Обманутая Цзиньлянь вошла в грот. Цзинцзи встал перед ней на колени и умолял позволить насладиться ее прелестями. Они слились в поцелуе, и само Небо, казалось, покровительствовало им (илл. 128).
Пинъэр поднялась в терем.
— Сестрица Мэн проиграла Гуйцзе, — обратилась к ней Юэнян. — А ну-ка ты попробуй метни стрелу в вазу.
— У меня ребенок без присмотра остался, — заметила Пинъэр.
— Ничего страшного не случится! — заверяла ее Юйлоу. — Сестрица Пань поглядит.
— Сестрица Мэн, ступай пригляди пока за ребенком, — посоветовала Юэнян.
— Принеси его сюда, будь добра, если не трудно, — попросила ее Пинъэр и обернулась к Сяоюй: — А ты забери тюфячок с подушкой.
Сяоюй с Юйлоу пошли под тенистый банан, Гуаньгэ корчился на тюфячке и сильно плакал. Цзиньлянь рядом не было. Невдалеке стоял огромный черный кот. Заметив приближающихся, он бросился прочь.
— А где же сестрица Пань? — удивилась Юйлоу. — Ой-ой-ой! Бросила ребенка, а его кот напугал.
— Как бросила?! — говорила она. — Я все время тут была. Только руки обмыть ходила. Какой еще кот напугал? Что вы глаза-то вытаращили?
Юйлоу взяла Гуаньгэ на руки и успокаивала, как могла. Они понесли его в терем спящих облаков. Сяоюй шла сзади с тюфячком и подушкой. Опасаясь разговоров, Цзиньлянь тоже последовала в терем.
— Что случилось? — спросила Юэнян. — Почему ребенок так плачет?
— Его большой черный кот напугал, — объяснила Юйлоу. — Подхожу я, гляжу: сидит прямо рядом с Гуаньгэ.
Так я и знала! — воскликнула хозяйка.
— За ребенком ведь сестрица Пань присматривала, — вставила Пинъэр.
— Сестрица только в грот помыть руки отошла, — пояснила Юйлоу.
— Чего ты болтаешь, Юйлоу! — выступив вперед, заговорила Цзиньлянь. При чем тут кот? Проголодался ребенок, вот и плачет. Нечего на других сваливать.
Инчунь внесла чай, и Пинъэр послала ее за кормилицей Жуй. — Ребенка покормить надо, — сказала она.
Цзинцзи, убедившись, что никого нет, вынырнул из грота и, осторожно пробираясь вдоль сосновой аллеи, обогнул крытую аллею и поспешно вышел из сада через калитку.
— Унеси его домой, — посоветовала Юэнян. — Уложи и пусть поспит как следует.
Пир на том и кончился. Все разошлись.
Цзинцзи так и не пришлось разделить утехи с Цзиньлянь. Они пощебетали, как иволги. Мотылек едва лишь коснулся цветка. Удрученный неудачей, Цзинцзи направился к себе во флигель.
Тому свидетельством романс на мотив «Срываю ветку корицы»:
Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.
Примечания
К главе 51
1. «Алмазная сутра» (кит. «Цзинь ган цзин») — один из классических и наиболее популярных буддийских текстов.
2. Имеется в виду узелок с набором сексуальных приспособлений.
3. У Юэнян, Пань Цзиньлянь, Ли Пинъэр — жены Симэня, первая из которых являлась старшей, а две остальные, соответственно, — пятой и шестой.
4. Мэн Юйлоу — третья жена Симэня.
5. Имеется в виду Ли Пинъэр.
6. Имеется в виду вторая жена Симэня — Ли Цзяоэр.
7. То есть праздник лодок-драконов, один из трех самых больших праздников старого Китая, справлявшийся в разгар лета, пятого числа пятого месяца по лунному календарю (июнь-июль), в основном на воде. Символизировал он апогей развития мужской силы ян, после которого должно неминуемо наступить торжество женской силы инь, что сопровождается трагическими пертурбациями. Поэтому, в частности, и происхождение праздника связывается с самоубийством бросившегося в реку величайшего древнекитайского поэта Цюй Юаня (IV–III вв. до н. э.).
8. Инчунь — служанка Пинъэр, находившаяся в интимной связи с Симэнем.
9. Сяоюй — служанка Юэнян.
10. Циньтун — слуга, вошедший в дом Симэня вместе с Пинъэр.
11. Инь — мера емкости для сыпучих тел, в описываемую эпоху (начало XII в.) — равнявшаяся примерно 266 л.
12. Сюэ — одна из монахинь, пришедших на день рождения Ли Цзяоэр.
13. Монахини, как и монахи, брили головы.
