выпад второго. Отдача от столкновения отозвалась в руке. Сохраняя спокойствие, Феликс ударом сверху разрубил голову скавена пополам, затем с разворота ударил второго режущим ударом по горлу. Впереди Готрек и Снорри прорубали себе кровавый путь к скавену–магу. Они решили, что на этот раз их ничто не остановит. Сверху дождём продолжали сыпаться бомбы, сбрасываемые с кружащихся гирокоптеров и обретшего свободу воздушного корабля.
Феликс вздрагивал всякий раз, когда бомба ударялась о землю. Он с равной вероятностью ожидал, что одна из них взорвётся рядом с ним и разорвёт его на части. Он слышал голос, орущий глупым гномам, чтобы те перестали их бомбить, и с удивлением обнаружил, что голос–то его собственный. Феликс надеялся, что в ближайшее время кто–нибудь заметит, что происходит на земле и прекратит бомбардировку. Он сомневался, что понятие Готрека о героической гибели включает в себя вариант быть разорванным на части взрывчаткой своих же товарищей. Тем не менее, Феликс видел и куда более худшие и нелепые вещи, случавшиеся в сражении, а прямо сейчас вокруг них царил полный хаос.
Рубя направо и налево с обновлёнными силами, Феликс пробивал себе путь через войска скавенов.
«Какая несправедливость, — переживал серый провидец Танкуоль. — Как раз, когда победа уже была в моих лапах, она ускользнула из–за некомпетентности прислужников и некачественного искривляющего камня, что прислали ему те идиоты из Скавенблайта. Почему он обречён на то, что его планы постоянно расстраиваются по схожим причинам? Танкуоль хороший и преданный служитель общему делу скавенов. Он искренне почитает Рогатую Крысу в своих молитвах. Он просит столь немного. Так в чём проблема?»
Он обессилено лежал на земле, подавленный непредвиденным истощением вызванной искривляющим камнем энергии и развеиванием своего заклинания. Медленно, но уверенно он сделал из этого выводы. Где–то поблизости находится маг, достаточно сильный, чтобы развеять его заклинание; маг со свежими силами и, без всяких сомнений, не растративший энергию на самоотверженные усилия по защите неблагодарных прислужников; маг, который прямо сейчас может замышлять уничтожение Танкуоля, пока тот уязвим. Подобная мысль побуждала Танкуоля выпрыснуть мускус страха, и его железы напряглись. «Это не совсем подобающее вознаграждение за мою долгую службу Рогатой Крысе и Совету Тринадцати», — решил Танкуоль.
Внезапно его озаботила другая, ещё более ужасающая угроза. Справа от себя он расслышал звериный рёв Готрека Гурниссона, пока Истребитель прорубал себе путь через отряды скавенов. Несомненно, что в крошечном мозгу гнома нет ничего, кроме неоправданного желания уничтожить Танкуоля и лишить мир его гения. Столь же несомненно, что приспешник гнома Феликс Ягер тоже будет злорадствовать, наблюдая гибель Танкуоля.
Что же ему делать?
И тут Танкуоль услышал позади себя звуки боевого клича людей, словно уже имеющихся причин было недостаточно, чтобы задуматься об отступлении. Откуда появилось это новое войско? Во время сражения прибыли подкрепления людей? Или это работа вражеского мага? Не имело значения.
Со всей этой ужасной бомбёжкой сверху, чудовищной перспективой боя с Готреком Гурниссоном с фронта и нападением многочисленных свежих сил с тыла, Танкуоль видел для себя лишь один доступный вариант. Ему следует героически избежать пленения превосходящими силами противника, а своё возмездие отложить до следующего раза.
Собирая последние остатки своей энергии, Танкуоль бормотал слова заклинания побега. Оно всего лишь перенесёт его на несколько сотен шагов от места битвы, но этого будет достаточно. Оттуда он сможет начать тактическое отступление.
— Куда делся тот проклятый чародей? — услышал Феликс рык Готрека.
Ответа Феликс не знал. Они достигли той точки, где, как он мог поклясться, видели упавшего серого провидца, но там ничего не оказалось за исключением слабого запаха серы в воздухе. Необоснованно раздражённый Готрек зарубил двух скавенов одним ударом своего топора и оглянулся посмотреть на чудовищную фигуру приближающегося крысоогра.
— Он мой, — завопил Готрек.
— Нет, мой! — вскричал Снорри.
— Наперегонки? — предложил Готрек и рванулся вперёд.
«Давай–давай», — подумал Феликс, осматриваясь вокруг. В бою возникло неожиданное затишье. В нос попала странная вонь, ассоциировавшаяся у него с перепуганными скавенами. Феликс решил, что не может их винить за это. Их предводитель исчез. Скавенов разрывало на части бомбами, на них напали двое наиболее жестоких Истребителей во всём мире, и одновременно их атаковали с тыла. Феликс понимал, насколько скавены деморализованы. Он сомневался, что менее напуганными оказались какие бы то ни было войска людей.
Однако это не означало, что опасность миновала. Скавены по–прежнему ощутимо превосходили численностью своих противников, и если предоставить им возможность сие осознать, они могут возобновить сражение и даже победить. Сейчас было самое время захватить инициативу и повернуть ход боя в свою пользу.
Феликс посмотрел вокруг и заметил крысоогра, на которого с двух сторон обрушивали град ударов Готрек и Снорри. Тот повалился, как срубленный дуб. Уж если это зрелище не поможет им обратить в бегство войско скавенов, то не поможет ничто другое. Выкрикивая боевой клич, Феликс понесся вперёд. Готрек и Снорри присоединились к нему.
Внезапно впереди себя, как ему показалось, Феликс услышал боевые кличи людей, и один знакомый голос, отдающий приказы и подбадривающий бойцов. Сердце Феликса пустилось вскачь. Конечно же, это ему кажется. Был лишь один способ это выяснить.
Ларк прекратил грызть тело мёртвого скавена. На какое–то время он удовлетворил свой голод и теперь мог уделить внимание неотложным делам. Позади себя он слышал вопли перепуганных скавенов, победные крики людей и яростный рёв гномов–истребителей. Ему было ясно, что сражение проиграно. Это столь же несомненно, как боль в его теле от удара о землю. «Разумеется, — думал Ларк, — если бы не боль в теле, я смог бы своим вмешательством изменить ход сражения. К сожалению, этому препятствуют ушибы и возможное растяжение лодыжки».
Из сумрака по скавенам ударили лучи золотого света, сбивая с ног. Похоже, противник располагает и магическими ресурсами.
«Несомненно, всё потеряно, — сказал себе Ларк. — Явно пора сматываться». Он поднялся, огляделся по сторонам, убеждаясь, что никто его не обнаружил, и поспешно убежал в темноту.
Пробираясь по кровавому полю битвы, Феликс взглядом уловил знакомую фигуру. Сердце забилось сильнее. Ульрика была жива. Ни о чём больше не думая, он направился в её сторону сквозь толпу скавенов. Все скавены на его пути бросались наутёк. Они научились бояться сверкающего меча Феликса и двух Истребителей, что обычно находились поблизости. Самого его присутствия оказалось достаточно, чтобы лишить их присутствия духа. Феликс едва сомневался в том, что скавены разбиты. Они беспорядочно метались в поисках путей бегства, их боевые порядки смешались, дисциплины не осталось и в помине. Внезапной яростной атаки их бывших пленников и потери предводителя оказалось достаточно, чтобы обратить скавенов в бегство. Теперь нужно лишь постараться остаться в живых до момента, пока скавены не сбегут.
— Ульрика! — позвал он, но она его не услышала.
В этот момент на неё прыгнул скавен с чёрным мехом. Феликс бросился на помощь, ужаснувшись, что едва лишь отыскав, может потерять её в этот самый момент. Беспокоиться ему не следовало. Ульрика отбила удар крысочеловека и остановила того ударом в сердце. Издав булькающий звук, скавен упал на колени, затем неуклюже повалился лицом в грязь, а под ним быстро растекалась лужа крови.
Уголком глаза Ульрика уловила какое–то движение и развернулась, готовая атаковать. Долгие напряжённые секунды она и Феликс стояли лицом к лицу. Ни один из них не двигался. Никто не произнёс ни слова. Затем они одновременно улыбнулись и шагнули навстречу друг другу. Не в силах себя остановить, не обращая внимания на опасность, Феликс заключил её в объятия. Их губы встретились. Тела прижались друг к другу.
Они стояли посреди неистовствующего безумства сражения так, словно в мире не осталось никого
