— Какого чудовища?
— Чудовища, которое убивает маленьких девочек.
— Кто тебе такое сказал?
— Все в школе говорят.
— Здесь дом Магнуса. Помнишь его? Он еще тебя конфетой угощал. Полиция думает, что это он убил Кэтрин. И ту маленькую девочку, которую звали Катриона. Да, этот старик совершил ужасное. Но он не чудовище.
У Кэсси был озадаченный вид:
— Полиция думает, что Кэтрин убил Магнус?
— Да.
— Но Кэтрин не была маленькой девочкой.
Фрэн перестала что-либо понимать.
— Кэсси, не надо об этом думать.
— Но…
— Не бойся, Магнуса засадили в тюрьму, он больше никому не сделает больно.
Уже на школьном дворе Фрэн пришло в голову: не рассказать ли о ночном кошмаре Кэсси и всех этих небылицах, которых дочь наслушалась, миссис Гёнри? Но, вспомнив, что и без того успела приобрести в глазах учительницы репутацию чересчур беспокойной, невротичной мамаши, решила шум не поднимать. Сама справится. К тому же в кои-то веки выдался свободный день — можно целиком посвятить его работе. И Фрэн не терпелось приступить. Картина с воронами на снегу, стоявшая перед ее мысленным взором, все еще не потускнела, может, потому, что была теперь неразрывно связана с той трагедией. Яркий диск восходящего солнца, искрящийся снег и угольно-черные птицы не давали ей покоя с той самой минуты, как она увидела пейзаж. В нем было что-то от волшебной сказки и в то же время первобытного жертвоприношения. Фрэн надеялась, что картина на холсте получится не менее выразительной, чем в воображении.
Выйдя со школьного двора, она принялась взбираться по склону и разглядела в огромном окне дома Юэна силуэт хозяина. Он стоял и смотрел на улицу. В очках, с растрепанной шевелюрой Юэн походил на рассеянного профессора из детской книжки. Фрэн подумала, что он слишком погружен в себя, чтобы заметить ее. Но, видимо, попав в поле зрения Юэна, прервала ход его мыслей, потому что он вдруг энергично замахал ей. Фрэн вскарабкалась по дорожке к его дому.
— Входите, — пригласил Юэн. — Я тут как раз решил сделать перерыв. Выпьете со мной кофе.
Подавленным он уже не выглядел, его обуяла лихорадочная жажда деятельности. Фрэн заметила осунувшееся лицо и красные глаза — наверняка всю ночь не спал. И он даже не побрился.
— Перерыв? Так вы работали?
— Разбирал вещи Кэтрин.
— Ох, Юэн… Вы уверены, что это необходимо именно сейчас?
— Вне всяких сомнений. Жизненно важно. К тому же инспектор Перес меня попросил. Я бы и дальше разбирал, но внимание притупилось, вот и решил передохнуть. Да вы входите. Угощу вас кофе и пройдем наверх.
Юэн повел Фрэн по коридору второго этажа к спальне Кэтрин. Идеальный порядок в небольшой комнате нарушала лишь стопка папок на кровати — содержимое одного из ящичков шкафа для документов. Задернув окно простыми, без изысков, белыми жалюзи, Юэн трудился при свете настольной лампы на штанге. Фрэн в этой комнате почувствовала себя неуютно — обстановка слишком уж напоминала палату в частной клинике. Возможно, даже психиатрической, с замками на дверях.
— Не возражаете? — спросила она, поднимая жалюзи и впуская в комнату холодный утренний свет.
Из окна открывался вид на начальную школу и дальше — на залив. В одном из школьных окон Фрэн разглядела миссис Гёнри, но детей видно не было — они сидели за партами.
Фрэн думала, что Юэн разбирает одежду дочери. Смысла в том, чтобы разглядывать каждую бумажку, она не видела. Зачем они теперь, эти ее школьные работы?
— Что вы ищете?
— Сценарий к фильму Кэтрин. По крайней мере, искал. Но теперь уже ясно, что и он пропал. Скорее всего, Кэтрин положила его рядом с диском — она была очень организованной. Может, хотя бы это — моя заслуга. Вероятно, страсть к порядку она унаследовала от меня. Думаю, тот, кто украл диск с фильмом, прихватил и сценарий. И все же могли остаться наброски, идеи… Что-то, что наведет на верный путь.
— Простите, я не совсем понимаю…
— Кэтрин в качестве школьного задания снимала документальный фильм.
— И вы его потеряли?
— Нет, я его не терял. Ни в коем случае. Но фильм пропал, да, — это факт. Его украли.
— Откуда вы знаете?
Юэн глянул на нее:
— Как я уже сказал, Кэтрин была очень организованной. И никогда ничего не теряла. А уж такую важную для нее работу и подавно. К тому же фильма не оказалось и в ее компьютере — его стерли.
— А это важно?
— Конечно! Фильм — ключ к разгадке мотива убийства. Хоть какое-то объяснение ее гибели.
— Неужели вы думаете, будто фильм выкрал Магнус Тейт?
— Вот, теперь вы начинаете понимать, — кивнул Юэн. — Такое трудно вообразить, согласитесь. Допустим, он выкрал диск и листы со сценарием. Но я отказываюсь верить в то, что этот дремучий старик что-то смыслит в компьютерах.
Объясняя, Юэн все посматривал на стопки папок. Фрэн поняла — ему не терпится возобновить поиски. Оставить его одного? Но он же свихнется. Даже если сейчас она уйдет, все равно весь день будет думать: как он тут? Тут уж не до работы.
— Хотите, я вам помогу?
— Правда? — Юэн поставил чашку с кофе на подоконник и окинул взглядом гору папок на кровати. — Мне только что звонили из полиции. Сюда хотели бы наведаться Брюсы. Для них это очень важно — они надеются вспомнить дочь такой, какой она была при жизни. И я их понимаю. Но не хочу, чтобы они застали меня за работой. Они уверены, что знают, что произошло с их ребенком. Возможно, так оно и есть. По крайней мере, для Брюсов хоть какое-то утешение. Я решил просмотреть все ящики, один за другим. Вряд ли в них обнаружится сценарий — прошлой ночью я уже искал. Но может, найдется что-то другое: первоначальные идеи, замыслы — что-нибудь, какая-нибудь подсказка.
— Неужели она вам ничего не рассказывала?
— Рассказывала, но в подробности не вдавалась. А может, я просто-напросто забыл. Едва ли меня можно назвать внимательным слушателем. После того, как Лиз умерла…
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь криками чаек за окном.
— Так, примусь-ка я за эти вот папки. — Юэн вдруг заговорил отрывисто, по-деловому. — Задание им дали во второй половине прошлого семестра. Любые работы, написанные раньше этого срока, нас не интересуют. Остальное перенесем вниз и тщательно просмотрим. Как вам мой план?
— Вполне разумно.
Сев на узкую кровать, они принялись сортировать лекции и сочинения по датам, складывая ненужное обратно в шкаф. Скрупулезность Кэтрин здорово помогала — каждый листок был датирован. Все, представлявшее хоть малейший интерес, они сложили в желтую пластиковую коробку, которую Юэн принес из другой комнаты, — наверняка когда-то в этой коробке лежали игрушки Кэтрин.
Они уже собирались спуститься в кухню, когда из школы донесся звонок с урока. Фрэн на секунду задержалась у окна. Дети высыпали во двор, и она разглядела дочь в розовой курточке — Кэсси стояла в одиночестве. Оглядевшись, она вдруг со всех ног ринулась к двум девочкам, державшимся за руки, и они стали играть все вместе.
