыву призвать Дэвида и погубить его ради спасения собственной жизни.
И тут Рэйчел с рычанием метнулась вперед и взмахом когтистой руки отшвырнула шар. Он полетел прямо в Ширл: она увернулась, но кого-то, судя по дикому воплю боли, им зацепило. Ширл пришлось обернуться, чтобы унять сотворенное ею пламя, Рэйчел схватила меня за руку.
—
Беги! — рявкнула она. — Они тебя убьют. Других уже поубивали.
С этими словами она совершила грациозный, кошачий прыжок и обрушилась на Ширл. Та заорала, полыхнул огонь, яркое одеяние Рэйчел вспыхнуло.
Перевернувшись, я поползла к яме, чувствуя под коленями зыбкий песок. О господи, Льюис ослабевал. Тоннель рушился. Песок осыпался на них.
И я ничего не могла поделать!
Над головой снова сверкнула молния, и эта вспышка, отразившись от моря, выхватила из тьмы кольцо Хранителей, смыкавшихся вокруг Рэйчел и Ширл. Шансов на победу у Рэйчел не было: одна, в качестве вольного джинна, она не обладала мощью, достаточной, чтобы совладать со всей этой оравой.
—
Эй! — послышался из-за пары песчаных дюн зычный голос. — Что там за чертовщина? А ну кончайте, ребята!
—
На помощь! — заорала я. — На помощь!
Голос этого напыщенного малого, господи, как же я была счастлива его слышать, звучал крайне самонадеянно. Но немного встревоженно.
—
Предупреждаю, я вызываю копов. Вам лучше убраться отсюда, пока еще есть возможность.
—
Да, идиот, давай, вызывай копов! И «Скорую»! На помощь!
Я увидела бежавшего вдоль берега детектива Родригеса. На плече у него болталось что-то вроде веревки, но я нутром чуяла, что уже поздно. Уже слишком поздно.
Рэйчел и Ширл, объятые пламенем, катались по песку: огонь, кровь и ярость. Песок подо мной вдруг вздыбился, подняв меня на добрых пять футов, и я съехала с внезапно возникшей дюны.
Пещера рушилась, погребая под собой Льюиса.
—
Нет! — закричала я, разрывая руками песок, хотя в этом не было никакого смысла. На раскопку ушли бы часы, и никто не смог бы прожить под завалом столько времени.
Мне оставалось лишь одно. Одно.
—
Дэвид! — закричала я. — Дэвид, ты мне нужен!
Связующая нас нить туго натянулась, ожидая команды. Но мне требовалось набрать воздуха. Прошло одно драгоценное мгновение. Два.
—
Дэвид…
Родригес резко остановился возле меня и бросил на песок веревку.
—
Где яма?
—
Ее засыпало, — выдохнула я. — Дэвид, вытащи их, вытащи оттуда Льюиса и Кевина…
Я ощутила, как из меня вытягиваются, выкачиваются остатки силы. Это было так мучительно, что я застонала и схватилась руками за живот. Возникло такое ощущение, будто у меня действительно вырывают внутренности, разматывают кишки и погружают в песок в качестве своего рода биологического спасательного троса.
Поняв, что со спасением запоздал, Родригес выхватил из скрытой под курткой кобуры свою пушку и повернулся к Хранителям, туда, где шла схватка.
—
Полиция! — крикнул он. — Не двигаться!
Хранители, понимая, что поступить иначе значит выдать себя, подчинились. Рэйчел развеялась туманом, Ширл осталась, всхлипывая, валяться на песке. Она была жива, но вся избитая и в ожогах. Один из Хранителей опустился рядом с ней на колени и взял ее за руку, чтобы унять боль — вне всякого сомнения, Хранитель Земли. Я ощутила возбуждение эфира: он вливал в ее тело целительную силу.
Связь между мной и Дэвидом растягивалась, становясь все тоньше и тоньше. С трудом заставляя себя не кричать от боли, зажмурившись изо всех сил и прерывисто дыша, я хриплым шепотом выдавила:
—
Дэвид, ты добрался до них?
Тонкая связующая нас нить загудела, передавая мощный, концентрированный эмоциональный импульс. Отчаянный посыл любви, словно направленный сквозь непроглядную толщу воды тонущей подводной лодкой.
А из песка наружу вдруг высунулась судорожно пытавшаяся за что-нибудь уцепиться рука. Я с беззвучным криком уцепилась за нее и потянула, чуть ли не разрывая мышцы.
Из песка появился Льюис: как только его лицо показалось над поверхностью, он резко вобрал в себя воздух, а потом зашелся в кашле, отхаркиваясь и сплевывая.
Льюис мертвой хваткой тащил за собой Кевина, и как только рука парнишки появилась на поверхности, я вцепилась в его запястье, помогая Льюису. Медленно, с натугой, но удалось вытащить сначала всю руку, потом над поверхностью показался изгиб плеча. Песок каскадом осыпался с головы Кевина, однако, в отличие от Льюиса, он не втянул в себя воздух, потому что он вообще не дышал. Выругавшись, я переместилась, ухватила его сзади под мышками и потянула, как портовый грузчик, напрягая каждый мускул своего тела. Наконец удалось полностью вытащить и его. На его рану плотно налип песок: кровь оттуда больше не лилась, но считать это хорошей новостью или, наоборот, наихудшей из всех возможных, я не знала.
Поскольку мертвецы, как известно, кровью не истекают.
Жаркая белая вспышка очередной молнии высветила неподвижное лицо Кевина. Глаза его были закрыты. И он определенно не дышал.
Совместными усилиями с Льюисом мы уложили паренька на спину. Я склонилась над ним, приложив ухо к его рту и носу, прислушалась.
Ничего. Ни слабейшего вздоха.
—
Не вздумай тут мне умирать, ты, придурок! — прорычала я, пальцами открывая ему рот. Оттуда пахнуло нечистыми зубами и страхом. Припав к нему губами, я вдохнула в него воздух. Мистической силы во мне не осталось вовсе, наполнить его легкие кислородом с помощью усилия воли я не могла, так что оставалось надеяться лишь на простые человеческие методы вроде искусственного дыхания «рот в рот».
Я прижала ухо к его груди и уловила слабое, трепещущее сердцебиение. Снова вдохнула в него воздух. Подождала. Вдохнула. Подождала. Перед глазами вспыхивали звезды: как бы не
Вы читаете Наступление бури
