быстро собрала вокруг себя в своих уютных апартаментах на улице Ришелье кружок, который был сколь блистательным, столь и исключительным Маргарита Сен-Жюст по принципам и убеждениям была настоящей республиканкой. Ее девизом было «Все рождаются равными», неравенство же в ее глазах представлялось несчастной случайностью, и только неравенство таланта она признавала. «Деньги и титулы получают в наследство, – говаривала она, – а ум – от природы» Ее очаровательный салон предназначался для умных мужчин и талантливых женщин. Приобщиться к нему значило приобщиться к цвету цивилизации, который сконцентрировался в те страшные времена в Париже. Все это весьма способствовало и ее артистической карьере.
Умные люди, знаменитости или просто оригиналы составляли постоянное и блестящее окружение молодой обаятельной актрисы «Комеди Франсез», и в этом республиканском, революционном, кровожадном Париже она была подобна сияющей комете со шлейфом, состоящим из всего самого выдающегося в интеллектуальной Европе.
Потом наступил кризис. Неожиданно в один прекрасный день, быть может, немного похожий на нынешний, Маргарита Сен-Жюст без всякого объявления, без свадебного контракта, без традиционного ужина и без прочих атрибутов модных французских свадеб вышла замуж за сэра Перси Блейкни. Некоторые с извиняющимися улыбками называли этот поступок артистической эксцентричностью, другие приписывали его мудрому предвидению, намекая на множество событий, обрушившихся в те дни на Париж мощным потоком.
Как неповоротливый скучный британец смог обратить на себя внимание в интеллектуальном окружении «умнейшей женщины Европы», так за глаза называли ее друзья, никто не знал. Многим хотелось разгадать тайну, но золотой ключик от этой дверцы никому так и не удалось найти. Как бы там ни было, она вышла за него замуж, «умнейшая женщина Европы» вручила свою судьбу «проклятому идиоту Блейкни». Идею о том, что она вышла замуж за дурака ради светских удовольствий, которые он мог ей предоставить, ее друзья из наиболее посвященных подняли на смех. То, что Маргарита Сен-Жюст никогда не заботилась о деньгах и тем более о титулах, – они знали доподлинно. Кроме того, было немало других космополитов, если и не столь богатых, как Блейкни, однако не менее благородного происхождения. Они, в свою очередь, были бы счастливы оказаться ее избранниками.
Что же касается сэра Перси, то все единодушно решили он совершенно не годится для той роли, которую на себя взвалил. В его пользу говорили лишь слепое обожание Маргариты, огромное богатство и высокое положение, занимаемое при английском дворе. В лондонском свете считали, принимая во внимание его весьма ограниченные умственные способности, что он поступил очень мудро, предоставив полное право умной жене распоряжаться своими богатствами.
Сэр Перси, хотя и считался видной фигурой в фешенебельном английском обществе, большую часть своей молодости провел за границей Его отец, сэр Элджернон Блейкни, в жизни был очень несчастлив молодая боготворимая им жена через два года счастливого замужества безнадежно лишилась рассудка вскоре после рождения Перси. Болезнь эта, считавшаяся неизлечимой, доставила всей семье множество страданий. Сэр Элджернон вывез помешанную жену и сына за границу, где Перси и получил образование, воспитываемый имбецильной матерью и совершенно сломленным отцом, пока не получил свой майорат. Смерть родителей, умерших едва ли не одновременно, предоставила ему полную свободу, а кроме того, поскольку сэр Элджернон вел очень скромную и умеренную жизнь, выросшее в десятки раз состояние.
Сэр Перси Блейкни скитался по заграницам достаточно долго, пока не привез наконец домой молодую очаровательную жену. Аристократическим кругам того времени ничто не помешало принять обоих с распростертыми объятиями, поскольку он был очень богат, а жена его полностью соответствовала идеалу женщины того времени. Да и принц Уэльский принял в судьбе четы весьма живое участие, и через полгода Блейкни стали законодателями мод. О костюмах сэра Перси говорили, его глупости передавались из уст в уста, дурацкому смеху подражала золотая молодежь Альмака и Пэлл-Мэлла. Каждый знал, что Перси беспросветно туп, но этим даже восхищались, памятуя о том, что в роду Блейкни умных никогда не было, а мать его и вовсе умерла сумасшедшей.
Таким образом, общество приняло его, ласкало, лелеяло, любило. Лошади его считались лучшими в стране, а нелепости и вина – самыми изысканными. Что же касается его брака с «умнейшей женщиной Европы», дело обстояло и совсем замечательно – все с каждым днем находили в этом все новые и новые преимущества. И вообще, с тех пор как сэр Перси вступил в права собственности, все за него только радовались. Многие состоятельные молодые леди Англии, высокородные и недурной наружности, очень бы хотели помочь ему распорядиться богатствами, хотя и понимающе улыбались на его глупости и добродушные дурачества. Казалось, сэр Перси был вполне всем доволен; он гордился умной женой, лишь немного беспокоясь о том, что она даже никогда и не пыталась скрыть то добродушное презрение к нему, которое ясно читалось в ее глазах. И хотя Маргарита частенько позволяла себе колкие шутки по поводу его внешности, он был все же достаточно туп, чтобы заметить ее насмешливое отношение к себе. Однако если супружеская жизнь сэра Перси никак не влияла на его надежды и собачью преданность, то в обществе, напротив, ничем не интересовались более, чем этой загадкой. В своем прекрасном ричмондском доме он был на вторых ролях, но тем не менее непередаваемо изящен. Он одаривал жену различными драгоценностями, которые она принимала с очаровательной грацией, наслаждаясь гостеприимством его великолепных покоев с той же легкостью, с какой когда-то приветствовала интеллектуалов в Париже.
Сэр Перси был очень красивым мужчиной, правда, его несколько портил ленивый и наводящий скуку взгляд. Он всегда безукоризненно одевался с отличным вкусом английского джентльмена, предпочитая крайне экстравагантные фасоны, которые тут же перенимала вся Европа. И в этот необычный сентябрьский вечер, несмотря на долгое путешествие по побережью, дождь и грязь, пальто сэра Перси великолепно сидело на широких плечах, женственные руки казались мраморно-белыми в обрамлении лучших мекленских кружев,[3] оригинально приталенный сюртук, жилет с широкими отворотами и туго натянутые бриджи со штрипками так замечательно сидели на огромной фигуре, что его можно было принять за самого лучшего представителя британской породы, однако дурацкие словечки, манерные движения и постоянный идиотский смех не только сразу портили впечатление, но и совсем меняли его на обратное.
Сэр Перси ввалился в старомодный зал харчевни, стряхивая морось со своего прекрасного пальто, вставил в томный синий глаз оправленный в золото монокль и оглядел смущенно замолкшую компанию.
– Как дела, Тони? Как дела, Фоулкс? – спросил он, пожимая руки молодым людям. – Ну и ну, ребята, – добавил он, тягуче зевая, – приходилось ли вам когда-нибудь видеть столь скотский денек? Вот чертов климат!
С тихим саркастическим смешком Маргарита оглядела своего мужа, в ее глазах поблескивали игривые искорки.
– О-ля-ля! – протянул сэр Перси после некоторого молчания, не дождавшись никакой реакции на свои слова. – Какой у всех вас глупый вид! Что-то случилось?
– О, нет, ничего, сэр Перси, – ответила Маргарита весело, но достаточно агрессивно. – Ничего, что могло бы вас расстроить, всего лишь оскорбили вашу жену.
И она засмеялась, пытаясь хоть немного смягчить эффект этого сообщения. Против всех ожиданий, ей
