Наступление бури

—

Когда вы, джинны, пребываете в этом мире, то тоже представляете собой его часть, и ничего тут не поделать. Может, ты воображаешь, будто вы существуете в нем как боги, так нет, не в большей степени, чем мы. Все мы подвластны чему-то иному.

—

Ну, может, насчет вас ты и прав, — отозвался Ашан, небрежным движением пальцев пригладив свой безупречный пиджак. — Но лично я, должен тебе сказать, не собираюсь больше подчиняться никому и ничему. Во веки веков.

—

В том числе, я так понимаю, и Джонатану?

—

В первую очередь Джонатану.

—

А ему, интересно, ты об этом говорил? Что-то я отметин на твоей физиономии не вижу. Сдается мне, что с самого начала этого твоего маленького восстания ты как-то счастливо избегал встреч с ним.

Ашан слегка усмехнулся, холодно и без юмора.

—

Я сюда не затем пришел, чтобы препираться с человечишкой. Убирайся.

—

«Убирайся». Ладно. Мы, люди, можем и уйти…

—

Не «мы», а ты. Она моя.

Протянув руку, Ашан схватил меня за плечо, и, черт, больно. Начать с того, что руки у него были как из кованого железа. А вот плотью, в том смысле, в каком воплощались в нее другие джинны, Дэвид или даже Джонатан, то есть человеческой или подобной ей плотью, Ашан не обладал. Его человеческий облик представлял собой лишь оптическую иллюзию, скрывающую нечто жесткое, ранящее и холодное.

Мне чертовски хотелось избавиться от этого прикосновения, но когда я попыталась вырваться, стало очевидно, что с таким же успехом можно вырываться из промышленных тисков.

Джинн сохранял полную, полнейшую неподвижность. Ох, черт, ясно было, что добром все это не кончится, и мне вовсе не улыбалось оказаться в центре предстоящих событий. Льюис обладал немыслимой силой, которую очень редко использовал, причем как Хранитель Земли был куда слабее, чем как Хранитель Погоды. Он мог часами удерживать на весу тонны песка, чтобы спасти умирающего мальчишку, но здесь, на этой игровой площадке…

Возможно, он мог помериться силами и с джинном.

—

Отпусти ее, — сказал Льюис.

Ашан усмехнулся: выражение было, прямо скажу, не самое приятное, но, пожалуй, наиболее человеческое из всех, какие мне доводилось видеть на его лице. Не говоря уж о том, что одно из самых жутких. Исходившая от него сила за несколько секунд так прогрела окружавший нас воздух, что хлеставший меня дождь из ледяного превратился в горячий, как кровь, а потом и обжигающий, как кипяток.

—

Льюис…

Я хотела предупредить его, но не успела: Ашан, без каких-либо видимых подготовительных действий, попытался испепелить Льюиса на месте.

Эту атаку Льюис отразил без усилий.

Я использовала последние крупицы силы, чтобы достичь Сверхвидения, и потому лицезрела все происходившее… Слепяще-белый сгусток энергии устремился к нему, обволок, заключив в силовой пузырь, который начал сжиматься… и развеялся, растворился при одном лишь прикосновении его руки. На месте силового кокона возник энергетический хаос, часть энергии отбросило обратно к Ашану, часть, разлетевшись по сторонам, была поглощена бурей и вскоре высвободилась снова в виде очередного залпа молний.

Льюис при этом едва пошевелился. Из-за того, что он всегда был крайне осторожен в обращении с силой и не склонен к демонстрации своих возможностей, было легко забыть о том, какой мощью он обладает на самом деле. К тому же, в отличие, например, от меня, он редко действовал сгоряча, не подумав о последствиях. Но уж если он действовал…

—

Ашан, — промолвил он голосом, понизившимся вдруг до бархатистого рыка, породившего во мне внутреннюю дрожь, — если ты причинишь вред еще хотя бы одному Хранителю, с тобой будет покончено целиком и полностью, так что никто даже не вспомнит, что ты когда-то существовал. Я это вполне серьезно.

Ашан воззрился на него в изумлении. Льюис встретил его взгляд: он стоял неподвижно, поливаемый дождем, но казавшийся созданным из тех самых стихий, которыми управлял.

—

Ты не вечен, — продолжил Льюис, и в голосе его звучала такая глубина и мощь, что он казался не совсем человеческим. — Ты был рожден в этом мире, в нем же можешь и умереть. Бежать тебе будет некуда.

—

Человек не может угрожать…

—

Я говорю тебе как тот, кто способен слышать шепот спящей Матери. Ты правда думаешь, что это делает меня человеком?

Зеленовато-голубые глаза Ашана на миг полыхнули серым пламенем, потом потемнели снова. Похоже, не будучи полностью под контролем.

—

Мать не может разговаривать с мясом.

—

Мать разговаривает с Хранителями, такими, как я. С теми, кто хранит все ключи к силе. Тебе стоило бы помнить это. Ты находился рядом, когда Джонатан принял смерть в качестве человека.

Стальная хватка Ашана неожиданно разжалась, и я, потеряв равновесие, упала и откатилась от него. Льюис помог мне встать. Я вымокла, продрогла и чувствовала себя невероятно слабой, как будто джинн вытянул из меня нечто, чего я никак не могла позволить себе лишиться. Стойкость. Независимость. Надежду.

Но с прикосновением Льюиса все это хлынуло обратно. В первую очередь чувство независимости, побудившее меня тут же отстраниться от его поддержки.

—

Со мной все в порядке, — заявила я.

Его темные глаза скользнули по мне, и вот уже передо мной снова стоял всего лишь человек: взволнованный и нервный.

—

Я в состоянии о себе позаботиться.

—

Знаю, — буркнул он. — Ступай. Внизу тебя кое-кто встретит.

Но я не могла заставить себя идти. Дождь хлестал по лицу Джона Фостера, заливая его открытые, невидящие глаза.

—

Ашан убил Джона. Почему?

—

Потому что смог, — мрачно ответил Льюис. — И потому что у Джона имелось нечто, нужное ему.

Честное слово, на миг мне подумалось, что он имеет в виду меня, но Льюис смотрел мимо, на рок-н- ролльного джинна-альбиноса с опаловыми волосами.

—

Ему нужны рекруты, — заключил Льюис. — Правильно я говорю, Ашан? Тебе требуется пушечное мясо. Требуется кто-то, кого можно бросить против Джонатана, преграждая ему путь, замедляя движение — ибо он идет за тобой, и когда до тебя доберется, зрелище будет не из приятных.

Другой джинн смотрел на Ашана, склонив голову набок. Лицо его оставалось невозмутимым, но я буквально чувствовала, как напряженно работала его мысль. Ашан использовал других в своих интересах, тут и вопросов быть не могло. И уж наверное любой джинн, знавший его гораздо лучше, чем я, должен был это понимать.

—

Иди вниз, — сказал Льюис.

—

Без тебя не пойду.

Льюис издал бездыханный, почти беззвучный смешок.

—

Честное слово, я спущусь следом. — По большей части это был блеф.

Внезапно джинн-альбинос с грацией пантеры шагнул вперед, и Ашан отпрянул, перейдя в оборонительную стойку.

Льюис подтолкнул меня к двери на лестницу.

—

Не мешкай. Выбирайся из здания. Я не могу гарантировать, что, если дело