ужасных скавенов–убийц, с которыми он сражался в Нульне, в таверне „Слепая Свинья“. Гном с гирокоптера сразил их своим странным оружием. Весьма вероятно, он спас им жизнь, несмотря на то, что из–за недостатка точности едва не убил обоих.
Гирокоптер понёсся обратно и, вращаясь, спускался на не особо идеальное для приземления место. Держащая мушкет фигура спрыгнула с его борта и, низко пригнувшись, чтобы быстровращающиеся лопасти не сняли голову с плеч, поспешно отбежала от летающей машины. Нисходящий поток воздуха от машины сплющил здоровенный хохол рыжих окрашенных волос, поднимающийся над его головой.
На сильном ветру захлопал плащ Феликса, а от поднятой машиной пыли на глаза навернулись слёзы. Варек был вынужден зажмурить глаза за линзами своих сломанных очков. Гном прикрыл рот книгой, чтобы не надышаться пыли. Странный химический запах, испускаемый летательным аппаратом, достиг ноздрей Феликса даже через шерсть плаща.
Новоприбывший был невысок и невероятно широк. Обнаженная грудь демонстрировала впечатляющую мускулатуру. Его плечи петлей охватывали два одинаковых патронташа с боеприпасами. Красная повязка опоясывала лоб. Ремень с пряжкой в виде необычного серебряного черепа удерживал его зелёные штаны. Белая борода была коротко подстрижена чуть не до челюсти. На его правом плече был вытатуирован двуглавый орёл Империи.
Глаза гнома закрывали необычно толстые оптические линзы. Феликс заметил, что на них выгравировано что–то вроде перекрестий. По внешнему облику Феликс решил, что перед ним ещё один Истребитель Троллей. Незнакомец неуклюже приблизился к нему, оглядел с ног до головы, а потом сплюнул на тело одного из скавенов.
— Мерзкие, злобные мелкие создания, скавены! — произнёс он вместо приветствия. — Воны мени николы не нравылысь. Николы не нравылысь и их механизмы.
Он повернулся к Феликсу и сделал официальный гномий поклон.
— Малакай Макайссон, к вашим и вашего клана услугам.
Феликс ответил ему поклоном имперского придворного. Он воспользовался этим движением, чтобы скрыть выражение удивления на лице. Значит, это и есть тот безумный инженер, о котором рассказывали Готрек и Варек? Безумцем тот не выглядел.
— Феликс Ягер, к вашим услугам.
Гном снова повернул рукоять на мушкете. Стволы провернулись. В тела скавенов полетели пули. Струйки чёрной крови выступили на пробитых шкурах и телах.
— Излишняя осторожность с цими тварями не помишае. Прожжёные хитрюги, известное дело.
— Он говорит, что они очень коварны, — перевёл Варек.
— А, да ну тебе! Мне кажется, господин Ягер прекрасно меня понял, — шо не так, господин Ягер?
— Полагаю, я понял, — уклончиво ответил Феликс.
— Ладно, тоди двинули. Лучше подняться в замок. Старый Борек захочет побалакаты с тобой и остальными. Я думаю, тоби тоже хочется узнать, шо тут происходыть.
— Было бы замечательно, — произнёс Феликс.
— Добре. Просто жды, пока воны не опустят мост, — если токо не хочешь летить со мной. Я думаю, коптер сможет поднять дополнительного пассажира.
У Феликса заняло несколько мгновений осознать, что безумец предлагает ему прокатиться на посадочной опоре. Он постарался изобразить на лице приятную улыбку, когда произнёс:
— Я думаю, что просто подожду пока откроют ворота, если вы не против.
— Як скажешь. Тоди до встречи.
Макайссон вскарабкался обратно на посадочную опору гирокоптера и что–то проорал пилоту в шлеме и защитных очках. Двигатель заревел, и машина устремилась в небо, оставив Феликса в недоумении, — а произошла ли эта встреча на самом деле.
— Все ваши инженеры разговаривают подобным образом? — спросил Феликс у Варека.
Молодой гном покачал головой.
— Клан Макайссона происходит из долины Дымчатых Сумерек, что высоко на севере. Это изолированное место. Их манеру выражаться странной находят даже остальные гномы.
Феликс пожал плечами. Он услышал скрип огромных цепей, когда подъёмный мост в замок начал опускаться. Внезапно чётко осознав, насколько же он устал, он быстро зашагал в сторону ворот, надеясь найти место, где можно расположиться на ночлег.
Феликс проснулся от безумного жестокого кошмара, в котором огромный крысоогр преследовал его по горящему городу, в то время как гигантская фигура громадного скавена со светлым мехом злобно наблюдала с небес. Иногда город был гномьим поселением у Одинокой Башни, иногда он бежал по мощёным улицам Нульна, иногда это был его родной город Альтдорф — столица Империи. Это был один из тех снов, в которых клинки твоих врагов ярки и ужасно остры, а твой собственный попросту отскакивает от незащищённых доспехами тел. Он бежал и бежал, а паршивые блохастые скавены замедляли его, хватая за руки–ноги, в то время, как его чудовищный преследователь подбирался ещё ближе.
Феликс резко открыл глаза и обнаружил, что смотрит в потолок незнакомого помещения. Пробуждение всегда дезориентировало его, даже после многих лет странствий.
Феликс обнаружил, что лежит на кровати, предназначенной для значительно более короткой и широкой персоны, и его ноги высовывались за её край, несмотря на то, что лежал он по диагонали. Он вспотел под тяжёлыми одеялами, опутывающими его конечности, и начал догадываться, откуда могло в его сне появиться ощущение того, что его хватают и замедляют. У него остались смутные воспоминания о том, как он днём ранее вошёл в замок, ему представили различных гномов и показали его покои. Он помнил, как повалился на кровать, а после этого — ничего, кроме своих быстро развеивающихся кошмаров.
Он даже не снял свою одежду. Пятна крови и грязи испачкали простыни. Феликс присел и устало покачал головой, ощутив боль в мышцах, что осталась ему от участия в сражении прошлой ночью. Феликс всё же испытывал чувство радости. Он остался в живых — и это главное. Ни на что не похожее чувство, — понимать, что оказался в бою одним из везунчиков. Он поднялся с кровати и выпрямился, почти ожидая, что придётся нагнуть голову, а потому был более чем удивлён, обнаружив, что замок выстроен по человеческим меркам.
Феликс подошёл к узкому окну в виде бойницы для стрельбы и бросил взгляд на долину. Снизу поднимались облака дыма, а вместе с ними вонь сжигаемых тел скавенов. Он призадумался, сколько из этих закрывающих вид дымов исходит от машин, а сколько от погребальных костров, но затем решил, что ему всё равно.
Внезапно он почувствовал сильный голод. В дверь постучали, и он понял, что звуки его пробуждения не остались незамеченными.
— Войдите, — прокричал он.
Вошёл Варек.
— Рад видеть, что ты встал. Тебя желает видеть дядя Борек. Ты приглашён на завтрак в его кабинете. Проголодался?
— Лошадь бы съел.
— Не думаю, что дойдёт до этого, — сказал Варек.
Феликс засмеялся, а затем по выражению лица гнома понял, что Варек не шутил.
Это была уютная комната, напомнившая Феликсу кабинет отца. Вдоль трёх стен располагались книги с гномьими рунами и надписями на рейкшпиле{16} на тиснёных корешках. Некоторые шкафы заполняли подставки для свитков. Всю четвёртую стену занимала огромная карта северной части Старого Света, покрытая булавками и маленькими флажками. В самой северной части мира были нанесены обозначения поселений, гор и рек в той области, которую Феликс никогда не видел ни на одной из карт людей, — в той области, которая, как он понял, была давно поглощена Пустошами Хаоса. Массивный стол в центре кабинета был завален кучей писем, свитков, карт и пресс–папье.
За столом сидел самый старый гном из тех, кого когда–либо видел Феликс. Его огромная длинная борода была раздвоена и опускалась почти до пола, прежде чем петлёй подняться к его ремню. Макушка его головы была лишена волос. Локоны снежно белых волос обрамляли лицо, жёсткую кожу которого
