Китайский эрос (сборник)

интерпретируется в стихотворениях и анекдотах. Наиболее знаменитая и интересная личность того времени — Люй Дунбинь. Все современные школы базируются на его учении. Об этом полуисторическом святом ходит множество анекдотов. Его изображают то как молодого образованного юношу, то как сумасшедшего нищего, то как распущенного молодого человека, завсегдатая домов удовольствий, то как веселого малого, зарабатывающего на жизнь парикмахерским делом. Это чудак, чей образ часто встречается в мировом фольклоре. Ему приписывается множество стихотворений, он выступает героем нескольких книг и пьес. Но даосские книги обладают собственными традициями в отношении Люй Дунбиня, и потому в них под видом анекдотов о веселом парне передается учение мудреца.

«В Лояне жила куртизанка по имени Ян Лю. Она считалась самой прекрасной женщиной в городе. К ней любил похаживать даосский монах. Он часто дарил ей роскошные подарки, но никогда не ложился с ней в постель. Однажды ночью, будучи пьяной, она попыталась соблазнить его. Монах сказал ей: „Растущие инь и ян соединяются в моем теле. Они любят друг друга подобно мужчине и женщине, и я уже забеременел; вскоре собираюсь родить ребенка: как же я могу еще и с тобой заниматься любовью? Более того, да позволено мне будет сказать тебе, что заниматься любовью внутри самого себя бесконечно приятнее, чем делать это с кем-либо посторонним“. И с этими словами монах, не кто иной, как Люй Дунбинь, исчез».

Это и есть ранний идеал совершенного состояния, т. е. усовершенствования жизненных сил, вновь рассматриваемых здесь на духовном уровне, и доведенный до логического завершения. Даос освобождает себя от зависимости любого рода: пищевой, физической, а теперь и сексуальной. Он не испытывает нужды в других, поскольку самостоятельно может порождать детей. Свободный от всяких привязанностей, он свободен абсолютно.

Аллегории, используемые в этих мистических рассуждениях, словно пытаются привести в замешательство и шокировать нас ради того, чтобы произвести более глубокое впечатление. Вот одна из них, обнаруживаемая главным образом в даосской поэзии:

«Белой Госпоже исполнилось шестнадцать, она любуется
Нефритовой белизной своего тела:
Но она вздыхает, наблюдая, как проходят дни
Без всякого признака появления свахи.
И днем и вечером она одна:
В одиночестве проводит ночи.
Отец с матерью не понимают ее и дразнят
Разговорами о Чжане Третьем или Ли Четвертом.
И хотя они часто говорят об этом, ничего не происходит.
Но вот однажды появляется
Добрая Женщина Желтая
И стучит в дверь:
Она приходит поговорить о молодом Золотом Господине,
О том, как он красив и хорошо сложен.
И вот два гороскопа несут
К старому Учителю Вану.
Учитель Ван считает, что это будет удачный брак.
Он говорит: все сходится, нет ничего дурного:
Они созданы друг для друга, как Небо и Земля.
Судьба уготовила им счастливый брак.
Сегодня их дети заполнили царство.
Но в те времена нужны были усилия Доброй
Женщины Желтой:
Иначе могли бы разве инь и ян
Соединиться?»

Это всего лишь аллегория, но все же отнюдь не детская игра. Фантазии, возникающие в процессе медитации, приравниваются к действительности. Это характерная черта всей мысли, а также и искусства Китая. Например, свитки, которые первоначально разрисовывали даосисты, вовлекают зрителя в мистическое путешествие через страну снов, созданную по законам Вселенной, но все же гораздо более прекрасную по сравнению с реальным пейзажем. Увидеть весь мир, не покидая своей комнаты, — вот даосский идеал всех времен и основа всех мистических фантасмагорий. Поэт-даос объясняет это следующим образом:

«Маленькая девочка, маленький мальчик — всего лишь образы.
Добрая Женщина Желтая — тоже только лишь выдумка.
Забираются в горы, лезут через скалы, что за беготня кругом.
В стенах комнаты можно овладеть всем на свете».

Наслаждения от эротической медитации (уд у адептов находится в напряженном состоянии) столь велики, что все прочие приемы отвергаются с порога. Процитированный только что поэт далее пишет:

«Внешний опыт пытается все преобразовать посредством Действия.
Внутренняя алхимия недвижна: она вызревает,
Пока не придет время.
Безногий мальчик поднимается по лестнице
Без всяких затруднений:
Некоторые следуют абсурдной доктрине о злоупотреблениях,
Которая учит алхимическому методу удерживания
Семени во время распутства с женщинами.
Они называют это эликсиром жизни.
Этого достаточно, чтобы бессмертные на небесах
Умерли со смеху».

Осуждение внешнего опыта распространяется и на женский пол. Поиск утонченной любви при сохранении полного самоконтроля сочетается с садистским женоненавистничеством в будничных взаимоотношениях. На популярных изображениях даосского ада хорошенькую молодую женщину избивает дубинкой смеющийся демон; предполагается, что она изменяла мужу. На других картинках женщин связывают, разрезают на куски и т. д. Освобожденные от всяких обязанностей, живущие с перебинтованными ногами в закрытых гинекеях и лишенные места в даосской иерархии, женщины становятся всего лишь олицетворением своего пола, отвратительными и вероломными созданиями. В стихах, приписываемых Лю Яню, об этом говорится очень недвусмысленно:

«Эта девушка красива, ее изящные формы
Обещают расцвет женственности.
Но обоюдоострый меч сверкает меж ее бедер,
Где таится погибель для недалеких мужчин.