лифс» в Торонто посланная им шайба угодила в стойку ворот. Поверьте, я вовсе не утверждаю, что пришла пора и вратарям забивать шайбы. Но могут найтись знатоки, по мнению которых в хоккее еще нет места и для атакующих защитников.
Игра на неудобной стороне
Я «леворукий» хоккеист, хотя играю правого защитника. С точки зрения теории я стою не на своем месте: в старых пособиях по игре в хоккей говорится, что «леворукие» хоккеисты должны играть слева, а «праворукие» — справа. Но это в теории. По-моему, играть можно на любой стороне. Айвен Курнуайе бросает с левой руки, а в команде «Канадиенс» выполняет функции правого форварда.
«Праворукий» Узин Кэшмен из «Бостон брюинс» играет левого нападающего в самом результативном в хоккее звене, где его партнерами являются Фил Эспозито и Кен Ходж. Среди многочисленных защитников с левым хватом, играющих справа, мы видим Брэда Парка из нью-йоркской «Рейнджерс», Стива Савара и Ги Ляпойнта из «Монреаль канадиенс» и Кэрола Вадне из команды «Брюинс». А в Москве четверо или пятеро крайних нападающих и трое или четверо защитников сборной СССР тоже играют с «неудобной» стороны. И, кстати, то же относится к человеку, которого навсегда запомнили в России, — к левому форварду Полу Хендерсону, бросающему шайбу с правой руки и выступающему сейчас за торонтскую «Торос». Играя с «неудобного» края, он в трех последних играх московской серии забросил шайбы, решившие исход матчей в пользу команды Канады, включая и последний гол за тридцать четыре секунды до конца последней, восьмой встречи, который принес общую победу канадской команде. Однако, за исключением Хендерсона и Кэшмена, большинство тех, кто играет с «неудобной» стороны, — «леворукие» хоккеисты, исполняющие функции крайних правых форвардов или правых защитников. По непонятной причине сейчас в хоккее значительно больше «леворуких», чем «праворуких» хоккеистов. В НХЛ из каждых четырех защитников и пяти нападающих — трое имеют левый хват. В сборной команде СССР девятнадцать из восемнадцати форвардов и семь из восьми защитников бросают с левой руки. В сезон 1973–1974 годов в составе «Бостон брюинс» было, например, тридцать «леворуких» и шесть «праворуких» хоккеистов. В тот же сезон в трех ведущих клубах Восточного района НХЛ — командах Бостона, Монреаля и Нью-Йорка — не было ни одного постоянного защитника, который бы бросал правой руки. Быть может — как это произошло в бейсболе, — через двадцать лет все будет наоборот. Пять или шесть лет назад менеджеры жаловались на нехватку молодых талантливых «кэтчеров». Но вот откуда ни возьмись в большом бейсболе появились Джонни Венч, Термон Мансон, Тед Симмонс, Карлтон Фикс и Рэй Фосс, и теперь те же самые люди сетуют на нехватку полевых игроков.
Если просто перечислить недостатки игры с «неудобной» стороны, их окажется больше, чем преимуществ, но, по-моему, преимущества эти так значительны, что берут верх над недостатками. Например, играя с «неудобной» стороны, я всегда испытываю трудности при обработке шайбы у борта. Далее, мне приходится чаще, чем я бы этого желал, принимать и давать пасы тыльной стороной клюшки. Наконец, когда я делаю рывок по правому краю, мне приходится дальше, чем нужно, отпускать от себя шайбу. Помните, игра с неудобной руки — это слабое место любого хоккеиста, включая и меня. Одно небольшое преимущество игры на «неудобном» краю площадки заключается в том, что иногда соперник, выбрасывающий шайбу из своей зоны, забывает, что я играю с «неудобной» стороны, и пытается послать шайбу через середину поля, а не вдоль борта. Когда это случается, с моей позиции можно легко перехватить шайбу и либо выстрелить по воротам, либо отдать пас. Но главное преимущество заключается в том, что мне отсюда удобнее обстреливать ворота. По моим подсчетам, при броске с левой руки вместо правой, находясь на правом краю у своей синей линии, я оказываюсь примерно на двенадцать футов ближе к центру льда, чем «праворукий» защитник. А чем ближе я нахожусь к центру льда, тем у меня лучше угол обстрела ворот и больше возможностей для передач. По мне, это все равно что деньги найти.
Я вовсе не хочу этим сказать, что тренерам нужно тут же взять всех своих десятилетних хоккеистов с левым хватом и превратить их в правых крайних нападающих или правых защитников. В этом возрасте ребятам еще нужна научиться хорошо стоять на коньках и освоить основы игры. Не стоит усложнять их жизнь. Но как только станет ясно, что они овладели основами и научились выполнять на льду сложные маневры, не задумываясь ставьте их на «неудобный» край, если, конечно, это нужно для игры. Короче говоря, играть с «неудобной» стороны вполне удобно.
Выбор варианта атаки
Прямая — это самое короткое расстояние между двумя точками, но только не в хоккее. Если взять двенадцать игроков и поместить их на катке размером 200 на 85 футов, а затем бросить между ними маленькую шайбу, то кратчайшим расстоянием между любыми двумя точками окажется кривая с массой опасных препятствий. Хоккей можно сравнить с городской автомагистралью в часы пик. Ведь для продвижения вперед там надо пользоваться малейшей возможностью. То же и в хоккее, игре, которую я не раз называл «игрой благоприятных возможностей». Потому что генерального плана взятия ворот соперника не существует. Мы ведь не собираемся толпой позади своих ворот и не решаем, каким именно образом шайба попадает к Филу Эспозито, когда тот окажется за спиной правого защитника противной стороны. Но если Филу удастся это сделать и если между ним и мной есть открытое пространство, я немедля постараюсь отпасовать шайбу ему. Иной раз, правда, кажется, что нападающий открылся, а фактически — нет, потому что игрок, владеющий шайбой, не в состоянии передать ее ему. Когда такое случается, я ищу другую возможность для передачи.
Не знаю, сколько таких возможностей может возникнуть во время начала атаки из глубины обороны, поскольку это зависит от расположения на льду остальных игроков. Пусть это звучит странно, но мне кажется, что в течение одного периода не бывает двух одинаковых проходов в зону противника. Я не могу предложить рецепта для идеального перехода в атаку, потому что такого рецепта в наступательном хоккее просто не существует. Начиная атаку, я оцениваю обстановку и выбираю оптимальный вариант для своей передачи. То есть у меня существует определенный порядок перехода от обороны в наступление. Прежде чем даже подумать о передаче шайбы из своей зоны, я сосредоточиваюсь, оцениваю обстановку в своей зоне и тогда принимаю решение.
Переход от обороны в наступление можно, мне кажется, разбить на пять этапов: 1) подготовительный, 2) выход из зоны защиты, 3) решение у красной линии, 4) вход в зону соперника и 5) бросок по воротам. Итак, шайбой владеет соперник, который начинает выводить ее из своей зоны. Перейдя через красную линию, левый форвард бросает шайбу в борт, и она летит мимо меня в правый от нашего вратаря угол поля.
Подготовка атаки
Когда нападающий команды соперника вбрасывает шайбу в нашу зону, я, конечно, двигаюсь спиной вперед. Поэтому прежде всего быстро разворачиваюсь, перенося левую ногу над правой и мощно отталкиваясь правой, что позволяет мне резко затормозить, круто изменить направление движения и оказаться лицом к шайбе. Многие новички не любят делать поворота «переножкой», предпочитая двигаться спиной вперед к тому месту в углу, где, как им кажется, находится шайба. Плохо. Смерти подобно. Идя на шайбу, поворачивайтесь к ней лицом. Делая разворот, я прикидываю, в каком месте поля я могу овладеть ею. В то же время я не спускаю глаз с игрока, вбросившего шайбу в зону, и стараюсь увидеть, где находятся остальные хоккеисты. В данной конкретной ситуации меня больше всего интересует поведение левого форварда.
Если он, переведя шайбу в нашу зону, сам бросился к своей скамье запасных, я сразу понимаю, что
