Вынужденный заботиться о материальном благосостоянии семьи, Джим постепенно сводил на нет свои музыкальные увлечения — он окончательно распрощался с «Jim Mac's Jazz Band» в 1927 году. Тем не менее он продолжал играть в собственное удовольствие и даже сочинять песни, хотя наиболее выдающимся опусом Джима Маккартни можно считать инструментальную «Walking in the Park With Eloise». Кроме того, он был главным аккомпаниатором на тех «музыкальных вечерах», которые были частым явлением в семьях рабочего класса, пока телевизор не стал неотъемлемой частью семейного досуга.
Музыка, звучавшая в гостиной Маккартни, была разнообразной: от отрывков из мюзиклов вроде «South Pacific» и «Oklahoma!» до гимнов, детских куплетов и популярных песен, часто исполнявшихся дрожащим голосом испуганного ребенка, которого выводили на середину комнаты и просили спеть, прежде чем уложить его спать.
Следует заметить, что, хотя Джим горел желанием передать с таким трудом полученные знания, ни он, ни Мэри не заставляли своих детей загонять в какие–то жесткие рамки то, что принято называть врожденными музыкальными способностями. Из двух детей Пол проявлял большую склонность к музыке и, будучи поначалу благодарнейшим слушателем, всякий раз, когда отец садился за фортепиано, стал постепенно сам овладевать инструментом, постигая азы гармонии и расширяя репертуар, состоявший из песенок для начальных классов и народных песен, звучавших на Би–би–си в передаче Singing Together.
За три десятилетия до того, как «Baa Baa Black Ship» была запрещена лондонской ассоциацией детских садов, никто и бровью не повел, когда в песеннике для школьников Singing Together предлагалось петь «mah» вместо «ту» и «wid» вместо «with» в нескольких включенных туда «песнях чернокожих». Ни индейцы, ни азиаты не были представлены на обложке «Oxford School Music Book», которая была в ходу в большинстве начальных школ Великобритании. Вместо этого предпочтение отдавалось мальчику в свитере и очках, играющему на трубе нечто благозвучное, внимательной девочке с ленточками и треугольником, хору в килтах, рядам молодых скрипачей и флейтистов в гофрированных юбках и фланелевых шортах — под управлением очкастого учителя.
Более интересной, чем Ноте Service («Домашнее вещание») с ее франтоватыми белыми сержантами, пьяными матросами, маленькой Лиз Джейнс и Джоном Ячменное Зерно, была Light Programme, в которой время от времени проскальзывало что– нибудь вроде «Educating Archie» — комические сценки с участием чревовещателя (на радио!) — и «Workers… Playtime», где пускали несколько разрешенных номеров из хит–парада только что появившегося NME. Хотя с тех пор, как The Billy Cotton Band Show приказала долго жить, воскресные утренние передачи получили какое–то подобие разнообразия, большинство музыки на радио — как и в чартах NME — приблизительно до 1955 года было ориентировано на взрослую аудиторию.
С другой стороны, были и Housewives Choice и Children's Favourites — передачи, где «Дядя Мак» включал песни «по заявкам радиослушателей» — хотя, по словам Лонни Донегана, который занял весьма авторитетное место в легенде «The Beatles», он «впервые услышал блюз в передаче «Radio Rhythm Club» на Би–би–си, которая шла каждую пятницу. За всю программу ставили одну песню в стиле фолк. Иногда это был блюз». Вообще говоря, между «How Much Is That Doggie in the Window» Патти Пейдж — в исполнении ливерпульской Литы Розы — и «взрослой» «Finger of Suspicion» от Дикки Валентайна не было никакой средней музыкальной «прослойки», помимо новинок от «Дэви Крокетта» и полупристойных выплесков вроде «Such a Night» Джонни Рэя. Как и в сороковых годах, вы перескакивали от детских песенок прямо к Перри Комо, как будто промежуточные годы вы провели в коме.
Это же отразилось и на репертуаре британских танцплощадок. В Ливерпуле, однако, наблюдался явный уклон в сторону кантри–музыки — от энергичных ковбойских песен до номеров в стиле «кроссовер» Тин Пэн Элли в исполнении Воэн Монро, Фрэнки Лэйна, Теннесси Эрни Форда, Гая Митчелла и Дорис Дэй в фильме «Calamity Jane» («Несчастная Джейн»). К концу пятидесятых годов всех их затмила звезда Джима Ривза.
Приглашенные популярные вокалисты использовались для исполнения того репертуара, который не пели «штатные» певцы, или просто для того, чтобы дать им передохнуть несколько минут. Иногда звучала парочка хитов; за ночь можно было услышать что–нибудь из молодежной музыки — ведь помимо традиционных «The Anniversary Waltz» и «Que Sera Sera» некоторые умники желали услышать что–то похожее на «Jim Mac's Jazz Band» — подавай им «Rock Around the Clock», «Blue Suede Shoes» или еще какой–нибудь «рок–н–ролльчик». Что касается «Rock and Roll Waltz» Кей Старр, возглавлявшего хит–парад, он попал в гораздо более жесткую ротацию, чем шлягеры предыдущих молодежных кумиров, «Jitterbug» или «The Creep». Чем были, в конце концов, «Bill Haley and the Comets»! Самым обычным танцевальным ансамблем, с той лишь разницей, что им выпала удача сочинить «Rock Around the Clock», и было бы глупо с их стороны не сделать на нем кругленькую сумму.
Тут и там входило в моду во время выступления рычать, вертеться и кататься по полу, как будто в штаны залетела оса. Несмотря на личную антипатию к самому стилю, джазовые и танцевальные группы время от времени прибегали к рок–н–ролльным приемчикам. Первым синглом, который выпустил бывший вокалист Ронни Скотта Арт Бэкстер, был «Jingle Bell Rock». Истинный американский рокер Чак Берри со своей красной гитарой снялся в документальном фильме «Jazz on a Summer Day», вышедшем в США. Ответным ударом Великобритании были «The Kirchin Band», чей сингл на семьдесят восемь оборотов «Rockin' and Rollin’ Thru… the Darktown Strutters… Ball» был записан специально для джазового представления в летнем лагере отдыха Батлина в Клэктоне. Таким же ребяческим был рок–н–ролльный «крен» американского барабанщика Лайонела Хэмптона во время концерта в Royal Festival Hall в 1955 году, вызвавший праведный гнев одного из поборников «чистого джаза» Джонни Дэнкуорта — последний выразил свой протест прямо из зала. Затем старейший джаз–клуб Англии, Studio 51, закрыли, а вновь открыв, переименовали в Club 51. Новая политика клуба предполагала, что в один вечер на его сцене могут выступать одновременно джазовые и рок–н–ролльные коллективы. Что ж, нужно идти в ногу со временем, как это сделал Ли Лоренс, профессиональный оперный тенор, звезда «Housewives… Choice», выпустив свой пародийный сингл «Rock 'n' Roll Opera».
Как и большинство подростков пятидесятых годов, Пол Маккартни был ошеломлен, услышав «Rock Around the Clock» в конце 1955 года.
«Я первый раз в жизни почувствовал, как у меня бегут мурашки по спине, — восторгался Пол, — когда я по телевизору увидел «Bill Haley and the Comets». Пол, теперь веселый неряшливый подросток, окончил начальную школу Joseph Williams, «через несколько автобусных остановок от Фортлин–роуд», и, успешно сдав экзамен Eleven Plus, поступил в ливерпульский институт, располагавшийся между соборами римско–католической и англиканской церквей. Там же находились все основные достопримечательности города — включая университет, открытый в 1878 году на месте приюта для душевнобольных, и областной художественный колледж.
До сих пор Пол показывал хорошие результаты практически по всем предметам. Особенно ему удавались сочинения — выполняя домашнюю работу, он параллельно пытался экспериментировать с прозой и поэзией (цель этих поисков была известна только ему одному).
Само собой разумеется, что он преуспевал и на уроках музыки. Хотя Пол не так уж быстро читал с листа, он вскоре получил в школе такую же известность за музыкальные способности, как, скажем, главный хулиган или капитан школьной футбольной команды — за свои таланты. Однако попытка освоить игру на трубе, которую ему дал отец, окончилась, скажем так, не совсем удачно — возможно, его с первых же уроков по самоучителю оттолкнул непривычный способ звукоизвлечения.
