зубы, а во рту палеозойская эра. Не стоит целовать мужчин старше сорока, у них на входе то же, что и на выходе. Меня чуть не стошнило прямо в машине. Он требовал у меня номер телефона, а меня тошнило и тошнило.
— Мне плохо, — еле выдавила я.
— Перепила?
Я кивнула, и меня снова затошнило.
— Возьму телефон у Кучкина.
Я еле добрела до квартиры и решила, что лучше ходить на сайт «Одноклассники». Реальные одноклассники кошмарнее виртуальных. Они всегда рядом.
Мне позвонил Ваня и робко предложил куда-нибудь пойти.
— Я не люблю ходить куда-нибудь, — пояснила я. — Мне нужна цель.
Ваня растерялся и замолчал. По себя я окрестила его трепетной ланью. Он был раним и чувствителен. Историю его жизни я не знала, потому полагалась на собственную интуицию и Фрейда. Фрейд гласит — ищите мамочку!
Ваня стал так пуглив, что боялся меня поцеловать, хотя мы встречались почти месяц. Я была уже готова взять бразды правления в свои руки, но вовремя опомнилась. Мужчинам типа «трепетной лани» не нравятся активные женщины. Они всю жизнь на распутье. Ищут такую же, как жесткая мамочка, но боятся таких же, как жесткая мамочка. В итоге никого не находят и отправляются в усыпальницу для одиноких холостяков. Вместе с мамочкой. В священное семейное захоронение.
— Я ощущаю себя престарелым развратником рядом с ним, — пожаловалась я Люське. — У меня самооценка снижается. Я воображаю себя светлым образом, но его опошляет флер «престарелого развратника».
— Давай я познакомлю тебя с двоюродным братом Радика. Надеюсь, он поднимет твою самооценку?
— Давай, — уныло согласилась я.
У меня сейчас все равно никого не было. Но мне срочно понадобилось противоядие, и Люська вовремя подвернулась под руку. Какая разница, где и с кем знакомиться? Все равно одно и то же. Одни тупицы и размазни. Осточертело! Мужчины выродились, мне некого выбрать! Я умру старой девой. Я имею наглость хотеть чистейшей мужественности чистейший образец! Другими словами, по отношению к мужчинам я использую жесткий, я бы даже сказала, противоестественный для современности отбор. Им надо дотянуться до моего отца, а никто не дорос даже до его пяток. И я махнула рукой. Почти.
— Только молчи, — предупредила меня Люська голосом доброй феи из «Золушки». — А то ты понизишь его самооценку. И Радик меня убьет.
— На что намекаешь? — обиделась я.
— Ты — гиперболоид инженера Гарина. Скоро во всем городе будут сплошные трепетные лани.
— Хочешь сказать, что я во всем виновата! — вскипела я. — Радибредослава своего наслушалась!
— Взгляд с мужской стороны — тоже взгляд! — обозлилась Люська.
— Нет никакой мужской стороны! В каждом мужике живет женщина. Так утверждала даже средневековая церковь. Забыла об их Х-хромосоме? Это типичная женская зависть!
— Все еще прозябаешь в Средневековье? — ехидно спросила Люська.
— Я прозябаю с тобой! А где обретаешься ты, тебе виднее!
Я отправилась в гости к двоюродному брату Радика на свидание вслепую. И пожалела, что надела короткую юбку. Брат Радика давно покоился в усыпальнице одиноких холостяков. При этом в его коридоре я обнаружила женские тапочки и женский махровый халат. Тапочки в прихожей, даже женские, не говорят ни о чем. Но женский махровый халат на вешалке! Это сигнал. Либо он холостяк с извращениями, либо он намекает, что у него яркая личная жизнь и у него все впереди.
Мой приход к нему в сочетании с короткой юбкой тоже послужил для него сигналом. Судя по всему, он решил, что я готова на все, так как моя жизнь уже позади. Он плеснул мне вино в давно не мытый стакан и принялся активно обольщать. Наши впечатления о моем будущем не совпали, потому я набросила на мой светлый образ флер «синего чулка». Для этого тоже есть одна фишка: надо послушно пить вино и говорить о высоких материях. Чем выше материя, тем ниже уровень тестостерона. Спасибо моей маме- искусствоведу! Она не зря потратила время. Я выбрала трансцендентное в искусстве. С примерами, метафорами, гиперболами и аллегориями. Я окончательно добила брата Радика Кандинским. Он не вынес духовности в искусстве и сдулся как шарик. Съежился до лилипутских размеров. Я почувствовала глубокое садистское удовлетворение.
— Ну, я пойду? — невинно спросила я. — Уж полночь близится.
Брат Радика кивнул на автопилоте, я удалилась домой, бросив прощальный взгляд на махровый женский халат. Ищите мамочку!
По дороге я себя похвалила. Ни разу не съязвила, ни словечком не обидела потенциального родственника Люськи. Она должна была мне памятник. Из мрамора.
Не успела я вернуться домой, как мне позвонила Люська и объявила, что прекращает какие-либо отношения со мной. Видите ли, она мне доверяла, а Радик проверял! Негодяй! Я глумилась над его нелепым братом? Я его просвещала!
Люська швырнула трубку, я даже не успела ничего ей объяснить. Я осталась без подруги, Люська выбрала самца. Ее могла оправдать только биология. Не более. Мы были гетеросексуальны. Так получилось само собой. Без нас.
Я сделала вывод: не стоит тревожить прах одиноких холостяков. Пусть одинокие холостяки бродят тенями за тенью отца Гамлета. Спокойнее будет. По аналогии я подумала о Червякове. Ему грозила та же участь. Все дело в проклятье метросексуалов. Благодаря метросексуалам по городам и весям бродят суррогаты-унисекс. С искусственными первичными и вторичными половыми признаками. Они заглушают запах феромонов удушливым парфюмом и меняют пол на асексуальный. Их уже целые стаи! Половой апокалипсис развивается с угрожающей скоростью, грозя поглотить покорное стадо нормального человечества. Древний римлянин содрогнулся бы от ужаса. Я даже не говорю о человеке эпохи Возрождения. Тем паче!
Я поняла Люську. Радик забывал пользоваться парфюмом, не брил под мышками, не требовал увеличения Люськиной груди. Он был исчезающим Homo erectus masculinus. Таких, как он, уже через десять лет занесут в Красную книгу. Но Радику следовало чаще принимать душ. Водные процедуры еще никто не отменял. Тем более древние римляне.
Перед сном я отправилась принимать водные процедуры с ароматическими солями для успокоения растрепанных нервов. Меня доконали холостяки, коричневые зубы и Люська со своим безразмерным довеском под кошмарным наименованием «Радислав». Кто-нибудь слышал подобное имя? Его нет в орфографическом словаре. Даже в гугле раз, два и обчелся! Я специально смотрела. Есть только один известный Радислав, обучающий паству технично распорядиться мирской славой, то бишь вырвать слово у бога, обернуть целлофаном и всучить доверчивым людям. Остальные известные гуглу Радиславы не блещут ярким оперением.
За мной на работу зашел Ваня, и я вдруг заметила, что у него турецкие джинсы! Ну или китайские. Мне стало стыдно до ужаса, что у меня такие непрезентабельные знакомые. Я пригнула голову и оглянулась окрест. Вокруг бродили толпы людей в турецких джинсах. Но мне не стало легче. Нисколько. Эти толпы не имели ко мне никакого касательства. Ваня протянул мне руку, я сделала вид, что не заметила ее.
— Привет, — буркнула я и пошла впереди.
Не хватало, чтобы кто-нибудь подумал, что у меня есть с ним отношения. Любые. Зачем я согласилась с ним встретиться?
Я придаю значение статусу, хотя это глупо. Есть две категории женщин: пессимистки и оптимистки. Пессимистки испытывают неловкость оттого, что окружающие могут подумать о том, что их спутник им не соответствует. Оптимистки, напротив, уверенно полагают, что спутник, может быть, и недотепа, зато какая женщина рядом с ним! Я, получается, принадлежу к первой категории и притом полагаю, что у меня
