тошноту.
За собой он услышал топот бегущих ног. Развернувшись, он увидел двигавшихся по коридору Улли и Стега. Феликс приметил огромный мешок, переброшенный через плечо Улли.
— Рад видеть, что вы всё же к нам присоединились, — язвительно заметил Феликс. — Успели к самому действу.
— У нас и выбора–то особо не было, — произнёс Улли, выглядя при этом весьма смущённо. — Снаружи объявилось целое племя зеленокожих.
— Путь назад отрезан, — прибавил Стег.
— Чудесно, — подытожил Феликс. — Вот только этого мне не хватало услышать.
— Не беспокойся, — сказал Снорри. — Мы позаботимся о них на обратном пути.
Пещера стала длинным высоким туннелем. В свете магических сфер отплясывали тени. След вёл всё глубже под землю. Где–то вдали послышался звук бегущей воды. Стены были влажными, покрытыми скользким зеленоватым мхом. Внезапно рёв прекратился.
— О, наверно, зверюга нас почуяла, — произнёс Малакай. — Вин знае, шо мы тут, я не сомневаюсь.
— Снорри думает, это просто замечательно, — заявил Снорри. — Снорри не хотел бы воспользоваться нечестным преимуществом.
— Существо должно сдохнуть, — сказал Готрек. — У народа гномов к нему большой счёт обид.
— Да, — подтвердил Гримме. — Так и есть. Как и у меня.
Все удивлённо посмотрели на него. То был первый раз, когда он сам заговорил с ними. Голос гнома был спокойным, угрюмым и печальным. Он невозмутимо воспринял взгляды попутчиков. Ненависть и скорбь проявились в чертах его лица.
— Зверь уничтожил весь мой клан. По торговым делам я находился в землях людей, иначе погиб бы вместе с остальными. Я вернулся, неся в сердце эту обиду. Я либо прикончу зверя, либо своей смертью смою тот позор, что не смог умереть со своим кланом.
— Зверюга сдохне, — заявил Малакай. — Вона заплатыть мени за то, шо зробыла с моим любимым воздушным кораблём.
— Дракон должен заплатить за смерть Варека, — сказал Снорри.
— Мы это сделаем, — подтвердил Бьорни.
— Вы весь день собираетесь стоять тут и хвастаться? — поинтересовался Готрек. — У меня найдётся более интересное дело.
— Пошли, — согласился Малакай.
Впереди они услышали плеск воды и увидели что–то сверкающее.
— Золото, — произнёс Стег, ускоряя шаг, внезапно перестав беспокоиться о личной безопасности.
— Или блеск драконьей чешуи, — заметил Макс. — Готовьтесь к бою.
Когда они подошли ближе, Феликс увидел вырастающую перед ними огромную пещеру. Это было грандиозное помещение, столь же обширное, как внутренняя часть храма Сигмара в Альтдорфе. С одного края в большое озерцо обрушивался водопад. Даже на таком расстоянии напитанный водными брызгами воздух увлажнил лицо Феликса. Воняло гниющей плотью.
По краям помещения разбегалось несколько уступов, достаточно широких, чтобы выдержать человека. Туннель, по которому они пришли, переходил в природный пандус, за долгие годы сглаженный массивным телом дракона. Тут и там лежали кости людей, зверей и чудищ. А сверкали в пещере, несомненно, сокровища — огромные кучи серебра, меди, золота и драгоценностей, перемешанных между собой. Они удержали взгляд на несколько мгновений, прежде чем тот остановился на существе, которое занимало господствующее положение в огромном помещении.
В центре зала возлежал дракон, самое крупное живое существо из тех, что когда–либо видел или надеялся увидеть Феликс.
Он был размером с небольшой холм — огромная масса плоти, мышц и чешуи. Кожистые крылья были плотно обёрнуты вокруг тела. Длинный хвост оканчивался веслообразным наростом с острыми как бритва кромками. Двойной ряд из зазубренных шипов величиной с высокого мужчину шёл вдоль спинного хребта. На глазах у Феликса разогнулась змеевидная шея, когда дракон поднял голову, чтобы посмотреть, кто потревожил его сон. Сверху вниз глядел он на них злыми, наполненными ненавистью глазами. В его взгляде Феликс заметил муку и безумие. Феликс почти готов был пуститься наутёк, но от меча в его руку передался поток силы, спокойствия и отваги.
Как мог заметить Феликс, даже гномы были обескуражены этими злыми глазами. Он услышал, как позади него заныли Улли, Стег и Бьорни. Даже Снорри издал стон отчаяния. Лишь Готрек, Малакай и Гримме стояли на месте, не выказывая признаков страха. Феликс чувствовал, что Макс и кислевиты обратятся в бегство при малейшем побуждении. За это он их не винил. Дракон был столь же огромен, как „
— Теперь держись, — произнёс Феликс, удивлённый тем, насколько спокойно это прозвучало.
И вновь он ощутил действие силы меча.
— Ульрика, Олег, Станда! Забирайтесь на уступы и начинайте стрелять по его глазам, глотке и прочим уязвимым, на ваш взгляд, местам. Макс! Твоя магия может защитить нас от пламени?
— Да. Я на это надеюсь. По крайней мере, на какое–то время.
— Тогда за дело!
Командные нотки послышались в голосе Феликса, и он был удивлён, заметив, что люди поспешили подчиниться. Внезапно его осенило кое–что ещё. Дракон передвигался медленно, поволакивая левую сторону. Феликса это обнадёжило. Он решил, что понял тому причину.
— Зверь ранен, — произнёс он. — Он ещё не оправился от столкновения с гирокоптером Варека.
Дракон, пошатываясь, поднялся на задние лапы, распахнув крылья для удержания равновесия. Огромная тень упала на стену позади него, но не это привлекло внимание Феликса. Он увидел, что оказался прав. В боку зверя была обширная рана, покрытая зеленоватым гноем. Вот и источник вони. Вареку удалось нанести существу повреждения куда серьёзнее, чем Феликс полагал возможным.
— Попробуйте всадить стрелы в рану на боку, — прокричал Феликс. — Чешуя в том месте осыпалась.
Ульрика и оба лучника–кислевита, рассредотачиваясь, уже бежали вдоль уступов, прячась за сталагмитами. Макс поднял свой посох, и волна энергии потекла из него, вызвав мерцание воздуха.
— В атаку! — заревел Готрек.
Все Истребители за исключением Малакая бросились вперёд. Сам не понимая зачем, Феликс сделал то же самое. Дракон двинулся им навстречу, от его тяжелой поступи сотрясалась земля. Рёв его был оглушающим. Голова метнулась вперёд на гибкой шее, и дракон выдохнул завесу пламени. Феликс поднял меч для защиты, как тогда, на воздушном корабле, но необходимости в этом не было. Мерцающее защитное поле, созданное Максом, сдержало пламя.
Уголком глаза Феликс заметил, что Стег побежал не на дракона, а в сторону самой большой кучи драконьего добра. Он нырнул в неё, словно пловец в воду, и заверещал:
— Золото! Старое доброе золотишко! Оно всё моё!
«Да он же спятил», — подумал Феликс.
Даже когда над ним навис дракон, Стег исступлённо, полными пригоршнями бросал монеты в воздух, вопя:
— Моё! Всё моё!
Откуда–то позади до Феликса донёсся чудной шипящий звук. Что–то пронеслось над головой, оставляя огненный след. Оно разорвалось в раненном боку дракона, разметав в стороны огромные куски плоти и обнажив кости и внутренности. Дракон издал страшный рёв, который оказался чем–то средним между воплем и визгом. Приблизившись к существу, Феликс услышал, что воздух с шипением выходит из лёгких дракона сквозь дыру в его груди.
Могучее существо поднялось вверх на задних лапах, расправив при этом крылья. Его движение послало в сторону нападающих волну почти непереносимого смрада гниющей плоти. Борясь с рвотными позывами,
