деформированный нос и изодранные в лохмотья щеки, прежде чем они опять напали на нас.
Я развернулась, чувствуя, что Миша прикроет мне спину, и начала крушить существ вгрызающихся в мое тело, убивая их даже тогда, когда они были слишком близко от наших ног. И хотя паучья масса стала вдвое меньше в сравнение с первоначальным размером, их по-прежнему было слишком много для нас двоих. Нам нужно было выбираться отсюда.
— Пробирайся к выходу, — выкрикнул Миша, уничтожая пауков слева и справа, вылавливая тех, кого я упустила. В полутьме красный луч лазера начал вспыхивать все больше оранжевым цветом, меня цветовую гамму с теплой на холодную. Мишин лазер был на исходе. — И побыстрее, — добавил он.
Будто бы я собиралась прогуливаться. Я глянула на кнопку, и краем глаза заметила мерцание прозрачного существа, собирающего кинуться мне на лицо. За моей спиной лазерный луч пронзил тьму, больше опаляя мою, нежели паучью шкуру. Как бы то ни было, но перетрусила я не на шутку и на силу сдержала крик, рвущийся из груди.
С трудом сглотнув, я прыгнула вперед и с такой силой шибанула по кнопке, что сила удара разлилась по руке. Ничего не случилось. Ни ответного сигнала, ни темного отверстия, ведущего к свободе. Ничего.
— Рычаг, — сказал Миша. — Рядом с винтовками. И кинь мне несколько лазеров.
Я схватила парочку и кинула ему. Он вскинул руки и ловко их поймал, но в краткий миг перезарядки, на него накинулось два существа — один на грудь, другой на бедро. Мои проклятья затерялись в его, и я начала отстреливаться от других пауков, в то время как он избавлялся от тварей, впившихся в его плоть. Затем я схватила и изо всех сил дернула рычаг. Половина стены арсенала скользнула в сторону, открывая не только неосвещенную лестничную шахту, но и огромных синих тварей с присосками на пальцах, которые они сжали в кулаки и полетели в мою сторону.
Удар был нанесен раньше, чем я смогла что-либо сделать. Неожиданно я перелетела через стол и снова очутилась в комнате. Я приземлилась на ковер со сдавленным стоном, удар вышиб из легких весь воздух, а перед глазами затанцевали черные мушки, и, казалось, целую вечность я не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться, лишь лежать на полу и бороться с болью и надвигающейся тьмой.
Но несмотря на боль и тьму, я еще крепче вцепилась в лазеры — именно это природное чутье спасло мне жизнь. Потому что мушки перед глазами из черных превратились в сплошную синюю стену, и я открыла огонь, не раздумывая. Существо пронзительно завопило, когда в его груди появилось два симметричных отверстия. Оно подохло, но по инерции продолжило двигаться вперед. Я откатилась, чтобы не оказаться придавленной им, захлебываясь вонью мертвечины, которая наполнила воздух, когда его тело рухнуло на ковер.
Я встала на колени, затем на ноги. Увидела Мишу, который все еще держался на ногах и отбивался. Синие твари скорее всего были одной из мер безопасности, так как ничего другого больше не появилось из мрака лестничного колодца.
Пора убираться отсюда ко всем чертям. Я выстрелила из лазеров и побежала к Мише, на ходу продолжая отстреливаться от бесконечного потока водянистых пауков. Под моим натиском существа начали отступать, расчищая путь к лестничному колодцу. Миша прыгнул на расчищенный участок пола, я последовала за ним, крутясь и отстреливаясь, пока темнота и холод лестничного колодца не обступили меня со всех сторон. Миша ударил рукой по еще одному рычагу, затем всем телом налег на стену-дверь арсенала. Скользнув, она закрылась, поймав нескольких пауков в прыжке и раздавив их между дверью и стеной. Я полоснула из лазера по сочащимся останкам — на всякий случай, после чего издала протяжный, прерывистый вздох облегчения. Хотя с чего это вдруг я почувствовала облегчение — бог его знает, ведь мы еще были в опасности.
Миша прислонился к бетонной стене, его глаза были закрыты, а дыхание жестким. Выглядел он дерьмово, его искалеченное лицо начало раздуваться и багроветь, но по крайней мере он был все еще жив и то хорошо.
Я прикоснулась рукой к его плечу:
— Нам нужно двигаться.
Он согласно кивнул и оттолкнулся от стены.
— Вверх, а не вниз.
— На крышу? — Страх растекся по желудку от одной этой мысли. — Не загоним ли мы себя в ловушку?
Миша покачал головой и потер рукой живот, передернувшись от боли.
— Нет. Очевидно, он в курсе об этом пути отступления, и будет ожидать, что мы направимся вниз.
— Но что нас ждет на крыше и почему бы ему не подкараулить нас там?
— Соседнее здание по соседству подвергается реконструкции и за последнюю неделю в его торцовой стене пробили огромные дыры, готовя проемы для окон. С крыши мы сможем спрыгнуть в один из проемов, а оттуда выбраться наружу. Подобного он не ожидает.
Потому что нормальным людям такое даже на ум не придет. И людям, которые боятся высоты, разумеется,
— А не далековато для прыжка?
Он покачал головой. Его вид становился все более болезненным. И ничего удивительного, учитывая то кровавое месиво, в которое превратилось его лицо. Должно быть, ему было чертовски больно говорить.
— Для волка не очень.
— Хочешь пойти первым?
Он кивнул и шаткой походкой пошел впереди меня. Ухватившись за металлические перила, Миша начал затаскивать себя на бетонные ступени. Наши шаги раздавались эхом в тишине, и мне оставалось только надеяться, что те, кто поджидают нас внизу, заслышав шаги, посчитают, что мы спускаемся к ним, а не удаляемся в другом направлении.
До крыши было лишь десть пролетов, но мне показалось все сто. К тому времени, когда мы достигли металлической двери, мы обливались потом и дрожали — в Мишином случае от изнеможения, в моем — от напряжения и страха.
Миша приложил окровавленные пальцы к кнопке и нажал. Замки щелкнули, но я не позволила ему открыть дверь.
— Дай я пройду первой. Я в лучшей форме.
Он кивнул и отступил назад, по-прежнему держась рукой за живот; казалось, болезненная гримаса намертво застыла на его искалеченном лице.
Глубоко вздохнув, я медленно и осторожно приоткрыла дверь. В ночи не было никакого движения, за исключением порывов прохладного ветра. Где-то справа от меня слышался металлический скрип, а слева — монотонный гул трафика, тихий смех и бормотание проходящих мимо людей. Откуда-то издалека доносился раскатистый грохот рок-музыки.
Переключившись на инфракрасное зрение, я открыла дверь шире и вышла на крышу. Моему взору не открылось ни единого всплеска теплового излучения тел, хотя если пауки добрались до крыши, я бы в любом случае их не увидела.
Ночной бриз развевал мои волосы. Неожиданно я в полной мере осознала открывшееся передо мной пространство и ночь, и ощущение высоты захлестнуло меня. На коже выступил холодный пот, желудок скрутило. Я закрыла глаза и тяжело сглотнула.
Вернувшись к нормальному зрению, я взглянула на Мишу. Он обливался потом и дрожал от боли. Болевой шок, или что-то другое? Я не знала, но было ясно, что нужно доставить его в больницу и чем быстрее, тем лучше.
— Думаю, здесь безопасно.
