Спокойствие спокойствием, но сидеть между Сомертоном и лордом Бингемом было невыносимо. Первый не желал с ней разговаривать, а второй уже не просто клевал носом, а, кажется, погрузился в глубокий сон. К тому же те двое, что сидели напротив, были всецело поглощены друг другом и вовсе не замечали ничего вокруг.
Как только унылая трапеза закончилась, Виктория поднялась из-за стола и пошла к выходу, но уже через мгновение Сомертон крепко сжал ее локоть:
— Думаю, теперь самое время побеседовать. Она высвободила руку из его железных пальцев.
— Сначала я должна поговорить с леди Фарли. Она просила меня помочь украсить зал перед балом.
— В вашем распоряжении ровно час, — жестко заявил он. — Если вы не явитесь в нашу спальню, я сам разыщу вас.
— Я поняла, — ответила Виктория, испытывая определенные сомнения. Слишком многое может случиться за этот час, если она проведет его наедине с Харди. Надо как-нибудь исхитриться и заполучить письмо побыстрее.
Она отвернулась от Сомертона и направилась в кабинет лорда Фарли. Войдя внутрь, она обнаружила мистера Харди, вальяжно расположившегося в глубоком кресле с бокалом бренди в руках.
— Еще раз добрый день, миссис Смит. — Он приветственно поднял свой бокал. — Не желаете ли присоединиться?
— Никаких крепких напитков. — Она с улыбкой села в кресло напротив него.
— Итак… — медленно произнес он. — О чем именно вы желали поговорить со мной?
Виктория расправила складки платья.
— В последнее время мы с лордом Сомертоном перестали понимать друг друга. Мне любопытно, зачем вы просили поставить вас в известность, если наши с ним отношения закончатся.
— Думаю, вы догадываетесь. — Он сделал глоток бренди. — Вы уверены, что не желаете немного выпить?
— Я предпочитаю обсуждать вопросы подобного рода на трезвую голову.
Харди ухмыльнулся самым гнусным образом:
— Приятно видеть, с какой серьезностью вы воспринимаете наши переговоры.
— А как иначе? В конце концов, мы обсуждаем мою жизнь и благополучие. Если мой разум затуманится от крепких напитков, вы окажетесь в более выгодном положении. — Она улыбнулась ему: — Я никогда не допущу такой оплошности.
Он кивнул:
— Мне нравятся сообразительные женщины.
— Тогда, мистер Харди, поведайте, чего от вас ждать.
— Всего, чего пожелаете. Я готов быть нежным любовником, требовательным любовником…
— Меня больше интересует, — перебила она, — какой уровень благосостояния вы готовы мне обеспечить. Не забывайте, ради вас я решаюсь покинуть очень щедрого мужчину.
Харди слегка наклонил голову и устремил на Викторию испытующий взгляд:
— Да, действительно. Скажите, миссис Смит, какие мотивы побуждают вас сменить такого покровителя, как Сомертон, на такого, как я? Что ни говори, но в один прекрасный день он станет графом. А я всего-навсего скромный второй сын в семье.
Виктория жеманно улыбнулась:
— Видите ли, лорд Сомертон… деликатно выражаясь, человек весьма сложный. Он чрезвычайно привередлив буквально во всем и требует, чтобы я исполняла любую его прихоть. Меня тяготит недостаток гармонии в наших взаимоотношениях.
Губы Харди медленно растянулись в улыбке.
— Понимаю. Если бы мне нужна была женщина, которая делает только то, что я говорю, я бы женился.
Господи, до чего же отвратительный субъект! Виктория снова взглянула на Харди в попытке отыскать в его чертах хоть что-нибудь привлекательное. И не нашла ровным счетом ничего. За исключением одной пикантной детали — из кармана полосатого жилета выглядывал уголок письма. Совсем скоро бедняга Харди лишится своего единственного украшения. Письмо сменит владельца, задание будет выполнено, и она сможет вернуться домой.
Харди, выводя ее из задумчивости, выразительно кашлянул и заговорил:
— Итак, в вашем распоряжении будет дом в Мейфэре. Разумеется, с полной обстановкой и тем количеством прислуги, которое вам понадобится. Я буду оплачивать ваши наряды и любые другие траты. Кроме того, вы станете получать, ежемесячное денежное содержание. Вас устраивает мое предложение?
— О, мистер Харди, ваша щедрость не знает границ, — мягко произнесла она. — Однако прежде чем дать вам окончательный ответ, я должна поставить точку в отношениях с лордом Сомертоном. И мне никак не хочется делать это на глазах у изумленной публики. Прием закончится, мы возвратимся в Лондон, и я тотчас сообщу лорду Сомертону о том, что желаю положить конец нашим отношениям. А до тех пор, полагаю, нам следует проявлять чрезвычайную осмотрительность. Если Сомертон раньше времени обнаружит нашу чувствительную привязанность друг к другу и с вами что-нибудь приключится, мне будет, ужасно жаль.
Виктория встала, словно собиралась уйти, но про себя точно знала, что сначала ей надо оказаться к нему поближе.
— Разумное решение, миссис Смит, — согласился Харди и поднялся с кресла, чтобы проводить ее к дверям.
Виктория остановилась и повернулась к нему. Глаза Харди потемнели от нескрываемого вожделения.
— Возможно, стоит скрепить наше многообещающее соглашение поцелуем?
Он плотоядно ухмыльнулся: — Более чем согласен.
Не дав ей и шагу ступить, он рывком притянул Викторию к себе и жадно впился в нее мокрыми губами.
Подавив подступившую к горлу тошноту, Виктория обвила руками его шею и ответила на поцелуй. Невольное воспоминание о блаженстве, в которое она погружалась, когда ее целовал Сомертон, только усугубило чувство гадливости от мерзких лобзаний Харди. Не желая терпеть эту пытку ни единой лишней секунды, она тихо опустила руки и отстранила его от себя. Разумеется, не раньше, чем письмо перекочевало в ее собственный карман.
— Вы чрезвычайно нетерпеливый мужчина, мистер Харди. — Она старательно изобразила кокетливую улыбку и тотчас повернулась к выходу.
— Когда мы снова увидимся наедине?
— От души надеюсь, что скоро. Да никогда в жизни!
Она направилась к дверям, но Харди нагнал ее, притянул к себе и поцеловал в затылок.
— Очень скоро, — прошептал он.
— Да, дорогой, но сейчас я должна уйти.
Он вздохнул и отступил на шаг, дав ей возможность открыть дверь.
Выйдя в коридор, Виктория задержалась только для того, чтобы перевести дыхание, а затем устремилась наверх. Ей не терпелось найти Сомертона и показать ему письмо. Распахнув дверь, она обнаружила, что он с перекошенным от гнева лицом мрачно меряет шагами гостиную.
Заметив Викторию, он остановился и посмотрел на нее. О, ужас! Опять эти темно-зеленые глаза.
— Вы позволили ему целовать вас?
В этом причина его ярости? Кстати, откуда такая осведомленность?
— Вы подслушали мою частную беседу?
— Да. Увидев, как вы направляетесь в кабинет Фарли, а Ханна поднимается по лестнице, я понял, что вы не собираетесь обсуждать с ней украшения бального зала.
— И решили шпионить за мной?
Он шагнул вперед и грозно навис над ней:
